Опасное желание

«Должно быть, это Господь карает меня за многочисленные прегрешения», – обреченно подумал Камерон.

– Софи, это не гостиница, это бордель, – попытался он образумить свою подругу и, подойдя, взял ее за руку.

Она потянулась к нему и, положив ему ладони на плечи, притянула к себе.

– Я знаю, и, честно говоря, это меня безумно возбуждает. Мне так редко приходилось совершать безрассудства!

Спазм сдавил горло Камерона. Он судорожно вздохнул, чувствуя, как пальцы Софи погружаются в его волосы. Еще немного, и он потеряет самообладание.

– А я, наоборот, похоже, успел нарушить все мыслимые и немыслимые законы и правила на земле.

– Так нарушь еще один, – прошептала Софи.

Камерон взглянул ей в глаза и едва не утонул в их бездонной голубизне. Они потемнели от бури, бушующей в ее душе.

– Пожалуйста, сделай то, что я прошу. Скоро я снова вернусь к прежней трезвой размеренной жизни, и мне хочется сохранить в памяти воспоминания, которые согревали бы меня. – Софи призывно улыбнулась. – Ты же сам говорил, тебе хотелось бы заняться со мной любовью в роскошной постели при ярком свете дорогих светильников. Сомневаюсь, что у нас будет еще когда-нибудь возможность исполнить твою мечту.

По ее лицу, обращенному к Камерону, метались причудливые тени.

– Софи… – прошептал Камерон, и в нос ему ударил крепкий аромат сладких духов, усиливавших желание. – Господи, мне следовало бы быть сильнее, – простонал он и потянулся к ней. – Но я всего лишь эгоистичный слабовольный адский пес.

– О, я питаю слабость к псам, – проговорила Софи, покрывая поцелуями его лицо.

– Похоже, я разбудил в тебе дьявола, – посетовал Камерон. – Это еще один мой грех, которому не будет прощения.

Софи стала развязывать галстук на его шее.

– Не будем говорить о темной стороне жизни, Кэм. Пусть эта ночь будет наполнена светом.

Тьма и Свет… Камерон так долго находился в плену у тьмы, что почувствовал искушение избавиться наконец от ее власти.

– Хорошо, Солнечный Лучик, давай предадимся огненной страсти.

Софи затрепетала, когда Камерон провел кончиком языка по линии ее подбородка. Она и не подозревала, что ее подбородок является столь чувствительным к ласкам. Сняв с него галстук, Софи быстро расстегнула его рубашку, и ее руки скользнули под нее.

Грудь Камерона была мускулистой, покрытой жесткими короткими волосами…

– Не спеши, дорогая, – тихо сказал он. – На этот раз мы будем делать все неторопливо. Не надо пить чашу наслаждения залпом, давай смаковать каждый глоточек, как дорогое вино.

От этих слов у Софи перехватило дыхание.

– Помнишь, я обещал тебе шампанское?

– Увы, я нашла здесь только бренди, да и его осталось на донышке.

Камерон засмеялся.

– Не беспокойся, в этой обители наслаждения спиртное никогда не иссякает.

Сбросив рубашку, Камерон подошел к невысокому полированному шкафчику, стоявшему в дальнем углу, и открыл дверцу.

– Отлично! – воскликнул он и извлек из шкафчика серебряное ведерко, наполненное льдом. Из него торчало горлышко темно-зеленой бутылки. – Сара подает французское шампанское на русский манер: холодным, как сибирская тундра.

Громкий звук вылетевшей из горлышка пробки и шипение искрящегося напитка сигнализировали о том, что бутылка была раскупорена. Камерон быстро разлил шампанское по хрустальным бокалам. Один из них он протянул Софи.

– Когда Дом Периньон, монах, открывший секрет изготовления шампанского, впервые попробовал получившееся у него новое вино, он воскликнул: «Мне кажется, что я пью звезды!» Поэтому я предлагаю тост: «Выпьем за Солнце и Луну».

Софи сделала большой глоток, и ее язык будто пронзило множество крохотных кинжалов. По ее спине пробежали мурашки.

Камерон сел рядом с ней на постель. Его грудь казалась бронзовой в мерцающем свете светильников. Он слизал кусочки льда со своих пальцев и снова наполнил бокалы.

– Говорят, что бокалы для шампанского в виде широкой вазочки на ножке впервые были изготовлены по форме левой груди Дианы де Пуатье. Впрочем, некоторые утверждают, что это была мадам Помпадур, любовница Людовика XV, или, возможно, Мария Антуанетта.

– Я вижу, ты опытный эксперт по части вин.

На лице Камерона сверкнула белозубая улыбка, а в ухе золотая серьга.

– Я опытный эксперт во многих областях, дорогая.

– В том числе в области обольщения женщин? – уточнила Софи.

Выпив бокал шампанского, она поймала кураж.

– Я прошел через ад, моя дорогая, и не отрицаю, что приобрел огромный опыт. Но что касается женщин, все они были минутным увлечением.

«Как и я», – грустно подумала Софи. Подавив приступ ревности, она заставила себя улыбнуться. В дальнейшем у нее будет еще время обдумать его слова, а сейчас Софи не хотела, чтобы дурные мысли испортили ей наслаждение.

Золотистое шампанское в их хрустальных бокалах искрилось, играло пузырьками. Камерон вертел свой бокал в руке, держа его за ножку.

– Я считаю, что твоя левая грудь имеет более впечатляющую форму, она пышнее и округлее.

Он расстегнул ее корсаж до конца, и по телу Софи забегали мурашки.

– Давай проверим мои предположения, – предложил Камерон.

Это было нарушением всех норм и правил, это было сродни распутству, но Софи уже сгорала от возбуждения и покорно распахнула корсаж, а затем спустила платье до пояса.

Камерон осушил залпом бокал и перевернул его.

– Подобное прикосновение требует осторожности, – сказал он. – Твой корсет – сложное приспособление, похожее на хитрый замок.

Камерон стал возиться с застежками и лямками корсета, и вскоре Софи ощутила прикосновение прохладного воздуха к обнаженной груди.

– Ну, вот видишь, как только поймешь устройство механизма, сразу же справишься с ним.

– Ты очень сообразительный, – похвалили его Софи, отбрасывая корсет в сторону.

– О, я еще не в полной мере проявил свою сообразительность. Это впереди. А теперь сними сорочку.

«Неужели он хочет, чтобы я предстала перед ним обнаженной, как нимфа, в одних чулках и подвязках?» – ужаснулась Софи. Она невольно взглянула вверх на светильники, раскачивавшиеся на цепях, словно призывая их в свидетели.