Опанасовы бриллианты

Лицо у младшего лейтенанта было простодушным, с выражением готовности выполнить любой приказ начальства. Не было никаких сомнений, что он вполне добросовестно следил за домом.

— А не вывозили ли чего-нибудь? — уже почти в шутку спросил Миронов.

— Если не считать детской коляски… — ответил Рахимкулов.

— А кто ее вывез? — сразу же насторожился Миронов.

— Пожилой человек, почтенный на вид.

— Когда?

— Часа полтора назад.

— И вы не поинтересовались, что было в коляске?

— Так ребеночек, наверно, — растерянно улыбнулся Рахимкулов. — Что же больше?

Миронов только пренебрежительно махнул рукой и отвел Алехина в сторону.

— Ну, что вы на это скажете? — спросил он лейтенанта.

— Похоже, что проморгал чемодан этот парень.

— Вне всяких сомнений. Но где его искать теперь?

— На вокзале.

— Почему?

Красовский мог ведь поручить кому-нибудь взять свой чемодан затем только, чтобы передать ему, — ответил Алехин.

— Пожалуй, — согласился Миронов.

Машина, на которой они приехали, ждала их за углом. На вокзале прошли к начальнику железнодорожной милиции. Миронов коротко рассказал ему о своей задаче и попросил оказать содействие.

Скоро началась и посадка в поезд, а Михаил Ильич все еще ходил по платформе, не подавая никаких знаков. Алехин стал даже подумывать, не напрасно ли вообще все это, как вдруг заметил слегка приподнятую руку майора.

— Вон видите того седого человека в светлом макинтоше? — шепнул он лейтенанту, когда тот подошел к нему. — В его руках чемодан Красовского. Счетчик возле него мигал так энергично, что сомнений быть не может…

— Задержим? — спросил Алехин.

— Нет, подождем немного. Нужно проследить, пока этот тип в макинтоше не встретится с Красовским. Быстренько сбегайте теперь к начальнику железнодорожной милиции, пусть он оформит нам билеты в шестой вагон.

Поезд шел медленно. Наконец, прибыли в Тюрлему. Скорый, идущий на Казань, стоял уже на станции и до его отхода оставалось всего десять минут.

Пассажир в макинтоше торопливо выскочил из вагона и бросился в кассовый зал. Купив билет, он устремился назад.

— Я думаю, что не стоит больше рисковать. — сказал Миронов Алехину.

С этими словами он поспешил за человеком в макинтоше и настиг его у выхода на перрон.

— Ваши документы, гражданин!

— Но ведь я же от поезда отстану! Видите, трогается уже! — почти завопил задержанный, пытаясь прорваться на платформу.

— Ничего, не опоздаете. Вам вообще не придется больше спешить, — спокойно заметил Миронов, решительно протягивая руку к чемодану.

Паровоз в это время дал сигнал, и поезд тронулся. План действий у Миронова с Алехиным был выработан заранее, и майор только сказал Евгению:

— Садитесь, Женя, желаю вам успеха! Встретимся в Казани.

Именем закона

Алехин прыгнул в предпоследний вагон.

— Что же это вы в самую последнюю минуту, — недовольно сказала проводница.

— Случается, — виновато улыбнулся Алехин. — А где тут у вас начальник поезда, не скажете?

— В восьмом вагоне, — ответила проводница.

Алехин поспешил к начальнику поезда. Предъявив ему свои документы, он в нескольких словах объяснил, что в поезде должен находиться крупный преступник, которого надлежит немедленно задержать.

— Я к вашим услугам, — несколько неуверенно отозвался начальник поезда, немолодой уже человек с продолговатым морщинистым лицом. — Что прикажете делать?

— Устройте меня пока где-нибудь.

— Пожалуйста, можете располагаться хоть и в этом вагоне.

Алехин снял пиджак, повесил его у окна и решил выйти в коридор «на разведку». Приоткрыв двери нескольких купе, он не увидел там никого, похожего на Красовского. «Вряд ли вообще удастся обнаружить его таким образом», — подумал Алехин, так как многие пассажиры лежали на верхних полках, отвернувшись к стене.

Нужно было придумать что-то другое. Но что? Пойти с контролером? Но ведь билеты отбирают проводники, и контролер не беспокоит пассажиров.

Ничего не придумав, Алехин на всякий случай решил сходить в ресторан; может быть, он встретит там Красовского. Но тут неожиданно раздался голос радиста:

— По коллективной просьбе пассажиров вагона номер восемь товарищей Козодоева, Малышкиной, Бедарева, Сидорова и Лютиковой исполняется популярный вальс «Дунайские волны».

«Бедарев»! — пронеслось в голове Алехина. Он сразу же вспомнил пенсионера, принесшего в комиссионный магазин пишущую машинку Красовского. У него потом пропали паспорт и пенсионная книжка.

«Неужели это он? — возбужденно подумал Евгений. — Очень может быть. Человек в макинтоше, которому Красовский поручил забрать свой чемодан у сестры, мог ведь вылететь из Москвы самолетом, и они, конечно, в Москве условились о встрече в этом поезде. Для того, чтобы Красовского мог найти его сообщник, Александр Львович специально заказывает теперь музыку с объявлением своей новой фамилии и номера вагона. У него ведь теперь, очевидно, и паспорт и прочие документы на имя мало кому известного пенсионера Бедарева». У дверей радиста Алехин задержался немного, потом решительно взялся за ручку.

— В чем дело? — раздался недовольный голос.

— Откройте, — возможно строже произнес Алехин и услышал, как за дверью звякнула стеклянная посуда.

Дверь открылась. Раскрасневшийся радист, полагавший, видимо, что стучит кто-нибудь из начальства, поднял на Алехина удивленные глаза.

— Вам бы не следовало так напиваться во время работы, — сказал Алехин строго.

— А откуда это известно, что я напиваюсь? — удивился радист. — Разве из репродуктора вином пахнет?

— Нет, вином не пахнет, — успокоил его Алехин, — зато заплетается язык. Вот вы только что совсем невнятно произнесли фамилию Бедарева, а это, между прочим, мой друг.

— Не может быть, чтобы я объявил невнятно, — запротестовал радист. — Как же я мог объявить его невнятно, если это именно он угостил меня коньяком?

— Ну, ладно, чего там оправдываться, — примирительно произнес Алехин. — Скажите лучше, — в каком купе Бедарев?

— Последнее в восьмом вагоне.

Алехин зашел сначала в свое купе, надел пиджак и снова вышел в коридор. Дверь последнего купе была закрыта. Алехин постоял немного, прислушался, потом решительно постучался.

— Войдите, — раздался женский голос.