Опаленная колыбель

– Дымок? – говорю подозрительно.

– Да, – Анна грустно кивает. – Он… даже не знаю, что с ним…

Я мигом подобрался.

У меня уже рефлекс. Стоит братишку без присмотра оставить – все. Готовься к очередной шутке судьбы. Братишка из нее прямо скомороха делает. Только скоморох этот злой какой-то. Только от него отвернешься – и получите! И хорошо, если еще по мягкому месту. В последнее время все больше по голове прилетает…

Комп новый получил – пришлось из города когти рвать.

До императорского архива добрался – так чуть к исбистам не угодили! Эти ребята даже Шутемкова довели до того, что сокровенной мечтой у него смерть стала. Что уж про нас с Дымком говорить… На волоске висели. Да и то еще вопрос, все ли с этим пунктиком – Конфедералы-то из-за этого архива на нас тоже косятся…

Ну, торговцам с Хоккайдо он в самом деле помог. Ладно. И отдачи пока, вроде, не было. Тьфу-тьфу, чтобы и дальше не было, конечно – но не факт, что ее не будет…

Потом этот Дядюшка Сэм. Отключить-то его Дымок отключил. Всего на месяц. Так холодная война между Империей и Конфедерацией разморозилась! И как оттаяла!

В принципе, все… И вроде, можно бы расслабиться. Ну в самом деле – куда уж хуже-то?!

Но изнутри так и гложет – а кто его, это чудовище малолетнее, знает?

Хоть он на этот раз и не совсем один – вроде, с Фейнманом они вместе. И не о сети они с ним говорили, вроде, а о Дядюшке, о шахматах и еще о каких-то лагранжианах… Вроде, ничего серьезного, но… Фейнман-то – он ведь тоже интел, чтоб его! И лагранжианы эти… Может, они еще пострашнее императора? Я об этих лагранжианах в школе только краем глаза и слышал!

– Где он, Анна? С Фейнманом?

– Нет, Серж, – Анна головой грустно качает. – Фейнман срочно улетел опять на луну. А Дима… он…

Блин…

Фейнман улетел?… Да еще срочно?…

Ах он, засранец малолетний! Опять какую-то авантюру затевает! Да еще и лунную колонию сюда умудрился втянуть!

Я быстрее к Дымку.

Может, успею еще ему по рукам врезать? Ух, от души оторвусь! И за мамашу, и за двух наших папаш и даже за третьего, хоть он и приемный и всего на месяц был!

Апартаменты нам выделили неплохие – бегать и бегать.

Я по всем светлым комнатам – нет братишки!

– Серж, здесь, – Анна зовет тихонько.

Комнатка темная, а лампы на самый минимум вывернуты. Ни фига не видно.

– Дымок?

– Привет… – Дымок из темноты отзывается.

Голосок – как за два дня до кремирования. Я, конечно, тут же свет включаю – и лучше бы не включал. Видочек под стать голосу. Тот еще видочек… Совершенно убитый лежит братишка. И в глазах – ни одной мыслишки в глазах…

У меня мурашки по спине маршируют.

– Ты чего? – говорю тревожно. – Заболел, что ли?

Сажусь к нему на кровать, лоб трогаю. Нет, вроде живой.

И тут я такое заметил, что даже страшнее мертвенно-бледной рожицы… Компа не видно!!!

Вот это уже совсем плохо… Даже не помню, когда я его без компа в последний раз видел. Даже когда болел, комп у него всегда под рукой был. Ну, максимум – в пределах двух метров. А сейчас компа совсем не видно. Вообще в комнате нет! Это что же с братишкой случилось-то?…

Может, это оттого, что здорово он переутомился и перенервничал за последние дни? Столько всего случилось…

Мне самому-то не по себе. А он еще совсем мелкий. Да и подготовки у него никакой. Это я на боевых тренажерах каждый день крутился четыре года. До конца-то к смертельной опасности, конечно, все равно не привыкнуть – но хоть как-то. А Дымок к этому всему вообще никак готов не был. Поначалу-то, видно, еще справлялся и перемалывал. А вот теперь накатило… С запозданием, зато с какими процентами…

Сооружаю я улыбку порадостнее.

– Дымок! – говорю поживее. – А папаша-то наш в Ангарске навел порядок! Как тебе, а? Хочешь глянуть?

Но Дымок – ноль внимания. Как смотрел в потолок, так и смотрит. Даже зрачками не шелохнул, разве что сморгнул пару раз.

– Слушай, Дымок! – говорю понастойчивее. – А хочешь, к торговцам на базу вернемся? А?

Лично мне-то уже давно к торговцам не терпится. Собирался в Москве со Стокером повидаться, но… не сложилось. Сами едва ноги унесли. А повидаться-то ой как хочется!

Но Дымок только сопит едва слышно.

– Дымок?…

– Отстань, Серж, – наконец говорит.

Поговорили, блин…

Но хуже всего даже не то, что он говорит – а то, каким тоном. Не грубит. Не отделаться хочет. И даже не равнодушно – а совсем, совсем-совсем безжизненно говорит… Вот тут-то мне по-настоящему страшно за него стало.

– Дымок, ты чего? – даже шептать невольно начал.

Вздыхает Дымок.

– Меня дядюшка переиграл, – говорит.

Таким тоном, будто умер кто. Словно мамаша наша ожила – а теперь снова в лучший мир отправилась…

Но фиг с ним, с тоном – я вообще не понимаю, о чем он!

– Какой еще, на фиг, дядюшка? – бормочу очумело.

– Американский… – Дымок едва слышно вздыхает.

Кое-как растормошил я братишку.

И действительно, даже наведение порядка в Ангарске сразу пустяком стало… Совершенно бесполезным, к тому же…

Дикие роботы на наш материк идти перестали. Но… Дядюшка Сэм на шахматы вовсе не переключился! Когда Дымок с ним связался – просто для того, чтобы проверить, есть ли этот Дядюка Сэм на самом деле, – Дядюшка Дымка уже ждал…

Все спутники над Землей в его распоряжении, а в Америке еще и мощные радиолокационные станции есть. Так что все радиопереговоры Дядюшка перехватывает. Да и расшифровка не особенно секретных сообщений для него тоже не проблема – с его-то вычислительными возможностями! Так что почти все, что происходит в Империи, в Конфдерации и между ними, – все это Дядюшка Сэм знает.

На Дымка он внимание обратил, еще когда из-за взлома архива шум поднялся. Шпионы Конфедералов в Москве свой хлеб не даром едят – вот только шифровальные пароли редко меняют. Дядюшка все их сообщения прекрасно расшифровывает. Как и лунная колония, впрочем…

И когда мы оттуда сбежали вместе с торговцами, Дядюшка за нами внимательно следил. И за тем, как принц нас догнал, сцепился с Шутемковым и погиб – все это он видел. А уж сколько Линский, принц и Шутемков в открытом эфире наговорили… После всего этого Дядюшке никакого труда не составило во всем разобраться.