Опасная пара для темной

Пусть считает, что доставляет нам проблемы. Наверное он не знает, что для ведьмы нет такой проблемы, которой она сама не создаст.

Привыкайте!

Мы подошли к крыльцу - невысокому каменному порожку - и остановились. На двери ни замка, ни запора. И наглухо закрытой - ни попасть, ни выйти - она не выглядела.

Странно было то, что внутрь хотелось…

Вот прям зудело все, чтобы зайти, посмотреть, разобраться!

И не чувствовала я чужого присутствия или магических искр, может какого отворота, охранок… Но что-то там было. Что?

И с этим "чем-то" следовало совладать прежде, чем пускать внутрь дочь или решать, соглашаться ли на “щедрое” предложение главы. Которое точно с подвохом!

Поэтому я обернулась к маленькой ведьмочке и лохматому:

– Аника, - сказала “тем самым голосом”. Который не предполагает возражений.
– Побудь пока с главой Бхавином на улице...

“Но…” - раздалось от обоих, только я успела раньше их возражений:

– Мало ли что там поджидает, я должна защитить дочь. Вы же не откажетесь присмотреть за милым дитя?
– заявила я одному. Светлому.

– Милая, ты видишь - главе нехорошо. Если он упадет замертво, могут и ведьм обвинить. Понаблюдай за ним, если что позовешь на помощь, - а это - темненькой.

Теперь оба смотрели на меня возмущенно. Инквизитор - явно лишившись дара речи от такой наглости.

– Вам не кажется, что вы сами себе противоречите?

А, нет. Не лишился. Разговаривает. Но здесь так - или он меня, или я его. И пока я окончательно не поняла расстановку сил, буду наглеть. Наглость - не просто второе счастье. В данной ситуации это единственная возможность остаться там, где я хочу.

– Не кажется, - покачала головой.

– И что не слишком уместно говорить в таком свете о своем главе?

– Рада, что вы уже признали, что я здесь работаю, - улыбнулась мило, - И я не хотела вас обидеть - случайно просто повезло.

Открыл рот, чтобы.... ну не знаю, заорать может. Но закрыл. И закатил глаза наверх, будто спрашивая Свет, за что ему такое наказание.

Да-да, лохматый инквизитор, лучше не продолжать разговоры. Я все оберну против тебя. Особенно когда ты в таком состоянии. В искусстве взбесить противника словами ведьмам нет равных. И ты сам дал мне оружие в руки: я все больше убеждаюсь, что ты не будешь уничтожать нас Светом или связывать и отсылать прочь. Пусть ты и страшен на вид, но, если я буду действовать хитро и в рамках законного договора, ты ничего не сможешь сделать. И кстати, даже если дом нас устроит, даже если с нами будут нормально обращаться в дальнейшем - в чем я сомневалась - я точно не забуду твоего отношения. И слов.

А что? Я не злая. Но память на гадости мне сказанные и сделанные - хорошая.

Снова повернулась к лохматому задом, а к дому передом и толкнула дверь. А потом плотненько прикрыла ее.

Тихо.

Вот что меня удивило сразу. Оглушило почти. Меня будто отрезало от остального мира. Там остался запах болот, угасшая природа, дочь и пресветлый, которые теперь охраняли друг друга друг от друга или еще как. Здесь происходила какая-то другая магия. Или никакой?

Пыльно, мебель перевернута, какие-то котелки и метелки на полу, двери в другие помещения есть - и другие помещения, значит, есть - чуть скособочены. А через две выбоины-щели в стенах свет проникает.

Но сухо. И будто не много лет прошло с момента, как этот дом оставили. Пара месяцев, не больше. И нет ощущения гнили хоть какого рода…

– Что думаешь?
– спросила у Ворона, который, конечно, не удержался - полюбопытничал.

– Ничего, - вырвалось у него тихое.

– Это и я могу сказать, - поморщилась.

– "Ничего" в том смысле, что здесь вообще ничего. Будто вычищено. Прошлое и будущее, вне и внутри… - если бы он мог ежиться, поежился бы.
– Понимаю ведь, что опасно может быть… но и опасности нет.

Кивнула, соглашаясь.

Ведь даже осознать, плохо здесь или хорошо невозможно. Потому что и правда ничего.

Так не бывает.

У любого предмета, вещи, человека, мага всегда есть следы, изнанка, искры. Что-то можно увидеть, что-то увидеть внутренним взором, что-то целенаправленно - или нутром - почувствовать. А как быть с… когда никак?

– Но тебя я чувствую… - протянула, мысленно прикасаясь к нечисти.
– И себя.

Я осмотрела все внимательней.

Окна не только ставнями прикрыты, но и промасленным пергаментом, частично пришедшим в негодность. Исправимо. Каменный пол хорошо промазан, почистить да половиком прикрыть - и все будет замечательно. И стол есть, и утварь, и стулья, кресло, глубокие и большие кадки, которые для мытья можно использовать. За одной из дверей - маленькая комнатка с кроватью, на которой мы с Аникой поместимся, еще и останется. Грязноватый мешок размером с кровать полон свалявшихся перьев и сена, но это тоже не проблема. Тем более, что в захламленной кладовке за второй дверью много чего обнаружилось. И шкуры, и шерстяные тряпки, и даже парочка грубых гобеленов - на стены для тепла их повесить можно. Но главное - большая каменная печь.

Я таких и не видела прежде.

Она круглой была, располагалась не посреди комнаты, а посреди домика, прямой каменной трубой уходя вверх. Сам дом был будто вокруг нее обернут, внутренние стенки смыкались на ее боках, и так получалось, что в каждой комнате - даже в кладовке - был кусок этой печи. А значит везде будет тепло.

Для меня, постоянно мерзнущей в последнии дни, это стало решающим аргументом.

– Уверена?
– Ворон понял без слов.
– А проклятие… и вот эти все странности?

– Они когда еще будут проявлены, - кивнула сама себе решительно, - А есть, спать, греться и мыться мы хотим уже сейчас.

Я вышла на крыльцо и сообщила благосклонно привалившемуся к дереву инквизитору, который с трудом оторвал настороженный взгляд от Аники…

...ну рисует ребенок пентаграмму-ловушку на земле, чего так смотреть?

– Так уж и быть.

– Что?
– нахмурился инквизитор.

– Я согласна остаться. И работать в академии.

– Но я и не… - попытался возразить инквизитор.

– И взять на себя ваши заботы и хлопоты.

– У меня нет забот и хлопот!
– возмутился инквизитор.

– Теперь будут. И дом неплох на первое время… Только прикажите, чтобы нам принесли наши вещи, продукты, дрова, сено - наверняка же запасли для живности!
– лучшие ваши подушки и приборы столовые, чтобы кадку с чистой водой поскорее доставили, чернильницы и пергамента побольше, веревки толстые, веревки тонкие, глину для щелей…

– И это все?
– спросил язвительно инквизитор.