Опанасовы бриллианты
Шрифт:
Н. Томан
Именем закона
Подполковник милиции Волков медленно приподнимал колпачок настольной лампы до тех пор, пока фотографии, разложенные на столе, перестали отсвечивать. На
— Странно все это, — задумчиво проговорил Волков, раздвинув фотографии веером наподобие игральных карт.
Старший оперативный уполномоченный майор милиции Миронов, сидевший по другую сторону письменного стола, настороженно поднял густые брови.
— Ты, значит, считаешь, что Антипов… — начал было Миронов, но подполковник недовольно перебил его.
— Ничего не считаю. Говорю только, что странно, почему это вдруг на всех шести снимках интересующий нас человек оказался обращенным спиной к объективу. Узнать ведь тут можно одного только Мерцалова, и без того хорошо нам известного.
— Но ведь ты же знаешь, Василий Андреевич, что Антипов впервые пользовался аппаратом для ночных съемок и не удивительно, что у него, как говорится, первый блин получился комом…
Волков ничего не ответил. Миронов спросил:
— Ты, кажется, вообще недоволен всем этим делом?
— Не в восторге, во всяком случае, — хмуро проговорил Волков. — Откровенно тебе скажу, Михаил Ильич: не ожидал я, что проведешь ты его так грубо. Как же можно было арестовывать Мерцалова, не установив всех его связей?
— Но ведь у нас же и без того есть доказательства, что он спекулировал драгоценностями. Да он и сам этого не отрицает…
— А кому он продал в последний раз бриллианты? — снова нахмурился Волков.
— При обыске у него было обнаружено семьсот пятьдесят тысяч наличными, — заметил Миронов.
— Ну, вот видишь! И это, конечно, именно та сумма, на которую Мерцалов продал бриллианты, так как он явно не успел ни пустить ее в оборот, ни положить в сберкассы. Разве ты не понимаешь, что, узнав, фамилию человека, купившего у Мерцалова драгоценности, мы напали бы на след очень крупного дельца?
— Не считаешь же ты меня совершеннейшим болваном, Василий Андреевич? — обиделся Миронов. — Сам знаешь, мы предпринимали все возможное, чтобы установить эту таинственную личность. Однако не все еще потеряно. Не удалось сфотографировать его во время тайного свидания с Мерцаловым, узнаем теперь кое-что о нем от Мерцалова, хотя он и упорствует…
— А кто допрашивает Мерцалова?
— Антипов.
— Опять Антипов?
— Да что у тебя за неприязнь к этому человеку? — удивился Миронов.
— Никому не передоверяй этого дела.
— Слушаюсь, — холодно отозвался Миронов, хотя и считал, что Антипов мог сделать это не хуже его.
— Ну, а теперь — по домам! — решительно заключил Волков.
А на следующий день утром и подполковник Волков и майор Миронов были буквально ошеломлены неожиданным известием — спекулянт брильянтами Мерцалов скончался ночью от скородействующего
яда.— Срочно разберись во всем и доложи! — коротко приказал Волков Миронову, и лицо его стало еще более хмурым, чем вчера.
Миронов тотчас же вызвал своего помощника — Антипова, довольно молодого еще, но уже активно лысеющего человека. У него был виноватый вид. Он беспомощно разводил руками:
— Ну кто же мог предположить, что этот тип окажется способным на самоубийство? Молчал же он лишь до поры до времени… Надеялся, наверное, что выручат его.
— Кто выручит? — удивился Миронов.
— Его дружки…
— Что за дружки? Говорите толком!
Антипов молча протянул майору промасленную ленточку папиросной бумаги, на которой было напечатано:
«Никого не называй и не падай духом. Мы свое слово сдержим — выручим».
— Откуда у вас это? — спросил Миронов.
На лице старшего лейтенанта появилась тень смущения.
— Вчера вечером какая-то женщина, назвавшаяся родственницей Мерцалова, принесла передачу. В корзинке были пирожки с мясом. Внутри одного из них я нашел эту записку.
— А пирожки передали?
— Да, товарищ майор.
— А вам разве неизвестно, что пока арестованный находится у нас, питание для него берут в нашей столовой?
— Не знал я этого, Михаил Ильич, — растерянно произнес Антипов. — И потом, эта родственница так просила…
— Да-а, — недовольно произнес Миронов. — А оставшиеся пирожки вы уже послали на экспертизу?
— Послал. Вы думаете, что они отравлены?
— Ни минуты не сомневаюсь в этом, — мрачно отозвался Миронов и, помолчав немного, задумчиво добавил:
— Не представляю даже, как ко всему этому отнесется подполковник Волков…
А подполковник Волков отнесся к этому очень строго. Он прошел к начальнику управления и потребовал немедленно снять с работы Антипова. Начальник без особого сожаления согласился, так как за Антиповым имелись и еще кое-какие грешки.
Со смертью же Мерцалова, казалось, исчезнет бесследно и человек, купивший у него драгоценности чуть ли не на миллион рублей.
Один только подполковник Волков не терял надежды рано или поздно добраться до этого человека. Миронову же вместо Антипова дал он в помощники только что окончившего милицейскую школу лейтенанта Алехина.
Два-три раза в неделю, возвращаясь из Москвы на дачу в Березовскую, Вера непременно оказывалась не только в одном вагоне с ним, но и почти всегда видела его перед собой. Удивительнее же всего было то, что парень этот, не сводивший с нее влюбленного взгляда, даже не попытался ни разу заговорить, хотя его познакомил с нею кто-то из ее друзей.
«Какой застенчивый человек, — с непонятной теплотой думала о нем Вера. — И очень милый… С чудесными, добрыми глазами. Как же, однако, зовут его? Совсем забыла…»
И вдруг, сама себе удивляясь, она обратилась к нему с самой банальной фразой:
— Чудесная сегодня погода, не правда ли?
— Замечательная! — обрадованно отозвался парень, будто только и ждал от нее этих слов. И торопливо, словно опасаясь, что Вера снова отвернется от него, добавил:
— У вас, видимо, что-то хорошее произошло.