Опасное положение
Шрифт:
«Вестники».
Глава 8. Красное окно
Глава 8. Красное окно
– Сейчас вернусь, - я потрепал Катю по плечу и поднялся. Залез в высокие сапоги, накинул плащ и вышел наружу.
Вокруг моего дома раскинулась широкая каменная терраса. В этом году я поставил ограждение: не мог спокойно смотреть, как бескрылая любопытная жена подходит к краю и заинтересованно смотрит в пропасть. Сейчас на стальных
Аний. Личный вестник Совета.
Заметив, как я выхожу, он махнул крыльями, немедленно представ в облике пожилого и сухого мужчины. Никогда не слышал от него ни слова, впрочем и сам ему ничего не говорил вслух.
“А они не медлят. Нехорошо”.
Остановившись на почтительном расстоянии друг от друга, мы взаимно раскланялись.
“Порядка в ваших делах, князь. Совет желает знать ваше решение”.
“Порядка в ваших делах. Ответ “да””,– лаконично ответил.
– “И я сам выберу”.
Последнее сказал, чтобы сэкономить время. Я дословно помнил сказанное на собрании:
Если всеведущий не выберет женщин сам, Совет назначит ему кандидатур по своему усмотрению.
Мне точно не нужны сюрпризы от Совета. Все, что я могу контролировать, я буду контролировать.
Аний прикрыл глаза в знак того, что принял ответ. К сожалению, на этом диалог не закончился.
“Просим сделать выбор сегодня. Претендентки собраны и ждут всеведущих в полдень в общем доме. Явка обязательна”.
Теперь прикрыл глаза уже я, ощущая как в горле резко стало сухо.
УЖЕ?!
“Попутного ветра”,– вежливо поклонившись, обронил Аний и улетел, а я остался. Слова застряли в сжатых зубах. Жестко треплющий волосы колючий ветер однозначно не попутный для меня.
“Не один я люблю все контролировать… Совет уже подсуетился”.
Чувствую, как мне отрезают пути отступления, подгоняя, словно скотину по коридору в конце которого… бойня.
Времени нет.
Мозг лихорадочно заработал, взвинчивая темп.
Катя
Вот стоило Яру только встать и встретиться с этим вестником - а я уже прекрасно понимаю, что прилетал именно “вестник” - как он опять помрачнел. Видно вести не очень хорошие.
– Что-то плохое?
– я обеспокоенно тронула его руку, как только он снял сапоги и скинул плащ.
– Малоприятное.
Мой Ворон раздраженно выдавил из себя одно слово и сразу молча прошел наверх.
“Опять тридцать пять”, - огорченно поняла, проводив его взглядом.
У нас с Наяром есть негласная договоренность: он без вопросов принимает мои решения по дому, а я не пытаю его о работе. Такой компромисс выгоден
обоим: Яр далек от декора и интерьера примерно как… земля от неба. Ну не интересна Ворону тема ковра в гостиной, он равнодушен к мебели, категорически не понимает термина “пустая стена” и вообще не хочет ничего знать о цвете яичной скорлупы относительно белого. А я понимаю, что он не может говорить мне все, и не настаиваю, когда отмалчивается. Такое положение казалось идеальным до сегодняшнего дня. Но у всего есть пределы.Потому я решительно прошла за Яром в спальню на своей максимальной скорости последнего триместра.
Он уже застегивал свой идеальный черный мундир. Их у него пять, все одинаковые. Сейчас оденется, улетит и останусь я вариться в мыслях одна.
“Надо торопиться!”
– Помнишь, тебе не понравилось, когда я перекрасила окно в красный?
– медлить было нельзя, и я атаковала сходу.
– Да. Это привлекает внимание и может быть опасным, - немедленно ответил муж, повторив примерно то же самое, что сказал в прошлый раз. Мы тогда почти поругались, точнее я страшно обиделась и огорчилась. Красный на доме смотрелся великолепно, очень оживляя все эти серо-коричневые естественные оттенки. Яр же заявил, что на красный, как на сигнальный маяк, может прилететь любой хищник, и о красоте сочетаемости слушать не желал.
Длинные пальцы мужа заканчивали с последними пуговицами на шее.
– Вот, - обрадовалась.
– То есть не все решения можно принимать единолично, да?
Только дурак бы не понял бы, а Яр — не дурак. Он мрачно повернулся на меня и посмотрел без улыбки.
— Я о многом тебя не спрашиваю, но сейчас вижу, что-то серьезное. Что происходит? — я сбавила тон на огорченно-просительный. — Поделишься? Ты сейчас о чем-то большом молчишь, а это уже как красное окно, понимаешь? Если бы было серое окно, я бы промолчала, как и ты, но окно сейчас уж очень красное... Так нельзя.
Я не была уверена, что он поймет, но Яр понял и дернул уголком губ, только помечая улыбку на серьезном лице.
— Это работа, Катя, не более, — ровно произнес. — Не хочу, чтобы ты волновалась, особенно сейчас. Я справляюсь.
Похоже на отказ, но я обрадовалась.
«Признал серьезное! Начал говорить!»
— А если я уже? — возразила с тем самым нажимом, который свидетельствовал о том, что теперь я дипломатично не отступлю. — УЖЕ волнуюсь, Яр! И так и так получается волнение. А будешь молчать, я могу придумать очень страшные вещи и начать волноваться сильнее. Ты знаешь.
Муж вздохнул и недовольно сложил руки на груди.
— Уже начала придумывать, — предупредила, быстро соображая про Хаос, смерти, разрушения, измены.
— Хорошо, — сразу хмуро обронил.
«Сдался!»
Яр тяжело зыркнул на меня, кажется, услышав мысль, но говорить продолжил:
— Могу сказать... некоторое. Совет хочет, чтобы я сделал кое-что принципиально неприятное. Я не могу отказаться, потому что они все равно заставят согласиться. Но когда исполню приказ, последствия будут плохие. Таково положение на этот момент. Я решаю вопрос.
Задумавшись, я села на край кровати.
— Вроде как тогда, когда нужно было убить меня?
— Вроде того, — сухо ответил.
Он возвышался надо мной мрачный, немногословный, недвижимый как статуя, явно ожидая момента, когда разговор закончится. Понимая, что в подробности муж вдаваться не желает, и у меня мало времени, я чуточку подумала.
— Ну и сделай так же, как в прошлый раз... — пытаясь смягчить выросший передо мной камень в виде Наяра, я робко потерла носочком ноги черную брючину.