Опасная пара для темной
Шрифт:
– Вы как Запределье описали, - сжала кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в ладони. Мне. Это всё. Не нравилось!
– Именно. Запределье инквизиторы порой и ищут.
– Ч-что?
– опешила.
– Трещины. Входы. Тварей. Подобное тянется к подобному. Мы делаем все, чтобы их стабилизировать. Чтобы Свет остался светом, пустоты наполнились, а блоки раскрылись. Чтобы ничего не тянуло их… никуда. В прошлом году… - голос главы пресекся, - Одного мы упустили. Потом по выцветшим магическим следам так и поняли, что ушел. Окончательно.
Я выругалась так, что даже инквизиторы этих слов не знали.
Теперь понятнее, что это
– Почему Совет или вы сами не пояснили все это ковену заранее? Прежде чем они начали отправлять сюда темных?
– процедила сквозь зубы.
– Потому что ни Совет, ни мы сами до конца не понимаем происходящее, - ничуть не пытаясь оправдаться, сообщил пресветлый, - Потому что мы делаем все, чтобы нестабильные инквизиторы стали стабильными - но не всегда знаем, как это у нас выходит. И, видимо, Совет решил, что уроки Тьмы тоже что-то дадут. Потому что ковену нечего лезть во внутренние дела инквизиторов. А вас я пытался отправить прочь, если не заметили… Но когда ведьм останавливали трудности?
– Мы сами решаем, что нас должно остановить!
– меня аж тряхнуло от бешенства. Но я заставила себя спрятать злость и желание заорать. Поглубже. Я это обязательно сделаю. Когда найду дочь. Достанется и ей, и Десаи, и главе.
– Я не думал, что это коснется темных, - вздохнул пресветлый.
– Коснулось. И если из-за этого Аника хоть как-то пострадает, то в Джалгаоне больше не будет ни этой академии, ни Совета, - пообещала ему и себе совершенно буднично.
Когда-то сильнейшая ведьма предсказала мне, что, войдя в полную силу, я обрушу многое из того, что считалось незыблемым.
Я полагала, что это уже произошло в Индауре.
Но, похоже, это королевство тоже меня дожидалось...
Свет мой зеркальце, скажи...
Свет, вот за что мне это все, а?
Разве я недостаточно страдал и без ведьм? Надо было сделать так, чтобы приехали и отказались уезжать? И теперь старшая стояла здесь, угрожала - и всерьез!
– а я даже не мог противиться этим угрозам или посмеяться над ними.
Потому что не смешно. Чувствовал - так и сделает. Доберется до Совета и уничтожит. И вся инквизиторская рать, весь ковен не сможет ее остановить.
А еще я чувствовал себя виноватым.
И страх… проклятый страх, что не сумею найти детей. Как в прошлом году. До сих пор не могу себе этого простить. Магистры тоже. Нам, конечно, нечего предъявить. И не судил бы никто, потому что альтернатива нашей академии для многих… сломанных, как сказала ведьма, инквизиторов - смерть.
Но мы сами себя осудили так, что другим и не снилось.
Старшую группу я отправляю лес прочесывать. Цепью. Чтобы под каждый куст заглянули - чахлые они тут, да. Но это не имеет значение, и под облезшим кустом может таиться опасность.
Ведьма стоит.
Всех магистров - выше, в скалы. Пусть сеть раскидывают, Свет призывают, сами Запределье ищут. Вдруг первые найдут. Я не знаю, зачем и куда пошли дети, и вместе ли они, но почему-то кажется, что без поиска трещины не обошлось. И вдвоем, да. Или обострившаяся интуиция говорит мне об этом или же дрянь, которая в моей крови
сидит. И тоже куда-то тянет. Будто чувствует приближение.Ведьма стоит.
Старший магистр Гур с помощниками идет в сторону реки. Немногочисленные слуги остаются в академии - каждый возле определенного дома. Если кто из детей вернется, они сразу в гонг ударят.
Ведьма стоит. Бледная, губы обескровлены, глаза закрыты. Слушает мироздание и шепчет что-то. Красивая. Хотя не в этой ситуации думать о таком. Очень красивая. Только поза напряженная, кажется тронь - зазвенит. И скулы обострились. И на мгновение я думаю совсем ужасное: если суждено вернуться одному из детей, пусть это будет Аника. Потому что взрослой белобрысой без маленькой ну никак…
Я уже хочу спросить, что она намерена делать, как ведьма резко открывает глаза и разворачивается в сторону своего дома… снова прислушивается… И идет туда.
Я - за ней.
Там ведь не только ведьмин новый дом и проклятое место.
Там проклятое болото.
Кажется, мы оба решили туда направиться… Все трое. Потому что тварь… то есть Ворон уже рядом с ведьмой летит. То вырывается вперед, то поднимается наверх. Наверное, он ее глаза и крылья. Наверное, подсказать может что. Защитить. Наверное удобно иметь что-то такое… Но для меня это тварь.
И каждый раз, когда я вижу это, хочу уничтожить.
Эве придется объясниться. Иначе я с полным правом погоню ее прочь. Как ту, кто представляет потенциальную угрозу для присутствующих здесь. Как ту, кто врала главе своей академии. Подливая чай и приговаривая, что твари мне мерещатся…
… а голые ведьмы? Мерещатся? Голые, наглые, невозможно красивые ведьмы, из-за которых я спать не могу нормально больше? Потому что стоит глаза закрыть - она. Белое тело, белые волосы, сверкающие глаза. И кожа, на вид гладкая, как плащ инквизитора, и вкусная, как сливки…
Так. Хватит. Все потом. Когда найдем детей, наругаем их, запрем - по раздельности!
Тогда я обо всем расспрошу.
Мы действительно приходим на болота. Я - как ведомый. И вроде бы по правилам разделиться, чтобы больше пространства охватить. Громче кричать. В разных местах Светом озарить. Но я рядом с Эвой Таньей стою. Потому что она…
...запевает Песнь. И я не то что двинуться не могу. Вздохнуть.
Мрачные камни хранят веками наши мысли,
Прислушайтесь, постигните наши тайны.
Мы лишь трели птиц,
Мы лишь дыхание цветов,
Мы лишь шелест вод.
Ступающие по нашим остывшим следам,
Слушайте, слушайте, слушайте.
Дай руку мне, сестра не по крови.
Одно в жилах наших течёт колдовство.
С землёй расстаёмся,
Да не по воле,
А чтоб сохранить своё естество.
Дымятся и гибнут наши леса
И оскверняются наши озера,
Но знайте с колен,
Мы сможем подняться,
Омоют нам раны морские просторы.
Оставим все то, что лишь призрачно ценно,
Вернёмся к истокам,
Манящий рассвет.
Твердили нам с детства,
Что тело бренно,
А душам тысячи, тысячи лет.
В свете лунном,
Древо цветами алыми истечёт.
Песен звонких не слышно,
На рассвете укроются травы туманные.
Тише, тише, тише