Опаленная колыбель

Но нам этого часа вот так хватило! Шутемков-то с Тяпкиным у жаркого костра пищеводы спиртиком полируют – а мы на холодных камнях сидим! И воздух вокруг тоже не нагревается…

– Слушайте-ка, архаровцы! – Линский говорит тем двоим, что над нами стоят, охрану изображая. – Не знаю, как вы, а нам это надоело.

Ребятам это тоже надоело. Извелись уже. Сколько можно облизываться, в самом-то деле? Тащат они нас во флаер, будто бы чтобы к креслам приковать. Хотели к нашей «Гарпии» – но Линский на один из девяностых «Скатов» Шутемкова кивает. Ну, ребятам-то без разницы. В «Скат», так в «Скат», лишь бы быстрее. Запихивают нас туда и быстрее к костру, наверстывать.

– Ну вот и все, Серж… – Линский говорит. – Сейчас все и закончим.

И руки на пульт кладет. Легкие ракеты к пуску готовит.

– Нет, господин президент! – я его руки перехватываю. – Нет! Так не пойдет.

– В чем дело, Серж? – Линский говорит тревожно. – Разве мы не договорились?…

– Нет, так не пойдет, – говорю упрямо. – Все-таки Шутемков нам помог.

– С-серж! – Линский шипит. – Ты что, хочешь пустить его в Ангарск? А может быть, еще и вторым человеком в городе его сделать?!

– Нет. Но…

– А что тогда? – Линский говорит быстро. – Устроить над ним суд? Боюсь, это будет проблематично.

– Нет, конечно, – говорю. – Но не так, – на экран боезапаса киваю.

– А как?! – Линский кипятится. – Серж, быстрее! Сейчас Шутемков разделается с Тяпкиным, и если мы ничего не сделаем, у нашего Ангарска будут проблемы!

– Честнее будет вернуть его императору, – говорю.

Линский даже спешить забыл. Только брови на лоб задирает.

– Серж, ты издеваешься? – говорит наконец. – Но император вернет Шутемкова на прежний пост, и генерал с еще большим рвением возьмется за наш город!

– Не с большим, чем любой другой имперский генерал, – говорю. – А так… А так – чистой воды убийство. И даже без самообороны.

Вздыхает Линский со стоном. Еще раз. И еще. Это он в руки себя взять пытается – да только не очень-то получается.

– Хочешь справедливости, Серж? – говорит наконец, очень тихо. – Око за око?

– Да какая тут справедливость… Но ведь он нам помог! Разве нет? И теперь вместе со свитой Тяпкина накрыть его ракетами… Паскудно это…

– Ах, даже так? – Линский с издевкой щурится. – Мы говорим о благодарности? Это к Шутемкову-то?

– Благодарность не благодарность, – говорю, – но если вы накроете его ракетами вот так, когда он нам помогает – чем вы лучше него или Тяпкина будете?… Папаша…

– Да… – Линский языком цокает расстроено. – Не думал, что в крайних секторах нашего города такие совестливые дети растут… – головой качает. – Да пойми же, Серж! Справедливость – это просто изощренная и узаконенная жестокость!

– Нет, папаша, – говорю твердо. – С софизмами всякими – это к Дымку. А я своим глазам верю. Нет.

Попыхтел Линский раздраженно – но все-таки смирился.

– Хорошо, Серж, – говорит холодно. – Как хотите. Но ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте мне. Но если вы действительно так хотите – пожалуйста. Хотите дать Шутемкову шанс, да?

Что-то быстро он сговорчивым стал… И опят выкать начал…

– Да, – говорю. – И не только Шутемкову. Его ребятам тоже. Их тут полтора десятка.

– Хорошо, – Линский говорит медленно. – Вы считаете, что они не совсем законченные мерзавцы? Так, Серж?

Морщусь я. Мерзавцы-то они мерзавцы… Кто же они еще, если людей диким роботам отдавали… Но…

– Не знаю, – говорю честно. – Может, и мерзавцы… Только это тут не при чем. И хотя бы одного шанса они заслуживают.

– Хорошо, Серж, – Линский говорит. – Один шанс я им дам.

Как-то быстро он и легко согласился… Может, подвох какой готовит?

– Честно?

– Честно, Серж, – Линский зло усмехается. – Честно. Шанс будет. Шанс для нормальных людей – будет.

В слова поиграть решил?

– Так шанс, – говорю, – или…

Но у костра уже началось. Так и не успел я выяснить, что именно он задумал.

Как Линский Шутемкова и инструктировал, начал генерал не с самого Тяпкина.

Для начала отползают потихоньку двое вояк Шутемкова от костра в сторонку – как бы освежиться. И бредут – совершенно случайно, ясное дело! – прямо к ангарским флаерам.

Зря, что ли, Линский в свище до директора дослужился? Кому как не ему знать все свищные методы и привычки. А свищные навыки ему подсказывают, что должен был Тяпкин на всякий случай кого-то в этих флаерах оставить.

И точно.

Только ребята Шутемкова начинают выкладывать содержимое желудков на ангарские флаеры, из одной машины офицер вылезает – отогнать их решил, чистоплюй…

Отогнал. Ребята Шутемкова только того и ждали. В темноте два ножа сверкнули – и офицер кулем на камни рухнул, своей кровью захлебываясь. А ребята уже внутрь флаера ныряют и второго особиста свежуют…

Проверяют они оставшиеся ангарские флаеры – но там чисто.

Тогда они к своим флаерам. Пулеметы берут – и обратно. Один поодаль остался, чтобы всех из темноты держать, если вдруг осложнения возникнут. Второй к костру идет.

Кивок Шутемкову – и…

Охрана Тяпкина даже среагировать не успела. Ребята Шутемкова искуснее в подлостях оказались. Ну да еще бы! Под чутким-то руководством Линского…

Все в пару секунд уложилось. Пулемет даже не понадобился. Одних станнеров хватило.

Шутемков рысцой к нашему флаеру. От адреналина свеженький, словно не забавлялся битый час с травкой и винцом.

– Ну, господин президент? – скалится довольно. – Что теперь?

– Грузи их в флаеры, генерал, – Линский командует.

– Так это… – Шутемков испуганно сглатывает. – Я думал… В общем, мы их боевыми иглами…

Линский желваками играет.

– Ладно, – говорит. – Тогда закопайте их. И поживее!

Морщится Шутемков кисло… Но на передатчик на поясе Линского покосился – и послушно побежал раздавать команды.

– Ну что, Серж? – Линский на меня косится. – Вы еще не передумали? Хотите справедливости?

– Да.

– Ну-ну… – Линский бурчит.

Вылезает из флаера, к соседнему флаеру идет. Через четверть минуты вылезает из него, к следующему идет…