Опасная пара для темной

У меня ведь задача какая? Правильно, познакомить с магией ведьм. Чему-то научить даже.

И я, полагаю, со своей задачей справилась.

И ни одна ведьма не пострадала.

– Что. Здесь. Произошло, - после нескольких глубоких вдохов спросил уже спокойнее глава. Вот может же, когда хочет. А до этого точно не хотел. Ворвался в опустевшую комнату, где я книги просматривала, и как начал беситься!

– Первый урок… он трудный самый, - пропела. Но осеклась под полоснувшим лезвием взглядом, - Ни одно правило проведения урока я не нарушила! И результат есть!

Ведь это так и было.

Ведьмы сильны в том, что мелким шрифтом. Уж если нас под суд - даже под осуждающий взгляд главы академии - не к чему придраться так, чтобы отстранить и уволить.

Магистр - или ведающая - во время урока могут демонстрировать и свои силы, и знания, и навыки. Даже в том виде, об который ученики немножко повреждаются. Так было всегда: что у светлых, что у темных. Другой вопрос, что в ведьмовских академиях подобными возможностями редко пользовались, а пресветлые видели в этом большой потенциал.

Нет, магистры не вредили сознательно.

Но дурно выучивший урок ученик мог получить и ранение, и неприятную болячку, и состояние какое нехорошее… и в следующий раз не стал бы отмахиваться от вбиваемых в его голову знаний. Целители на то и служили в академиях, чтобы после различных уроков и состязаний вытаскивать тех, кто не справился. И у вылеченных замечательная мотивация появлялась, чтобы лучше готовились к занятиям.

Или слушали внимательней во время урока.

Или соглашаться с тем, что предлагает твоя замечательная ведьма...

– Результат и правда есть, - протянул инквизитор, глядя на чистую комнату.

Я, конечно, много сил потратила - не на то, кстати, на что обычно трачу. Зачем темные силы призывать, когда руками можно поработать? Но уж очень хотелось продемонстрировать, на что способны тряпки, которыми "воинам негоже" орудовать.

Да, не все еще блестело. Стол, например, скребка требовал. С окнами, опять же, надо было что-то решать… Мебель кое-какую чинить. Ну так еще две группы имеются, им тоже работа будет.

Я посмотрела на успокоенного и задумчивого мужчину и решила, что тоже могу притвориться миролюбивой.

– Спасибо. Я старалась. Ведьмам нужны ведь условия привычные, чтобы преподавать… А как я могу рассказывать про Свет и Тень, если просвета от грязи не видно?

Кажется, он чуть смутился.

Но я не успела толком полюбоваться на это смущение: пресветлый сделал несколько шагов вперед и вдруг втянул носом воздух. А потом повернулся ко мне, нахмурившись:

– Горелым пахнет...

– Может это я перегорела?
– спросила сама себя с сомнением. И правда ведь потянуло чем-то… со стороны поляны, что возле “основного дома”.

Я ахнула:

– Аника!

Детские игры

У него уже была куча проблем с этой академией.

Провалы. Холод. Вспышки агрессии учеников. Неспособность удержать искры - от них же. Идиоты из Совета, которые полагали, что знают, как лучше. И лезут, лезут со своими непрошенными советами и требованиями. Требованием выдавать результаты и возвращать пресветлому миру стабильно действующих инквизиторов. Родители которых - не все, но многие, фамилий славных здесь было много - отваливали все тому же Совету кучу монет, чтобы их сыновья оказались именно здесь.

Но эти проблемы Киану Бхавину были привычны, даже нужны. Потому что с ними забывалась и собственная боль, и собственные сложности. С каждой победой, с каждым убывшим учеником он чувствовал, что удавка на его шее буквально ослабевала. Потому да, он наслаждался происходящим. И чувствовал, что обрел настоящий дом.

А вот проблемы в виде ведьм никакого наслаждения не приносили. Всю гамму совсем не светлых чувств давали - хороших среди них не было. Хотя старшая белобрысая была весьма привлекательна. Но глава даже думать не пытался в том направлении. Не дай Запределье почует.

Его больше устраивали совсем другие мысли.

Например, он представлял, как одним чудесным утром ведьмы уезжают прочь - и вся академия устраивает в честь этого события праздник.

Пару раз ему снилось, как душит хрупкую тонкую шейку.

Или вот вырыть яму по дороге к проклятому дому… который любые твари Заперделья обходили бы строной, а эти две с радостью поселились! Ненормальные... А если не яму, то может высоченную ограду? Посадить ведьм за частокол, а? И путь перезимуют тихонько…

Глава за эти дни не раз перечитал договор. И понял, что темную пока не за что выгнать, а чтобы было за что - это ему надо постараться. Или сделать так, что она сама бы изъявила желание уехать. Он даже готов компенсировать ей монеты, которые придется потратить на штраф… Да, он, по сути, из своего кармана готов заплатить Совету, лишь бы все оставалось как было!

Потому что одно только присутствие ведьм на земле, которую он привык считать своей, меняло слишком многое.

К тому же она настоящая темная! Она не может сидеть спокойно и не темнить! Обживается слишком громко, то одно, то другое требует, мелькает своими темными юбками между деревьями и во дворе проклятого дома! Нет, он не следил, он просто прогуливался…

Бесила его!

И даже каверзу какую-то устроила ночью. Он просматривал записи, когда почувствовал, что будто в грудь толкнул кто. Вскочил, осмотрелся, ощутил, как сильно колотится сердце и разливается горечь во рту и сразу понял - темная магия растекается. Оттуда.

Что уж он там вытворяла - проверять не стал.

Но наутро из дома Киану Бхавин вышел злее, чем обычно. Потому что ведьма была на его территории. И никуда не девалась. Так что тем ученикам, которые пришли утром на полигон не повезло. Мало того, что здесь и так оказались только “избранные”, то есть уличенные за последние дни во всяких каверзах по отношению к товарищам, так еще и у него паршивое настроение.

В общем, когда к нему заглянул старший магистр Гур, ученики уже не бегали - ползали по промерзшей земле и тихонько подвывали.

– Неплохо ты их, - кивнул инквизитор, которого глава мог даже назвать своим другом, - Потом через ведьму пропустим и вообще воспитанными станут.

Ставшее чуть лучше настроение снова устремилось к Запределью:

– Что значит “пропустим”?
– скрипнул зубами Бхавин.

– Ну так ведьма Танья приступает сегодня к занятиям. Сейчас, я полагаю, - пояснил магистр, - И, думаю, все пройдет у нее не безболезненно… то есть весьма болезненно для пресветлых. А им полезно.