Опекун для юной девы

— Как у тебя все просто, — она даже головой покачала. — Старое выкинем, новое купим, и все мгновенно, без раздумий… И как только ты так быстро мастеров нашел, чтоб ремонт делали?

— Беззастенчиво воспользовался служебным положением, — улыбнулся он. — Должна же мне быть хоть какая-то выгода от всеобщего обожания.

Она вспомнила вчерашний поход в ресторан. И взгляды абсолютно всех, и безграничное желание услужить, и как ей было неуютно это всеобщее внимание. А ведь он так живет. Каждый день. Неудивительно, что давно научился использовать это всеобщее обожание «в практических целях». Но все же причины столь горячей любви к его расе ей были непонятны. Впрочем, если они все такие, как Аршез…

— Вот только скажи мне, пожалуйста, что мне одеть? — вспомнила она о насущном. — Единственное платье жалко, а шорты, в которых ты вчера разрешил мне по дому ходить, я сегодня почему-то найти не могу. Ты их случайно вместе с ковром не выкинул?

— Так они в ванной, Анют, сушатся. Вместе с остальными твоими вещами. Я подумал, что после целого дня в дороге стирка им не помешает.

— Аршез… Ну зачем, я могла бы сама… — смутилась.

— И зачем сама, когда в доме стиральная машина есть? — он сделал вид, что не понял и вновь вернулся к книге, от которой его отвлекло ее появление. — А платью недолго осталось быть единственным, так что не жалей.

Завтракать она устроилась в гостиной. Он не возражал, хотя теперь сосредоточиться на чтении стало заметно сложнее.

— А откуда у нас блины? — поинтересовалась меж тем девочка.

— Соседка тебе испекла. Очень надеется, что ты оценишь.

— Спасибо ей. Только неудобно как-то…

— Ей было приятно. Тебе это блюдо знакомо, у вас такое готовят?

— Да, конечно, часто. Только это, похоже, из ржаной муки, у меня такие бабушка порой делает, а мы обычно готовим из пшеничной.

— И в чем разница?

— Немного другой цвет, немного другой вкус, а так все то же самое, — она легкомысленно пожала плечами.

— А по калорийности, по набору микроэлементов? — уточнил он вопрос. — Они что, по своим питательным свойствам больше подходят пожилым людям?

— Честно говоря, не в курсе, — она намазывала блин вареньем, ничуть не интересуясь энергетической ценностью ни того, ни другого.

— То есть сама ты их готовить не умеешь?

— Почему? Умею, конечно. И не только их, я вообще готовлю неплохо.

— И как же ты готовишь, если в теории не разбираешься? — не понял он. — Или это у вас возрастное разделение: те, кто старше и опытней составляют полноценное меню, а подросткам вроде тебя доверяется только приготовление указанных взрослыми блюд?

— Какое полноценное меню?

Он бросил быстрый взгляд в открытую книгу.

— Оптимальное сочетание белков, жиров и углеводов — как в отдельной порции еды, так и в суточном курсе, составление блюд исходя из калорийности их компонентов, да, и при этом обязательное наличие в ежедневном рационе молочной, мясной, овощной и зерновой пищи.

— Аршез… — она взглянула на него с подозрением. Не выдержала, подошла. Потянулась к книге. «Основы правильного питания». Несмотря на наличие незнакомых букв, название она поняла. — Ты ко всему подходишь столь основательно?

— Ну а как я смогу тебя нормально кормить, если даже основ процесса не понимаю?

Улыбнулась, глядя в невозможные его бирюзовые глаза. Серьезные такие, целеустремленные.

— Аршез… — просто произнести его имя было приятно. — А вот давай ты эту книжку закроешь и больше не будешь забивать свою прекрасную головку…

— Что??

— Ой… — не выдержала, прыснула. — Прости, пожалуйста. Но когда мужчина пытается заниматься женскими делами, это так смешно выходит…

— Не понял, почему эти дела женские, и что смешного в моем желании разобраться в процессе? Тем более что процесс, как выясняется, невероятно сложен даже в теоретической своей части.

— Теоретическую часть пропускаем. Нет, Ар, правда, — добавила, видя, что он собирается поспорить. А он… разбился об это ее короткое свойское «Ар», которого она даже не замечала, похоже, в своей речи, об эту ее неосознанную, но непоколебимую уверенность, что она знает лучше. Уверенность, которую в разговоре с Великим ни один человек этой страны не испытывает. Он был для них авторитетом — для всех и для каждого, даже в тех вопросах, в которых совсем не разбирался. Просто, по умолчанию. А для нее — не был. Но при этом она чувствовала к нему симпатию, она привязывалась к нему все глубже, сама, быть может, того не осознавая. — Послушай, все проще гораздо. Нужны продукты — ну, вернее, чтоб у меня была возможность их покупать. Ты выделяешь, сколько в месяц я могу потратить на покупку еды, рассказываешь, где здесь ее покупают — магазины, рынки, как у вас тут принято? Еще нужна плита для готовки, ну хотя бы плитка маленькая. И холодильник, чтоб продукты хранить. Ну и посуда. Все. И о моем кормлении можешь даже не волноваться.

— Правда? — того, что она просто стоит рядом, не выдержал, утянул на колени. Зарылся носом в ее волосы, не сомневаясь, что она опять дернется и возмутится. Но ведь хотелось. Так хотелось…

— Ар…

— Да? — полузакрыв глаза, он наслаждался ее запахом, ее симпатией к нему, нотками удовольствия от его близости. И легким смущением. И близость, и удовольствие она почем-то считала запретными, неправильными.

— Пусти, у меня руки жирные, испачкаю ж твою майку нарядную, жалко будет, — ну вот, нашла повод отстраниться. Отпустил.

— Плитку маленькую мы с утра в кладовке нашли, когда хлам выбрасывали. Взгляни, подходит она? — он кивнул на простенькую электрическую плитку, стоящую на полу у стены. Одноконфорочную, немного оттертую от пыли, но еще жаждущую отмыться от многочисленных пятен и потеков.

— Да, конечно, если она работает, — Аня с некоторым сомнением оглядела данное «чудо техники». Вспомнился светловолосый парень из их группы, верящий, что тут «механизмов таких примитивных не найдется». А тут вон — и допотопные в ходу.

— Работает — это просто нагревается до высокой температуры? Тогда да, мы проверили. Только я не понял, как простым нагреванием можно либо жарить, либо варить, либо… — задумался, но вспомнить не смог, глянул в раскрытую на столе книгу, — тушить.

— Я потом тебе покажу. На практике, ладно? Если тебе интересно.

— Мне интересно, Анют. Мне, видишь ли, крайне интересно, чтоб ты хорошо и полноценно питалась. Здесь это важно, ребенок, здесь от этого здоровье твое зависит.

— Оно везде от этого зависит, вот только не надо доходить до фанатизма.

— «Везде» и «у всех» на тебя больше не распространяется, ребенок. Ты, к сожалению, в группе риска, и потому просто не можешь себе позволить халатность в этом вопросе.

— Почему в группе риска?

— По многим факторам, — углубляться в тему не хотелось. — Другой климат, другой бактериологический фон, другой энергетический… Да, кстати, купил тебе витамины, — он дернул на себя средний ящик стола, достал оттуда две коробочки с лекарствами. Взглянув на этикетки, одну, чуть замявшись, все же убрал обратно, другую протянул ей. — После еды, согласно инструкции.