Опасность предельного уровня

И усталость наливала мышцы свинцом, пошевелиться было трудно. И даже против желания думалось при этом о нескольких ближайших днях, когда предстоит совершить многое и важное... Важное для кого – об этом Джабраил не задумывался, он просто помнил, что это важное, и все. Предстоящие действия выстраивались цепочкой, он умело, как опытный командир, анализировал их, перебирал варианты, что-то отбрасывая. Что-то выбирая и заостряя на этом внимание. И все это держал в тяжелой голове, потому что записей на бумаге, как он знал, делать нельзя. С бумагой в руках, может быть, и проще было бы разобраться. Но кто знает когда и кто может нагрянуть в квартиру. Случись что с ним, дело продолжит Завгат, он в курсе всего. А если с ним, с Джабраилом, что-то случится и будет найдена бумажка с записями, это может означать конец для всех.

Потом усталая голова думать отказывалась, приходили отвлеченные мысли о чем угодно, начиная со скверной сырой и облачной погоды, кончая какими-то хоккейными матчами, что проходят сейчас в Москве – афишу видел мельком, но даже не заинтересовался. И вслед за этим непроизвольным отвлечением опять приходили звуки и стучались в барабанные перепонки сначала робкими нотами, потом выстраивались стройным гармоничным рядом и приносили легкость в тело. И Джабраил снова опускал пальцы на клавиатуру синтезатора, торопясь, опасаясь, что звуки опять уйдут...

По большому счету, он сейчас не играл, он только осваивал инструмент. Но отдельные моменты подобного осваивания показались интересными, и Джабраил торопливо достал из дорожной сумки нотные тетради. Нашел чистый лист и стал записывать. Потом проиграл написанное, исправил, снова проиграл...

И началась вдруг работа...

В какой-то момент запершило в горле, и Джабраил встал из-за синтезатора, чтобы выпить стакан противной московской воды, так не похожей на воду из горных ручьев, и вдруг нечаянно на часы посмотрел. Оказывается, время приближалось к утру...

Он совершенно не заметил, сколько работал. И в первый момент даже часам не поверил, но глянул на нотную тетрадь, перелистал и понял, что сумел написать достаточно много и, кажется, получалось у него интересно...

Забыв про свое желание попробовать московскую воду, Джабраил начал играть с первого листа все подряд, теперь уже не останавливаясь для правки, потому что хорошо запоминал места, которые требуют доработки. Он сыграл все написанное, минуту подумал и опять начал играть с первого листа. Только теперь уже правил то, что требовалось исправить. Правил по многу раз, безжалостно относясь к тому, что написано им самим, но написано не так, как хотелось бы...

Звонок мобильника по голове ударил. Джабраил поискал трубку глазами, вспомнил, что она не в чехле, а в кармане плаща, куда он положил ее после звонка Завгата. Встал, чтобы за трубкой сходить, и увидел, что на улице уже светло, и светло уже, видимо, давно. Теневые шторы Джабраил на ночь так и забыл задернуть, а тюлевые свет пропускали легко. Но он, оказывается, этого света не видел.

Часы показывали половину одиннадцатого. С трубкой в руках Джабраил подошел к окну и устало потянулся, прежде чем нажать кнопку ответа...

* * *

Всем на удивление, утром Андрей Вадимович Тобако выглядел более свежим, чем Доктор Смерть, который в прошлую ночь поспал несколько часов, а в эту вообще не ложился, контролируя компьютер и играя с переводчиком в карты, чтобы убить время. Переводчик утром тоже смотрел на всех красными усталыми глазами, но ему на смену уже пришел свежий, как огурчик, Тобако, и переводчика, с согласия генерала Астахова, отпустили домой – отсыпаться.

Несколько часов помощь переводчика была не нужна, и у Андрея Вадимовича была возможность полакомиться японским зеленым чаем, которым его отпаивала жена Басаргина в своей квартире. Но едва спутник подал сигнал и Доктор Смерть включил акустическую систему компьютера, чтобы разговор Джабраила Алхазурова слушали все, Ангел ударил кулаком в стену, и Тобако на призыв откликнулся сразу и торопливо и, как обычно, оказался рядом с Доктором. Джабраил не сразу ответил, и потому возможность не опоздать к началу разговора была. Андрей Вадимович с ходу начал синхронный перевод:

« – Я слушаю... – Джабраил отвечал явно недовольным тоном.

– Здравствуй, эмир. Это Ибрагим. У нас тут сложности возникли, как только приехали.

– У всех сложности. А без меня решить не можете?

– Извините, эмир, я не знаю, как нам быть. По адресу, который нам Завгат давал, другие люди живут. Прежние жильцы давно уехали.

– Где сам Завгат? – Голос Джабраила звучал еще более неприветливо, чем вначале.

– У него мобила не отвечает. Мы уже звонили несколько раз.

Джабраил несколько секунд помолчал, словно пережевывая заготовленную фразу.

– Я сейчас не могу заняться вашими проблемами. Я болею. Не могу встать.

– Извините, эмир. Может, мы сможем помочь? – В голосе Ибрагима слышалось явное сочувствие и желание быть полезным.

И Джабраил смягчился. Он просто не мог быть таким же суровым, чувствуя неподдельное участие в собеседнике.

– Нет, спасибо, Ибрагим. У меня старая язва открылась. Это на нервной почве. Мне нужно успокоиться и отдохнуть. Лекарства у меня есть. Отлежусь день-два. Пока все дела должен Завгат решать. Я ему уже сказал. Вчера еще.

– Хорошо, эмир, извините. Поправляйтесь. Мы найдем Завгата.

– Брата найти не пытался?

– Вы же не разрешили. Да я и не знаю, как его найти.

– Хорошо. Брат – это последний вариант, к которому ты можешь прибегнуть. Да, вот еще... Если не дозвонитесь ему... Запиши номер... Там тройка Бурхана живет. В крайнем случае, устроитесь. Не привыкать к тесноте. Записывай.

– Говорите, эмир.

Джабраил продиктовал, Ибрагим повторил.

– Звони Бурхану. Все, Ибрагим. Аллах Акбар!

– Аллах Акбар! Да поможет он вам от болезни избавиться. У меня была язва в детстве, я знаю, что это такое...»

На этом разговор закончился, и в офисе некоторое время висела пауза, взятая на обдумывание услышанного.

– Откуда звонили? – наконец, поинтересовался Басаргин.

Доктор Смерть открыл в мониторе спутниковую карту.

– Недалеко от Курского вокзала. С улицы... Ближе к геофизическому институту... От Садового кольца повернуть направо... Как там улица называется, не помню...

– А где сейчас Завгат? Он подключен?

– Подключен. Где он находится, знать не могу, но трубка его с вечера лежит в одном и том же месте... Подозреваю, что на подоконнике в какой-то квартире, потому что спутник показывает ее прямо в стене. – Доктор Смерть увеличил карту настолько, что все обозначения превратились в набор крупных квадратиков-пикселов. Разрешение космической съемки не позволяло рассматривать четкое изображение так крупно. – Мы еще ночью передали координаты «альфовцам».