Опасная пара для темной

Радует только, что он тоже отвел взгляд быстро. И заговорил, наконец. И вполне миролюбиво:

– Сейчас на полигоне важное соревнование будет. Так что им всем пора...

Все - они прислушивались к нашему разговору - немедленно двинулись к выходу. Я не стала удерживать - это было бы неуместно. Вот потом, когда мое мнение станет важнее, чем его...

– А что за соревнование?
– встрял мой неугомонные ребенок.

– Ну… на приз, - чуть расслабился пресветлый, глянув на Анику, - Бег на скорость через препятствия.

– Опасное?
– оживился ребенок.

– Очень, - кивнул инквизитор.

– То есть куча пресветлых будет с ранами и переломами?

– уточнил кровожадный ребенок.

– Эм-м, - слегка опешил инквизитор, - Ну… по-разному бывает.

– Нам же можно посмотреть?
– чуть не захлопал в ладоши ребенок.

Глава перевел беспомощный взгляд на меня, но я только развела руками.

Сам пришел, пресветлый. Теперь веди, развлекай.

Ни минуты покоя

В игре в последнего выжившего инквизитора победила, пожалуй, Аника.

А проиграла, пожалуй, я.

Моя ведьмочка так искренне и весело смеялась над каждым промахом, падением и ошибкой учеников, что они, опешившие поначалу, подумали, что ее смех равнозначен проклятию.

Ну, похоже было.

Потому как непрестанно оглядывались на звонкий смех и делали еще больше ошибок.

Хотя ведьмочка всего лишь принимала это за представление. Мало у ребенка развлечений, что поделаешь… в столице мы и на ярмарки ходили, и в театр, и на акробатов смотрели, гуляли по красивым садам. А здесь серость и сырость. Полигон - полоса препятствий из нагромождения камней, бревен, шатающихся преград, а еще надо, используя веревки и руки, на скалы лазить и прыгать с них…

И все это на скорость, без использования магии.

– Надо вас почаще на полигон звать, - потирал руки довольный Гур, - ничто так не проверяет, насколько инквизитор сосредоточен на занятии, как присутствующая рядом ведьма.

– Не надо, - вяло возражала я. Кровожадность в собственном ребенке мне взращивать не хотелось. Не так очевидно, во всяком случае.

Что касается моего проигрыша…

В нем не хотелось признаваться даже самой себе. И я еще всерьез подумаю, стоит ли записывать это в свою книгу!

После того, как все ученики получили свои травмы и баллы, они каким-то образом уговорили главу и самого поучаствовать в соревновании. Точнее, продемонстрировать свои навыки. А тот, мало того, что согласился - позер!
– так еще и решил сделать это как младшие инквизиторы. В одних штанах.

А я, мало того, что не отвернулась, так уставилась и взгляд отвести не смогла.

Хотя такого издевательства над детьми не поняла. На таком холоде и без всякого прикрытия? Но Гур тогда объяснил, что так делается специально. Чтобы они научились действовать без поддержки меча, без покрова одежды, без сверкания инквизиторской бляшки…

… чему там сверкать? Пресветлые здесь были бестолковые, ни бляшек, ни плащей и не носили почти, светлые одежды не стирали…

...жалкое зрелище.

А вот глава жалким не выглядел. Напротив.

Оторваться невозможно от гибкого и сильного мужского тела. Довольно смуглого, особенно для этой местности. Тела, которое я видела уже. Лечила. Трогала. С уже знакомыми шрамами, широкой грудью, твердым животом, сильными руками…

Мускулы перекатываются при каждом движении, напрягаются, блестят от пота, несмотря на холод. Даже издалека это видно. И видно, как ловко он перепрыгивает бревна и забирается наверх, хватаясь за скальные уступы. Насколько он силен, когда откидывает камни в сторону. Как легко и свободно летит, когда использует канат.

– Мама, у главы такая защита мощная, - тянет меня Аника за рукав и шепчет на ухо, - Ты на него наверное сто заклятий уже направила, так пристально смотришь, а он еще ни разу не упал…

– Угу. Мощная, - надеюсь, вспыхнувшие щеки меня не выдали.

Стыд-то какой! Ведьма любуется инквизитором!

Конечно, я не только ведьма, но и женщина… Но я так долго была занята выживанием, что и подумать не могла, что во мне еще остались какие-то желания…

Внезапно вспыхнувшие.

Нет-нет-нет. Надо перестать об этом думать. От мужиков одни проблемы - тем более от инквизиторов.

– Насмотрелась?
– спросила Анику, отворачиваясь от полигона.

– Ага, - живо кивнула дочка.

– Так идем. Может что еще успею сделать с книгами, - отвернулась резко и пошла в сторону основного дома.

С книгами я и правда еще что-то успела поделать. Многое. Ведьмочка то помогала мне, то играла на поляне. Иногда к ней инквизиторы подходили, но я не волновалась. За них. О характере ведьмочки они уже давно все поняли, так что если кто не спрятался - я не виновата.

Потом домой ее отвела, сказала отдыхать, кушать и меня ждать. И снова вернулась к книгам - уж очень хотелось привести хотя бы одну в порядок, из тех, что меня особенно заинтересовали.

Из тех, что, похоже, появились здесь до инквизиторов. Во всяком случае до обустройства самой академии.

– Вот ты и отправишься в новый дом, - погладила более менее высушенный и не слишком большой томик. И сама отправилась.

Открыла дверь и сообщила:

– Аничка, я дома.

Тишина.

– Аничка?

Не так уж у нас много места, чтобы не услышать. Ей. Или не увидеть. Мне.

Смеркается, а свечи не зажжены. И свежие дрова в печь не подброшены.

Я вышла на крыльцо и громко позвала, хмурясь:

– Аника!

Никакого ответа.

Так.

Так…

Решила поиграть в прятки? Вряд ли. В прятки мы играли только с оракулами.

По хозяйству на болотах хлопочет? Тоже вряд ли. Она достаточно сегодня погуляла, и сама хотела в тепле побыть, вон и браслет из нитей начала плести.

– Аника!
– позвала и всмотрелась в поляну, в лес окружный особым своим зрением. Ничего.

Ворон уже воплотился и сидел, нахохлившись:

– Убежала куда?
– предположил. И ужаснулся, - А если выкрали?

– Да кому это нужно?
– покачала головой.
– И про нас все наслышаны… И охранки молчат. Это главу они пропускают почему-то, но не прочих…

– А может сам глава?
– подозрительно спросила пчтичка, но сама же покачала головой, - Хотя вряд ли. Незачем ему.

– Вчера ты хотел мне сказать, почему не стоит приближаться, - напомнила, волнуясь все больше.

– К Анике это отношение не имеет, так, чутье у меня… - загадочно сообщил Ворон.

Я пометалась немного по округе, но никого не дозвалась.