Опаленные крылья мечты

Прижав руки к груди, Ольга восторженно произнесла:

– Потрясающе! Это просто сказка, получить на "Новый Год" столько замечательных подарков.

– Нравится?
– Марк Алексеевич усмехнулся

– Очень.

– Тогда выбери себе что-нибудь. Только смотри, чтобы унести смогла. Я тебя домой не повезу, у меня встреча.

Ольга несколько раз прошлась по комнате, вбирая взглядом роскошное великолепие безделушек, вернувшись к креслу, с ноткой грусти произнесла:

– Я не могу взять. Это ваши подарки.

Марк Алексеевич подпер подбородок рукой, сказал укоризненно:

– И что мне с этой грудой хлама делать? На помойку нести?

Ольга виновато потупила глаза, затем, оживившись, предложила:

– А давайте я вам помогу все по комнатам расставить?

– Давай сделаем по-другому. У меня дела, поэтому ты сейчас берешь эту новогоднюю открытку, - он вытащил из кармана заклеенный конверт, - и едешь домой поздравлять родителей. А завтра к вечеру, когда я освобожусь, возвращаешься, и мы весь этот хлам... м-мм, в общем, поможешь расставить.

Взяв конверт, Ольга улыбнулась.

– А у меня тоже есть для вас подарок.
– Она быстрым шагом направилась в прихожую, вернувшись, немного помялась, затем решительно протянула продолговатый, завернутый в непрозрачную бумагу предмет: - Это вам!

Резким движением сорвав упаковку, Марк Алексеевич вытряхнул подарок, некоторое время задумчиво рассматривал, затем поднял глаза, сказал в раздумии:

– Что ж, неплохо. Не знаю, насколько она настоящая, но то, что эта сигара полезнее большей части подаренного мне барахла, определенно.
– Взглянув на наручные часы, он встал, сказал деловито: - Посмотри еще, может все же что-нибудь выберешь. А я переоденусь.

Еще немного побродив по комнате, Ольга вышла в коридор. Она застегивала последние пуговицы пальто, когда в прихожей показался Марк Алексеевич в строгом деловом костюме. Он бросил мимолетный взгляд на лежащие у двери пакеты, быстро оделся, и одним движением распахнул входную дверь.

Тоненько тренькнул мобильник. Не успев запереть дверь, хозяин дома выудил телефон из внутреннего кармана, бросил короткое:

– Да?
– Молча выслушав, положил назад, сказал с ноткой раскаяния: - Теперь точно не подброшу. Как обычно, планы меняются на ходу.
– Спустившись вниз, он отворил дверь, придержал, пропуская вперед спутницу, махнув на прощание рукой, напомнил: - Завтра к вечеру.

Подъехав к дому, Ольга выбралась из машины, пересчитав свертки, направилась к подъезду. Обледеневший замок долго не хотел открываться, злорадно щелкал, не реагируя на безуспешные повороты ключа. Под конец, совершив героическое усилие, Ольга справилась с дверью, смахнув выступивший пот, быстро взбежала по лестнице.

Квартира оказалась не заперта. Толкнув дверь плечом, Ольга вошла. В прихожей плавают аппетитные запахи праздничных угощений, а из зала доносятся голоса гостей. Осторожно перешагивая через заслон из обуви, Оля неудачно задела полку, оттуда с грохотом посыпались баночки с гуталином и обувные ложки. На шум из зала выглянула мать, сказала укоризненно:

– Нет бы, загодя прийти. Мы уже час как за столом.

– Ты одна?
– Из кухни вышел отец, взглянул удивленно.

Не отвечая на вопрос, Ольга поинтересовалась:

– Пашка дома?

– В туалете сидит. И когда успел обожраться?
– Мать развела руками.

Из уборной донесся приглушенный голос:

– Не мешайте, я разговариваю.

Сергей Петрович покосился на провод, блестящей черной нитью протянувшийся через прихожую и заканчивающийся под дверью уборной, задумчиво произнес:

– То-то я телефон найти не могу.
– Он повысил голос: - Павел, заканчивай беседы, сестра пришла.

Дверь сразу же отворилась. Зажав телефон под мышкой, выглянул растрепанный брат, сказал восторженно:

– Олька пришла! А это что?
– Он перевел взгляд на пакеты.

– А это подарки.
– Ольга выдала каждому по пакету.
– С Новым Годом!

Первым справился с подарком отец. Содрав прозрачную упаковку, он растроганно поцеловал дочь, сказал с укором:

– Оль, ну зачем же ты. Я бы и сам купил... Надо же, какой цвет потрясающий, надо расправить.
– Он направился в спальню, на ходу разворачивая рюкзак.

Мать с неопределенным выражением лица рассматривала блестящую крышку комбайна. Оторвавшись от созерцания, она приобняла Ольгу за плечо, сказала торжественно:

– Вот это я понимаю, подарок! Молодец, дочь, уважила.
– Отложив крышку, она достала паспорт, беззвучно шевеля губами, углубилась в чтение инструкции.

Павел дольше всех возился с пакетом, пытаясь зацепить ногтем краешек клейкой ленты. Не выдержав, рванул. С треском лопнула упаковка, обнажая красочную картинку. Сорвав остатки, Пашка издал неопределенный звук, застыл с вытаращенными глазами, с усилием сглотнув, прошептал:

– Это же... бли-ин, мне же теперь всю машину под нее менять!
– Запрыгнул в ботинки, он выскочил в подъезд, на прощение крикнув: - Охрененно!

– Куда это он?
– Ольга повернулась к матери.

Та не обратила внимания, поглощенная чтением.

– Друзьям показывать.
– Из спальни, улыбаясь во все лицо, вышел отец.
– Я бы тоже сейчас рюкзак примерил, но, боюсь, гости не поймут. Ирина, - он тронул жену за руку, - пойдем за стол, потом дочитаешь. И ты, Оль, тоже иди. Надо же нам как-то за подарки реабилитироваться.

Ольга зашла в кухню, сполоснула руки, отряхнув, промокнула остатки воды белым вафельным полотенцем. Возвращаясь, она мельком глянула в зеркало. Не удовлетворившись осмотром, открыла косметичку, быстро добавила несколько штрихов. Опустив косметичку в сумочку, рука наткнулись на твердое. Пошевелив пальцами, Ольга извлекла конверт, с любопытством оглядела плотную белую бумагу, сорвав красную восковую печать, раскрыла, несколько мгновений смотрела не отрываясь. Из конверта ей улыбался бумажный дед Мороз с огромным мешком подарков, а позади него, перевязанная праздничной ленточкой, выглядывала стопочка новеньких купюр. Покачав головой, Оля тепло улыбнулась, положила конверт и вошла в зал.

ЧАСТЬ III

ГЛАВА 1

Микроавтобус тряхнуло. Приложившись о стекло лбом, Ольга ойкнула от боли. Громко клацнув зубами, схватилась за прикушенный язык Веснушка. Впереди сдавленно выругался Вячеслав:

– Ничего не понимаю. Еще с утра этой ямы не было, а теперь...

Потирая ушибленное плечо, разводящая негромко произнесла:

– Во всем виновато пиво.