Опасно для жизни

А накануне он вернулся в квартиру на Заневском около часу дня. Сварил кофе, сел у стола. Что ж, утреннее наблюдение возле дома по Литейному проспекту показало, что, во-первых, Турецкий действительно в Питере, а во-вторых, его, Альгериса, уже ищут. Он, разумеется, не знал о находке Димы Чирткова, посчитав, что поиски связаны с нарушением подписки о невыезде.

Что делать дальше? Караулить Турецкого у Большого дома? И безнадежно, и опасно. Теперь следует выяснить, где он остановился. Конечно, более вероятен вариант, что его поселили на какой-нибудь конспиративной квартире. Это было бы неплохо. Квартиру можно выследить, а взять следователя в подъезде — дело вполне реальное. Хуже, если он проживает где-нибудь в закрытой ментовской гостинице. Там охрана со всех сторон… Но необходимо обзвонить и все городские гостиницы, чем черт не шутит? И, взяв телефонный справочник, Альгерис принялся за дело. Он потратил часа два на звонки, следуя по алфавиту, прозваниваясь через бесконечное «занято».

На букве «о» лед тронулся. Дежурная гостиницы «Октябрьская» на его вопрос: «Не остановился ли у них Турецкий Александр Борисович» — на секунду смешалась и повторила его вопрос.

— Турецкий Александр Борисович? — Голос дежурной был напряженным. — Подождите минуточку.

Альгерис дал отбой. Номер его хотят вычислить, понял он. Нашли дурака! Он звонил по сотовому. Дорого, но безопасно. Итак, Турецкий в «Октябрьской». Альгерис глянул на часы. Семнадцать. Вряд ли господин следователь уже отдыхают в номере.

Через тридцать минут мимо «Октябрьской» на самом малом ходу проезжала темно-синяя «вольво». Сидевший за рулем мужчина внимательно смотрел на тротуар. Наконец он увидел то, что искал. Около гостиницы ошивалась дама с отчетливыми следами древнейшей профессии на лице. Машина притормозила, просигналила. Дама встрепенулась, кинула взгляд на автомобиль. Получив подтверждение в виде нового звукового сигнала, шустро направилась к машине, немыслимо виляя бедрами.

— Сколько берешь? — с места в карьер спросил ее сидящий за рулем мужчина.

— Сто баксов за два часа, красавчик, — не моргнув глазом, ответила торговка телом. На вид ей было лет под пятьдесят.

— Садись, — Альгерис открыл дверцу машины. Они отъехали от гостиницы.

— Ты как хочешь, красавчик? Я могу и на ходу тебя обслужить, — не веря своему счастью, ворковала женщина.

— Красная цена тебе — полтинник в базарный день. В отечественной валюте, — уточнил Альгерис. Лицо женщины вытянулось. Она ухватилась за ручку.

— На ходу прыгать будешь? — осведомился Альгерис.

— У меня «крыша» есть, — захныкала женщина.

— Наверное, такая же ветхая, как и ты, — отреагировал мужчина. И добавил: — Я заплачу тебе сто пятьдесят. Баксов. А теперь слушай.

Машина остановилась около концертного зала «Октябрьский». Женщина внимательно выслушала, что от нее требуется.

— А аванс? — набравшись смелости, спросила дама.

— Аванс на фабриках дают. Многостаночницам. А ты — бублик всепогодный.

Путана, отлично знавшая все нюансы многочисленных наименований женщин своей творческой профессии, обиделась было на крайне неприличное в их кругу слово «бублик», но, вспомнив об обещанной награде, решила не оскорбляться и открыла дверцу.

— Ну я пошла, — улыбнулась она.

— И без глупостей, — предупредил ее Альгерис таким голосом, что улыбка сползла с ярко накрашенных губ. — Хвост приведешь, достану и на куски порежу.

— Ага, — от страха согласилась женщина и шустро направилась к гостинице.

Альгерис ждал ее около получаса. Наконец пахнущее дешевыми духами тело плюхнулось рядом.

— Все узнала, — сообщила женщина. — Ты, это, баксы-то давай, а то обманешь.

— Я не государство, честных тружеников не обманываю, — ответил Альгерис. — Докладывай!

— Значит, номер у него пятьсот тридцатый. Это на предпоследнем этаже. Рядом — с одной стороны баба из Омска, командировочная. Послезавтра уезжает. Сорок пять лет. — Путана назвала имя и отчество женщины. — С другой — мужик из Мурманска. Моряк. — Последовали паспортные данные мужчины. — Окна во двор выходят. Все, давай деньги.

Альгерис не торопясь достал из бумажника две купюры. Прежде чем отдать их женщине, еще раз предупредил:

— Слово вякнешь кому…

— Что я, сумасшедшая? — торопливо ответила женщина и, схватив бумажки, выскочила из машины жуткого мужика. Машина тронулась с места, быстро набрала скорость и исчезла из вида.

В восемнадцать тридцать около того же концертного зала «Октябрьский» опять возникла темно-синяя «вольво». Уже начала собираться публика к вечернему концерту, и машина не привлекла к себе внимания в ряду других автомобилей, паркующихся на широкой площадке.

Из машины вышел Альгерис с букетом роз. Он прошел метров пятьсот, оказавшись около гостиницы с одноименным названием, и вошел внутрь.

— Куда вы, мужчина? — окликнула его дежурная.

— Я в пятьсот двадцать девятый, — очаровательно улыбаясь, ответил Альгерис.

— Постойте, сейчас я позвоню в номер, — суровым голосом произнесла дежурная.

Альгерис подошел к стойке, продолжая улыбаться. Женщина набирала номер, глядя при этом на щиток с ключами.

— Господи, что я звоню-то? — сказала она, опуская трубку. — Нет никого в пятьсот двадцать девятом. Вон ключи висят.

— Как же так? — огорчился мужчина.

— А вы что, договаривались?

— Нет. — Мужчина застенчиво улыбнулся. — Я, так сказать, сюрпризом. Светлана Яковлевна уезжает послезавтра, вот… я хотел… на прощание… — робко говорил мужчина, указывая на букет и краснея как школьник.

— Да ведь она в театр сегодня ушла, — вспомнила дежурная. — Предупреждала, что вернется поздно. Что же вы не позвонили ей? — смягчившись, спросила дежурная. Мужчина лишь беспомощно пожал плечами.

— Я завтра приду, — сказал он. — Только вы не говорите ей, что я был здесь, — умоляющим голосом попросил он. — Вдруг она не захочет этой встречи. Женщины так непредсказуемы, особенно порядочные. А мне так важно с ней увидеться! Я так много сказать ей должен! — Мужчина умоляюще воздел руки.

— Да ладно, не скажу, — удивилась дежурная такому накалу чувств.

— Благодарю вас. Мужчина грустно, но обаятельно улыбнулся и протянул женщине букет.