Опальный магнат

Сердце радостно подпрыгнуло. Я увижу работы Микеланджело и познакомлюсь с итальянскими скульпторами?

К нашему столику подошел Иван.

– Доброе утро, Виктор. Я освободился и готов сопровождать Наташу.

– Прекрасно, мы почти закончили наш завтрак. Посмотри на нее внимательно. Не выходите из этой тональности.

– А что я говорил с самого начала?
– обиженно фыркнул Иван.
– Ей идут темные тона. Нет же, она закатила истерику!

– Видимо, тогда она была не готова принять перемены в своем стиле, - пожал плечами Виктор и вложил мне в руку подарочную карточку.

Я втянула грудью воздух и спрятала ее в сумочке.

– До встречи, Таша, - улыбнулся Виктор и первым поднялся из-за столика. Приблизился ко мне и шепнул на ушко: - А вечером, пожалуй, я тебя у всех украду.

Поцеловал в губы, и я зарделась. В голубых глазах мелькнуло вожделение. Тело пронзила неясная тоска. Мне хотелось, чтобы он меня украл.

– Иван, ты имеешь дело с моей невестой, - напомнил стилисту Виктор и быстро зашагал к выходу.

Я вцепилась в сумочку и подавила вздох. Никто не нервировал меня так сильно, как взбалмошный стилист Виктора.

Глава 38. Таша

Тихий вечер постепенно опускался на город.

Я стояла на смотровой площадке босиком в сексуальном белом платье, которое едва прикрывало бедра. Спина была полностью открыта - лишь две тонкие золотистые бретели наперекрест намекали на то, что короткая белая тряпочка называется платьем.

Не удержалась, приобрела его для вечера. Виктор обещал меня украсть, и мне вдруг захотелось стать смелее. Дразнить Виктора - опасная затея, но в моей взбалмошной голове пока еще не установились четкие рамки.

Пока он разговаривал по телефону в столовой, я успела принять душ, переодеться и подняться наверх.

Я стояла на смотровой площадке, и сердце замирало от восторга.

Бассейн мерцал в полумраке голубой подсветкой. Из колонок лилась тихая музыка. Пальмы затихли в кадках после жаркого дня. На столике у мягкого дивана под навесом стояла бутылка итальянского вина Vernaccia di San Gimignano и полный поднос мидий, запеченных в сливочном соусе. Со смотровой площадки открывался потрясающий вид на город и набережную. Мерцали огнями прогулочные катера. Солнце, подернутое розовой дымкой, почти растворилось в закате.

Весь день я провела в компании Ивана. После трех часов в магазинах одежды на первом этаже Черной Башни капризный стилист безжалостно потащил меня в салон красоты.

– Ты похожа на итальянку, - хмыкнул он.
– Видимо, поэтому Виктор так на тебя запал. Он повернут на Италии и каррарском мраморе.

– Волосы необходимо подстричь, - распустив мои непослушные локоны, назидательно вещала Надя - подруга Ивана из салона «Диваж».
– Это же издевательство над собой - каждое утро расчесывать непослушные локоны!

– Но я никогда не убирала длину, - что-то дрогнуло внутри.

– Когда-то надо начинать. Челка тебе не пойдет, каре тоже. Но мы можем сделать каскад, оставив длину до плеч. Цвет чуть усилим. Ты когда-нибудь пробовала холодные каштановые оттенки, Наташа?

– Я Таша. И нет, не пробовала. Только карамель, - начала нервничать я.
– Что, если мне не пойдет?

– У тебя очень выразительные глаза. Холодный каштан подчеркнет их еще больше. Ты будешь неотразима, поверь.

Я растерянно посмотрела на Ивана. Тот уверенно кивнул.

– Мы должны закончить с твоим образом сегодня. Завтра будет уже некогда, - плотно сжав губы, процедил он.

Втянув грудью воздух, я зажмурилась.

Надя взяла в руки ножницы и расческу, и принялась за дело.

Спустя три часа я растерянно хлопала ресницами.

Холодный, насыщенный оттенок волос и аккуратно состриженные каскадом кудряшки подчеркнули глаза и превратили меня в настоящую красавицу.

Иван на диванчике у телевизора с чашкой кофе в руке довольно ухмыльнулся.

– Кажется, ты похожа на Монику Белуччи в молодости, - фыркнул он.

– Ты потрясающе выглядишь, Наташа, - улыбнулась Надя.

– Я - Таша. Таша Шторм.

– Поверь, Наташа Янковская звучит намного презентабельнее, - лукаво подмигнул мне Иван.

Что-то болезненно сжалось внутри. Я взглянула в зеркало последний раз. В отражении не осталось ничего от яркой и жизнерадостной Таши Шторм.

«Я не стану подписывать свои работы фамилией, которая принесла нам с мамой столько горечи за прошедшие четыре года. Нет, не стану. Ни за что…» - с отчаянием цеплялась за прошлую Ташу я. Но кольцо с черным бриллиантом зловеще мерцало на пальце роскошью, намекая на обратное.

Когда мы вернулись в приемную, Виктор потерял дар речи.

– Иван, что вы сделали с моей невестой?
– озадаченно потер подбородок он.

Потом подошел ко мне вплотную.

– Кажется, нам придется пожениться в ближайшие дни, - коснувшись моего подбородка подушечкой большого пальца, он заулыбался.
– Иначе тебя украдут.

…Звук открывающихся стеклянных дверей оторвал меня от воспоминаний и заставил обернуться.

– Где ты взяла такое откровенное платье?
– скользнул по мне удивленным взглядом Виктор.

– Ты сказал, что украдешь меня вечером. Вот я и решила добавить в наш вечер немного перчинок.

Он прочистил горло и ослабил галстук. Долго скользил по мне взглядом, и от этого по коже бежали мурашки.

– Ладно, - открывая бутылку вина, выдохнул Виктор.
– Хочешь перчинок, значит, получишь.

– У тебя есть два часа, - заулыбалась я.
– Потом мне надо будет ехать домой. Я еще не сказала маме, что улетаю с тобой в Италию.

– С каких пор неопытные девицы начинают ставить условия?
– приподнял бровь он.

Я пожала плечами и села на диванчик.

Виктор протянул мне бокал вина.

– Когда ты переедешь ко мне?

– Не знаю… - испуганно сглотнула я.
– А это обязательно?

– Ну… мы, конечно, можем встречаться по вечерам на два часа в моей спальне, но все же я предпочитаю совместное проживание. В любом случае твои новые вещи уже доставили сюда. Завтра их отгладят и развесят в гардеробной. Сколько пар туфель ты купила?

– Три.

– Этого мало.

– Мало?

– Очень мало… ладно, придется потратить время на покупки во Флоренции. Там продается отличная кожаная обувь ручной работы.