Опальный маг

 - Может поговорим?

– Проваливай отсюда, недоумок, мои дела с драконом - не твоё собачье дело и этих кретинов-переростков не забудь, со своим недомерком!
– яростный кивок в сторону братьев и Ясеня.

 - В морду не давать, - быстро сказал трубадур братьям, поглядев на их более чем задумчивые лица.

Пройдоха сделал знак, и Тугодум ловко вставил кляп уважаемому герцогу в рот. Тот попытался вырваться, но братья крепко прижали его с двух сторон, подумав, а герцог делается уже очень силён, его вдвоём-то уже трудно удержать. Но, к их счастью, силы быстро покинули мага и тот, тяжело дыша и глядя сверкающими глазами, злобно воззрился на своих мучителей. Трубадур поглядел внимательным взглядом на Маргелиуса и удовлетворённо кивнул.

– Вот теперь поговорим. За кляп извини, я его вытащу, если ты обещаешь выслушать меня, не перебивая.

Поймав лютый полный несогласия взгляд от герцога, Пройдоха пожал плечами.

 - Ну как хочешь. Я предложил цивильные переговоры. Если ты хочешь провести их с кляпом во рту, то я уважу твое решение.

– Да с ним как с собакой бешенной разговаривать!
– вклинился Ясень и, поймав нелюбезный взгляд от Маргелиуса, понял, что попал в топ его чёрного списка.

Трубадур вздохнул и, выдержав сумрачный взгляд герцога, произнёс, решив попробовать достучаться до воспаленного разума мага.

 - Ты не будешь больше пить кровь дракона. Не потому, что я тебя прошу, или они, - кивок в сторону братьев с Ясенем.
– А потому, что ты причиняешь вред дракону, своему единственному здесь другу.

Жёлтые глаза герцога пристально уставились на трубадура, и тот понял, что наконец-то Маргелиус его начал слушать. Он сделал знак Тугодуду, и последний вытащил кляп у герцога изо рта.

– Если Лютому что-то не нравится, он сам мне это скажет. А пока он это мне не сказал. Так что возьми свою тощую задницу и проваливай задохл... – Тугодум, пожав плечами, вернул кляп на место.

– Не готов ещё к диалогу, - философски пояснил он Пройдохе. Тот кивнул.

– Он тебе и не скажет. Лютый винит себя в том, что произошло с тобой. Что не смог спасти тебя, что улетел. А ты тут каждый день, валяясь и стеная, только усугубляешь его отчаяние, - герцог что-то промычал неразборчивое. И Пройдоха снова кивнул братьям, чтобы те вытащили кляп.

– Что за чушь ты несёшь! Лютый абсолютно не виноват в том, что произошло со мной!
– Маргелиус досадливо поморщился.
– Мои необдуманные действия и привели к той заднице, в которой я оказался. Я облажался! Доволен?

– Ну так вот, Лютый этого не знает, - медленно произнёс Пройдоха.
– Он считает почему-то, что ты мог бежать на космическом корабле, если бы...

Следующие слова трубадура потонули в яростной вспышке гнева Маргелиуса, который на слове "корабль" впал в ярость до пены на губах, и братьям стоило больших трудов удержать взбесившегося герцога на месте.

 - Ты не смеешь говорить мне, что делать! Какого чёрта вы сюда вообще приперлись?!! И какого фига вы ещё отсюда не убрались?! Мне ваша компания тут не требуется, как и вам моя, думаю!! И если Лютый, - голос герцога прервался, он задыхался, - смеет об этом говорить, то он точно знает, что его кровь - это меньшее, что теперь может для меня сделать! И если вы, идиоты, не знаете, то количество крови, что я взял, не опасно для дракона. И это не ваш чёртов бизнес! Все пошли к врану уже, мне тут нечего больше сказать!

– Ты погляди, какой самодовольный мерзавец, - присвистнул Ясень, разглядывая Маргелиуса как диковинное животное.
– И за что только этого дегенерата Лютый так любит.

Герцог глянул злющим взглядом на насмешника, но силы уже кончились, и он безвольно обвис на руках братьев.

Пройдоха вздохнул, заглядывая в лицо герцога.

– Ничего не добились, только хуже сделали, - пробормотал он.
– Маргелиус, ты меня слышишь?
– потряс он за плечо герцога.

Тот поднял на него слабо тлеющие злыми огоньками глаза и хрипло произнёс.

– Да скажи ты уже всё, что хотел сказать и уваливай отсюда. Но что я буду следовать каким-то твоим правилам, это извини. Лучше сломай мне сразу шею. Только избавь от запудривания мозга, как мне жить.

Пройдоха уселся напротив герцога поудобнее и раскурил трубку. Дракон скоро уже должен вернуться, а у него никакого прогресса в переговорах.

– Как ты относишься к Лютому?

– Что? А пошел бы ты уже!
– вяло ругнулся герцог без особо энтузиазма и надежды, что от него уже когда-нибудь отстанут.

– Предположим, что на твоем языке это означает "хорошо". Неужели ты настолько эгоистичен, что тебя не заботит, что твои действия наносят вред Лютому, который настолько тебя любит, что готов принести себя ради тебя в жертву. Он ведь давно не молод, он не тот, что ты встретил тысячу лет назад, он реально устаёт и чувствует упадок сил после всего этого. Он ведь уже прадедушка, ты его тогда хоть, как многодетного отца, пожалей, жену его беременную, что его ждёт дома, пока он на твою, никому не нужную, жизнь время тратит, лишая свою семью супруга и отца.

Маргелиус поднял ошарашенные глаза на трубадура на словах "дедушка", "беременная жена" и трубадур понял, что попал в цель.

– Повтори ещё раз. Да отпустите вы меня уже!
– грубо буркнул он братьям.
– У Лютого есть семья?

– Насколько мне известно: четыре жены и одиннадцать детей, двенадцатый на подходе и ещё какое-то количество внуков и правнуков. Старшую дочь, он говорил, назвал в честь тебя - Мара.

– Я не знал, - покачал головой Маргелиус, изумлённо глядя на трубадура.

– Брехня! У тебя же с ним связь, ваши разумы же едины? Как ты можешь вообще ничего не знать или тебе настолько наплевать на всех кроме своей драгоценной особы?
– напустился на герцога Ясень.

– Ты не совсем правильно понимаешь связь, - отмахнулся Маргелиус.
– Слияние разумов даёт скорее свободный обмен мыслеобразами, чувствами, переживаниями, чувство единения, но я никогда не копался в чувствах и мыслях дракона, это как то неэтично без разрешения. А после освобождения мне было достаточно того, что он рядом, - помолчав, герцог нерешительно добавил.
– Я боялся спрашивать его о прошлом, так как не знал, как сложилась его жизнь, боялся причинить ему боль воспоминаниями, но теперь вижу, что был в корне не прав. Я должен был с ним поговорить!

Трубадур с братьями молча слушали, не прерывая монолог герцога. Маргелиус резко втянул воздух носом и, уставившись прямо в глаза Пройдохи, произнёс:

– Ты имеешь моё слово. Я не буду больше пить кровь Лютого. Только, если дело жизни и смерти, и тогда, его жизнь будет для меня в приоритете над моей. А теперь забери своих двух здоровых кретинов и оставь меня в покое.

Трубадур кивнул и, вставая, положил раскуренную трубку рядом с герцогом. Перекур тот заслужил.

Глава 19. В которой дракон со свирепым магом чистят картошку