Оно начинается…
Шрифт:
Легенда начиналась с тех далеких времен, которых никто не помнил, однако что тогда произошло – знали все. После Великой Небесной Битвы падшие ангелы, Светлые и Темные, образовали две расы – Уронов и Бодреев. Внешне очень похожие, они кардинально отличались моральными принципами и политическими взглядами. Хрупкий мир продержался недолго: вскоре война возобновилась на земле. Сотни тысяч лет Свет сражался с Тьмой за право обладания Сферами – семью смежными мирами. Цивилизации поднимались и рушились, Сферы погибали и возрождались, а война не утихала. Уроны и Бодреи породили десятки новых рас – кто-то приспособился жить под водой, кого-то судьба загнала в пещеры. Эльфы, гномы, люди, зуслы, тролли – все произошли от одной из двух изначальных рас. Однако за время, прошедшее со Дня Падения, все так перемешалось, что сегодня уже нельзя сказать про кого-то, Темный он или Светлый. Потомки Уронов вставали на путь созидания, и наоборот. Не изменились лишь зуслы – словно и не было этих тысячелетий, они твердо
Пока Рагнар и Брокен свирепо зыркали по сторонам, Ширл вылез из сумки и, свесившись, жадно вдыхал свежий воздух. Краем глаза он уловил еле заметное движение – метрах в пятидесяти от них полз камень. Ну, не то чтобы полз, но явно шевелился. Несколько сантиметров вперед, затем, мгновение подумав, чуть вправо. Дракончик поморгал и собрался вспорхнуть с каким-нибудь зычным восклицанием, как вдруг почувствовал, что крылья совершенно не слушаются. Он шепотом выругался и попробовал еще раз. Ничего не вышло. Частенько, особенно во время сильного испуга, у него немели крылья. Именно тогда, когда нужно стремительно удирать, они безвольно повисали, бросая хозяина на растерзание любому, кто мог оказаться рядом и растерзать. Дракончик заметил, что энергичный представитель скальной породы был явно не один – порядка полусотни камней вокруг незаметно, но целеустремленно ползли к путешественникам. Ширл поднял лапу и попробовал крикнуть. Тишина. С языком та же история, что и с крыльями. Легкий ужас быстро перерос в панический, дракончик дернулся, изогнулся и выпал из сумки. Рагнар и Брокен моментально обернулись и увидели своего зеленого друга, лежащего на земле с выпученными глазами и простертой в сторону лапой. Проследив взглядами указанное направление, они увидели… зуслов. Несколько десятков снежных людей стояли полукругом, и каждый целился в приятелей из лука. Под острыми взглядами каменных наконечников стало ясно – либо плен, либо смерть.
Высокие и мускулистые, жители Ледяных Пиков были частично покрыты густой светло-серой шерстью, а там, где растительности не было, виднелась кожа фиолетового оттенка. От природы все зуслы наделены высокой температурой тела и очень плотной и длинной шерстью. Однако самое интересное в их внешнем виде представляла форма шерстистых фрагментов – она у каждого была своя. Кто-то отпустил копну волос на голове и на плечах, кто-то выстриг себе причудливые узоры на животе и спине, кто-то был почти голый, если не считать имитации набедренной повязки из заплетенной в толстые косички шерсти. Искусство фигурного бритья стало для Снежного Народа одним из важнейших направлений культуры – ходить больше недели в одном «наряде» считается дурным тоном. Кроме того, шкура зуслов способна менять цвет, что позволяет ее обладателям полностью сливаться с окружающей обстановкой, становясь почти невидимыми.
Все горцы, как один, имели луки, колчаны и каменные топоры.
Наконец один из зуслов вышел вперед:
– Кто такие?
– Путешествуем, – уклонился викинг.
– Не вовремя, – заметил зусл.
– Это дорога на Гаринон? – Ничего умнее Брокен не придумал.
– Поднимите этого, – проигнорировал снежный человек, показав на Ширла. – И идите за нами. Абракадабр предупредил нас о вашем прибытии.
* * *
– Лови его!!! – хором грянувший вопль покачнул стены Цитадели, и казалось, она сама уже готова броситься в погоню за Эммануилом.
Неведомая сила подняла старцев в воздух и метнула в коридор. Луч из котла счел за благо спрятаться внутрь. Кай, будучи самым молодым из присутствующих, оказался в дверях последним. Серая масса из балахонов и бород скатилась по ступеням на первый этаж и… замерла. Абракадабр, которого волна негодования поместила в авангарде погони, запнулся и чуть было не упал. У двух массивных деревянных дверей в торце зала чинно стояли Бром и Эйбус. Вид они имели внушительный и даже грозный. Судя по всему, одну из этих дверей стражи тщательно охраняли, и свалившиеся сверху друиды вызвали у них некоторое недоумение. Абракадабр осторожно сделал шаг вперед и совершил рукой движение, словно хотел потрогать тролля:
– Где он?
– Э-э-э…
Абракадабр мгновенно сменил собеседника:
– Бром!!!
– Да!
– ГДЕ ОН???
– Здесь… – друид начал нервничать, – за дверью.
– Что он там делает???
– Силу сдает, как ты приказал.
– ЭТО ЖЕ ШКАФ.
– Не может бы… – Бром изумленно обернулся и уставился на дверь, которая действительно имела к одежному шкафу самое непосредственное отношение – она была его створкой.
Абракадабр бросился к соседней двери и распахнул ее. Комната Сдачи Силы была пуста. Тогда Главный Друид рванул на себя дверцу шкафа и отшвырнул в сторону висевшие там плащи. Словно воплощение самой истины, с другой стороны на волшебника уставилась еще одна дверь. Бром издал тихое шипение
и загробным голосом изрек:– Подземелье…
– Куда? Куда ведет этот ход? – Абракадабр уже схватился за ручку и, обернувшись к Брому, ждал ответа.
– В-в-в… – Друид защелкал пальцами, показывая куда-то в сторону.
– В-в-в? – мотая головой в такт, переспросил Главный Друид.
– В Черные Дебри!
Абракадабр распахнул дверь и повернулся к братьям:
– Все на стену. Если сможете достать его стрелами или магией – действуйте! Кай, руководи! Эйбус, за мной, попробуем его догнать!
Не дожидаясь ответов, волшебник ринулся в темный проход, а остальные бросились к лестнице. Абракадабр на бегу выхватил из-под плаща металлическую трубку, внутри которой вспыхнул голубой огонь, и плотным лучом осветил туннель. В вязкую и влажную тишину подземелья ворвались гулкий топот и тяжелое пыхтение преследователей.
Время в таких случаях начинает лететь в несколько раз быстрее. Позади лишь сотня шагов, а кажется, будто ты здесь уже целую вечность. Ну и, конечно, ни один мрачный потайной ход не обходится без крыс. Стоит только кому-нибудь спасающему мир ступить сюда, как тут же под ногами героя возникают полчища этих, в общем-то, милых грызунов. Кому пришла в голову мысль, что крысы ведут такой странный образ жизни? Сидят на шеях друг у друга долгими ночами без света и пищи в надежде, что какой-нибудь балбес случайно забредет к ним в гости да еще прихватит с собой субтильную барышню. Вот тут-то зверушки и порезвятся. Они моментально начнут неистово копошиться, пищать и пытаться залезть девушке под кофточку. На самом же деле крысы гораздо более умны и восприимчивы. Науке известна порода крыс-клаустрофобов («клаустрофоб» в переводе с языка гномов: Клаус – мифическое злое существо; Троф – ведать, испытывать; Об – тупиковая пещера с низким потолком), обитающая в степях Земель Восхода. Эти симпатичные создания до смерти боятся темноты, а в замкнутых пространствах с ними случаются нешуточные истерики.
В данном случае во всем подземелье находилась лишь одна крыса, и именно на нее ухитрился наступить Абракадабр. Писк одной и ойканье другого слились в общий трагический звук, и волшебник со всего размаха шлепнулся в неприятную лужу подозрительного содержания. Грызун, отделавшийся вывихом хвоста, мигом исчез в темноте, а Абракадабр сначала получил ногой в живот, а затем принял на себя свалившуюся словно с потолка тушу с огромной палицей в руках.
Тем временем на стене друиды под руководством Кая торчали в бойницах и прожигали взглядами горизонт. Решимость так исказила черты их лиц, что на некоторых было страшно смотреть. У всех без исключения были луки и полные колчаны. Время шло, а Эммануил не появлялся. Никто из старцев точно не знал, куда именно выводит подземный лаз, поэтому все свирепо вращали головами в поисках мишени. Солнце добралось до зенита, и жара стала невыносимой. Друиды потихоньку сползли в тень от зубцов. Видно оттуда было гораздо хуже, зато дышать стало легче. Только Кай мужественно стоял на краю стены и неистово потел в своих латунных доспехах, шепотом проклиная Эммануила, жару и свое давнишнее решение стать воином. Кто-то зевнул. На него зашикали, будто он мог спугнуть неизвестно где находящегося предателя. Потом кто-то зевнул опять. Снова зашикали, но уже менее рьяно и сквозь собственные зевки. Кай понял, что если эти странные маневры продлятся еще пару минут, то он станет первым в истории воином, упавшим в обморок, так и не увидев врага.
Вдруг дверь в башню резко распахнулась, кто-то вскрикнул, и чья-то сорвавшаяся с тетивы стрела, описав легкую дугу, несильно воткнулась Оверблюму в седалище. Друид взвыл и вскочил на ноги, держась за раненое место. Остальные тоже вскочили, но за тем, чтобы подбежать к Эйбусу, возникшему в проеме с Абракадабром на руках. Стало ясно, что погоня не удалась.
В этот момент силы окончательно оставили Кая, и он таки упал со стены – правда, в нужном направлении, то есть в сторону башни, а не двора. В общей суматохе этого никто не заметил. Кай быстро пришел в себя и, пошатываясь, побрел к троллю. Распихав Мудрых, он увидел бесчувственного Главного Друида:
– Что с ним?
– Э-э-э… он упал.
– Откуда?
– М-м-м. С ног.
– Эммануила вы не догнали?
– Да… то есть нет… то есть не догнали.
– Понятно. Неси его в спальню. Бром, веди тролля и обеспечь Абракадабру покой и уход. Тромб, вытащи стрелу из Оверблюма или сделай так, чтобы он перестал орать. Все остальные, достаньте мне подробную карту Черных Дебрей и схему подземных ходов. Я попробую найти следы Эммануила.
Природный дар командира, каким обладал Кай, не вызывал у окружающих сомнений, и все быстро зашуршали плащами, выполняя его приказы. Абракадабра уложили в постель в самой тихой комнате Цитадели. Оверблюма избавили от стрелы, перебинтовали и пригрозили, что если он не прекратит ныть, то ему намажут голову зеленкой и наложат шину на нижнюю челюсть. Карты нашлись в библиотеке, и Кай умчался на разведку. Обессилевшие Мудрые расползлись по комнатам, оставив тролля на страже своего покоя. Эйбус сел в кресло и моментально задремал. Послеобеденная жара сдавила Цитадель Мудрых в своих объятиях, усыпляя ее обитателей. Спасение мира – дело хлопотливое, и прежде чем приступать к нему, следует хорошенько выспаться.