Опасная связь

— Не подведи, Ромео, — продолжают издеваться.

— Растворитесь уже.

Пока парни усаживаются в машину к Дымницкому, мокрый Черепанов, почти наверняка удушившийся в костюме, надевает на голову меховую башку и помогает Рыжей выбраться наружу.

Я же в эту самую секунду зависаю. Такая Саня нереальная в этом своем коралловом платье. Волшебная. И впрямь принцесса… Разве что я ни разу не принц.

— Ну и куда мы идем? Далеко? Где Илья? — тараторит без остановки, когда они подходят к моей приоре.

Я щелкаю зажигалкой. Сперва поджигаю бенгальские огни, которые пытаюсь всучить медведю с дебильной рожей, а потом и фитиль, предназначенный для того, чтобы взорвать по цепной реакции набор фейерверков, установленный по кругу.

Убираю повязку с лица девчонки как раз вовремя. Вокруг машины под Сашкин визг срабатывает пиротехника. Яркими вспышками взрываются салюты. Очень зрелищно выходит. Даже сам не ожидал.

— Ну че, с окончанием школы, Санек! — открываю бутылку шампанского, разливаю по бокалам. Один вручаю ей.

— Как же классно! — визжит она, прикрывая уши.

Радуется как дите, принимает от медведя бенгальский огонек. Машет ему в ответ на прощание. Потому что я показываю Тохе жестом, чтобы сваливал.

— Давай за тебя! — ору громко, поднимая бокал.

Чекаемся, собираемся выпить, но Сашка вдруг забавно округляет глаза.

— Илюш, у тебя рубашка горит! Горит! — тычет в меня пальцем.

И правда горю. По ходу, искра от фейерверка на ткань попала.

— Твою мать! — кипишую, однако находчивая Рыжая оказывается реактивнее. Хватает бутылку, поставленную на капот, и принимается поливать меня элитным игристым. За него я, кстати, тоже кучу бабла накануне отвалил. По совету Дымницкого…

— Потушили! Ура!

— Ага.

— Но теперь ты весь мокрый, — хохочет, обнимая за шею.

* * *

Клим подъезжает к нам и трижды сигналит. Окна опущены. Тоха-медведь уже сидит на пассажирском.

Тот еще цирк, если посмотреть на все это со стороны…

— Пока, ты такой классный! — девчонка целует его в морду, гладит по башке. Оторваться от него не может, даже глупая ревность подкатывает.

— Я щас милицию вызову! — угрожает бабуленция, жительница близстоящей пятиэтажки, по пояс высунувшаяся из окна.

— Да ладно злиться, мать! Молодость свою вспомни, — кричу ей примирительно.

— Моему внучку Бореньке на работу вставать в шесть утра, а вы устроили не пойми что!

— Мать, притухни, че ты. Войди в положение. Выпускной у девчонки, важный этап, вступление во взрослую жизнь, — подключается Клим.

— Да начхать мне! Ночь на дворе, долбоящеры!

— Поехали мы, пожалуй, — ржет Данила, глядя на Черепанова. Тот вошел в образ и никак из него не выйдет.

— Давайте!

Цепляю Саньку за руку.

— Мы тоже уезжаем, Веснушка, иначе бабка поднимет серьезный кипиш.

Не получилось тут, так хоть может дальше все пройдет как надо. По крайней мере, настраиваю себя на это.

— А куда мы?

— Сюрприз. Залезай в машину, — убираю бокалы и все остальное в багажник. Меняю белую рубашку на черную. Долго не мог определиться с выбором, и вот получилось, что по итогу пригодились обе. Сажусь за руль. — Глаза опять завяжем, лады?

— Хорошо, — нюхает розы и смотрит на них с трогательной улыбкой.

— Нравятся?

— Очень. Только это, наверное, очень дорого… — добавляет смущенно.

Да-да. Двадцать косарей за цветы — это прям пиздец, особенно учитывая, что теперь я снова (уже по традиции) на нуле.

— Главное, что ты довольна, Сань, — кладу ладонь ей на шею. Не удержавшись, наклоняюсь, чтобы притянуть поближе и поцеловать маняще красные губы.

Пару минут спустя приходится притормозить. Не без труда заставить себя оторваться от девчонки. Моей девчонки. Сладкой и желанной до одури…

Достаю повязку, и вскоре моя Сашка опять ничего не видит. Врубаю музон и жму на газ.

Топим.

Десять минут спустя паркуемся у Альбиона. Помогаю Рыжей выбраться из салона, ставлю тачку на сигналку. Пишу сообщение.

— Давай оставим цветы в машине?

— Еще чего! Мы должны срочно поставить их в воду. Не переживу, если завянут, — отрицательно качает головой.

— Осторожно, ступеньки. Держись за меня и смело шагай.

— Хорошо, — послушно выполняет указания.

Компания, курящая неподалеку, поглядывает на происходящее с явным любопытством. А вот Сашка вдруг начинает нервничать. Шум и басы явно сбивают ее с толку.

— И где мы?

— Скоро узнаешь, не волнуйся. Идем.

У входа в Альбион нас встречает недовольная Ленка. Глядя на мою спутницу, закатывает глаза, но, как и договаривались лишь молча проводит вглубь помещения.

Особенная напряженка ожидает нас в лифте. Пытка самая настоящая. Свечка таким взором Рыжую и цветы прожигает, что мне самому становится как-то не по себе.

Наконец створки открываются, и Лена, цокая каблуками, выходит в фойе.

— Я хочу снять повязку, — странным голосом произносит Сашка.

— Потерпи еще чуть-чуть, — заворачиваем в самый крайний зал, который я присмотрел пару недель назад.

Под звуки какой-то попсы, доносящейся из колонок, веду девчонку за руку на сцену к микрофону. Забираю цветы. Она потирает руки и вздыхает.

— Еще пару секунд мне дай, — целую ее в висок и быстро возвращаюсь к Свечке, застывшей в дверях.

— Спасибо, Лен.

— Мы работаем до шести, вип тоже, — сообщает она сухо.

— Я понял.

— Стол накрыли. Вика будет периодически сюда заглядывать. Извини, но я обслуживать вас не стану, — горделиво вскидывает подбородок и, стрельнув в меня острым взглядом, выражающим бескрайнюю обиду, уходит.

Смотрю ей в спину, ощущая себя полным уродом. Вазу попросить так и не решаюсь. Потираю щеку, покрытую щетиной, отталкиваюсь от стены и двигаю к Олегу, диджею.

— Поставишь Линду?

Он кивает, я занимаю место за столом и смотрю на Харитонову, явно почуявшую неладное. А если точнее, шлейф туалетной воды Свечки.

Правда, на мое счастье, едва Сашка вслепую протягивает руку и касается стойки, все кардинально меняется.

Она срывает повязку и восхищенно разглядывает маленький зал, украшенный шарами.