Опасное положение

Насторожился.

Повитухи не понравились? К ней приходили лучшие. Я их выбрал, изучил, проследил, одобрил.

— Сейчас переоденусь, — покладисто согласился, не отпуская. — Другие повитухи?

— Мне те не понравились, — с заметным упрямством сообщила жена.

Какие другие? ...нет, стоп. Ослабить контроль. Катя отпустила, теперь я должен отпустить ее... немного. Пусть развлечется, поищет. Ослабляй!

— ...да, ты можешь выбирать, Джа поможет, — силой заставил себя не акцентироваться на этом. — Я прощен?

...Джа проконтролирует. Я после гляну внимательно.

— Ты весь мокрый, — капризно повторила жена, игнорируя вопрос.

— Весь, — согласился я, с удовольствием никого не отпуская.

Через несколько секунд меня простили, и плечики пришлось отпустить.

Оставлю ведающего присматривать. Двух.

— ...а вообще, я тебе и без храма скажу, что ты точно стал сильнее! — непринужденно заявила Катя, с живым интересом наблюдая, как я сбрасываю тренировочную одежду. Отметил, что про вязание она уже забыла.

— Почему ты так решила? — опять насторожился, заходя в ванную и быстро споласкиваясь в холодной воде. Горный источник питает дом, но воду приходится подогревать отдельно, я обычно пропускаю этот этап: нас закаляют с детства. Тщательно обтираясь, слышал, как Катя говорит из комнаты.

— Ну Яр! Ты сам не заметил? Последние месяцы ты стал слышать меня больше, чем раньше. Я сначала сердилась, думала, что ты меня читаешь. Потом думала, что ты на меня со временем лучше настроился. Знаешь, как приемник?! Подобрал верную частоту... Неважно. А чуть позже, поняла, что ты просто стал сильнее. Джа вообще на тебя несколько раз брови поднимала!

«Джа несколько раз брови поднимала» — это, конечно, знак. Удивить всеведущую бабушку крайне сложно. Полагаю, я несколько раз удивил ее, не обратил внимания, а Катя подметила и присовокупила эту небольшую, но немаловажную деталь к своим личным подозрениям.

Женщины...

Я вздохнул, чувствуя себя всеведущим идиотом.

— Смотри, ты все руки сбил! — огорченно заявила Катя, когда я вернулся, заматывая полотенце на бедрах.

Посмотрел на растерзанные костяшки. Да, слегка перестарался.

— ...как ты теперь будешь меня массировать? — сделав несчастную гримасу, вопросила жена. Последние три месяца она страдала от болей: мышцы спины пришли в тонус, стремясь удержать вес растущего живота. Я бы мог использовать свои знания о болевых точках, купировать боль, но любые силовые воздействия на беременную женщину слишком опасны, чтобы рисковать. Оставалось только гладить.

— Справлюсь, — улыбнувшись, шагнул к ней. Катя повернулась на бок, поспешно подставляя спину. Я сел рядом на колени, утешающе повел пальцами по позвоночнику и она с облегчением выдохнула.

— Не принимай гостей без меня, — сдержанно произнес, оглаживая мягкую кожу. Катя крайне мстительно относится к запретам, а вот к пожеланиям прислушивается, так что я стараюсь не быть с ней категоричным. — Повитухи — только в компании Джа. Остальные, с любыми вестями, хоть даже и члены Совета, не могут войти в дом без разрешения хозяина. Ссылайся на меня, говори «муж запретил». Любой Ворон примет такой аргумент.

Катя издала фыркающий звук, но тут же на удивление послушно произнесла:

— Не беспокойся, — она почти не сделала паузы, сразу задавая вопрос. — Это больно? В храме?

Волнуется... Она не понаслышке знает боль, которую может подарить посещение святилища. В первый раз я выносил ее из храма Скорпионов на руках полностью обессиленную.

— Терпимо. Второй раз будет проще, — успокоил, растирая большими пальцами мышцы вдоль позвоночника нажимая достаточно, чтобы переключить женское внимание с вопросов на ощущения. Чуть-чуть нажать и вот...

— Я-я-я-р! — завертелась и запищала, со смехом стремясь избежать щекотки.

Отвлеклась.

Ей не нужно все знать. Я невольно сглотнул, думая о том, что предстоит завтра. Знаю, будет больше, чем «больно».

Помню.

Глава 12. Храм

Глава 12. Храм

С тех пор как оставил службу, я почти не бывал в столице и старался отказываться от работы даже вблизи города. И дело не в том, что все прошлые годы я провел в Золотом городе практически безвылазно, нет. Я понял, что не могу находиться рядом с драконом, даже от одной мысли о нем начинаю терять самообладание. Стоит подумать, как я представляю его руку на моей Ка... Нет, лучше не думать.

Я сосредоточился только на цели, а ею на этот раз стал родовой храм. Последний раз я был здесь... хм. Несколько лет назад, точнее не скажу. Не было нужды. Мы посещаем храм в трех случаях: для инициации, молитвы, а также для жертвы Порядку, причем последняя причина может объединяться с первыми двумя. Инициация проводится в четырнадцать, а молитва и жертва... Пожалуй, из-за своей рассудочности я всегда был недостаточно набожен, за что меня периодически бранит верующая Джа. Уж она-то посещает святилище обязательно четыре раза в год.

Через три часа после вылета я уже вступал на территорию храма. Тихо. Черная дверь скрипнула, впуская очередного Ворона.

Здание черное снаружи, а внутри — стерильно белое. Предполагаю, при нашей родовой любви к черному, это обстоятельство могло бы стать сюрпризом для стороннего наблюдателя. Но не стоит забывать о практичности: вороны не пойдут на поводу у цвета в ущерб зрению. Полностью черный храм обеспечит проблемы с освещением, поэтому стены белые, а окна большие, чтобы отражать даже самый скудный лунный свет.

Аскетично белые каменные стены без единого украшения, рамы окон — голы. Декор — это не про наш род. Скучающее эхо с готовностью подхватило тихий звук моих шагов, усиливая и разнося их до высоких белых сводов, сужающихся кверху.

Никого.

Вопрос о Силе — первое, что имеет для нас значение и первое, о чем меня спросила Катя. Тогда ее очень волновали собственные способности и интересовали возможности великородных. Помню, как воззрившись на меня, она с любопытством произнесла: «Как ты оборачиваешься в ворона в одежде? Почему она не падает вниз? Она всасывается в кожу или что? Или в какой-то момент ты становишься голым и просто успеваешь наколдовать ее себе назад?»