Опер любит розы и одиночество

«Во дает полковник!» — это я произнесла мысленно, восторженно косясь на старый журнал.

Вслух же сказала:

— Юрий Григорьевич, а что это может дать? Старый журнал, зачем он?

— Мы можем выяснить, кто стоял у истоков создания «Петромебели» и «Рубинов». Узнаем, куда делись все эти люди, живы они или сгинули. Надо досконально изучить документ.

Для Юрия Григорьевича любая мелкая бумажонка весьма важный документ, он так и говорит, глядя на график отпусков сотрудников: «Очень важный документ».

Я же ничего важного в графике не наблюдаю. Разве что у подполковника милиции Юмашевой отпуск всегда зимой. Я умудряюсь провиниться перед начальством в самый неподходящий момент.

— Товарищ полковник, если мы обнаружим еще пару-тройку старых трупов на этих двух предприятиях, мы только увеличим срок расследования.

Мне давно не терпится все быстрее закончить. Я была уверена, что на Коровкиной все закончится, расследуется и раскроется. Само собой. Она мне откроет тайны мафии. Я быстро установлю убийцу, и мне дадут медаль ветерана сотрудника органов внутренних дел. И отпуск в августе. А теперь? Что будет дальше?

Заглядывать дальше мне не очень хотелось. Не люблю гадалок. Пусть все будет, как будет.

— Я думаю так, если мы обнаружим пару-тройку трупов, мы обязаны возбудить уголовные дела и расследовать их! — строго сказал полковник, явно намекая: дескать, дружба дружбой, а служба службой. — Вот, это вам.

Юрий Григорьевич встает из-за стола и торжественно вручает мне талмуд.

— Товарищ полковник, вы хотите, чтобы я занялась этим? Не забывайте, товарищ полковник, что официально расследованием дела занимается отдел Королева.

Я представила угрюмую физиономию Королева при торжественном вручении ему амбарной книги, в знак большого уважения, так сказать.

— Что Королев? Разве он обратил внимание на многочисленные совпадения? Я понимаю — его отдел расследовал все дела отдельно. А почему не объединить их в одно? Без вас Королев вместе с его орлами никогда не узнал бы, что Сухинин был знаком с Николаевой. Сейчас они идут по прямому пути, и все благодаря вам, Гюзель Аркадьевна.

— Вы хотите сказать, что дело зависло бы «глухарем»?

— Именно это я и хочу сказать. Если вы не позволите зависнуть хотя бы одному делу в вечных «глухарях», считайте, что вы получали зарплату не даром. Вы ее честно отработали.

Все как всегда! Лишь бы куском хлеба попрекнуть! А то, что этот кусок хлеба едва позволяет свести концы с концами от и до зарплаты, всегда остается за кадром. В конце концов дело скорее всего и зависнет вечным «глухарем». Впереди никакого просвета.

Пафосная речь полковника меня взвинтила. Мало того что прибавил мне работы вручением талмуда, так еще и напрягает на новые подвиги.

Кто жаждет подвигов? Бегом на выход! На сцену! На арену! На поле боя! В море! В космос! Где там еще подвиги можно совершить?

Надо проверить адрес Сухинина. Но с чего начать? С того, что принес Шерстобитов? Или с квартиры, приобретенной и почему-то тщательно скрываемой от всех, даже от родного дедушки.

Вряд ли Шерстобитов стал бы подсовывать мне под нос адрес с уликами. Совершенно точно, предварительно корпорация проверила бы квартирку, не оставил ли там что-нибудь криминальное незадачливый водитель. Значит, надо ехать в квартиру, о которой никто не догадывается.

Кстати, где она находится? Я достала адресный справочник и принялась изучать любимый город.

Талмуд, торжественно врученный мне полковником, я отложила в сторону до лучших времен. Королев милостиво разрешил мне проверить адрес самостоятельно, не прибегая к помощи оперативного состава уголовного розыска. Но после смерти Коровкиной в моей душе поселился страх: а вдруг в квартире я кого-нибудь обнаружу? Вдруг и его убьют после того, как я покину жилище?

Нет, больше нельзя допускать проколы. Нельзя радовать убийцу своими отчаянными выходками. Больше я не позволю ему наступать мне на пятки.

— Юрий Григорьевич, мне надо проверить адрес. Разрешите взять с собой Иванова?

— И Линчука возьмите, — разрешил полковник, добавив в группу расследования еще одну боеспособную единицу.

Кажется, полковник начал строить оперативные комбинации и сам себя включил в бойцовскую группу. Хорошо еще, что лично не изъявил желание проверить адрес.

Он, наверное, лет десять уже адреса не проверял. Иванов молча вытащил пистолет из сейфа. Как он умудряется молча присутствовать при наших разборках? Я бы точно не выдержала…

Я нацепляю кобуру, проверяя ее на устойчивость в движении. Главное, чтобы люди не заметили, что я вооружена. Пистолет не должен мешать при проведении оперативных мероприятий. Вроде он при мне, и как бы я его не чувствую. Слились в экстазе. Соединились в одно целое. Дамочка с обрезом.

Виктор, насупясь, готовится на выезд. Он всегда собирается на выезд, как на Северный полюс. Медленно проверяет наличие бумаг в «выездной» папке. Усиленно питается перед заданием, варит кофе, мастерит бутерброды, не забывая пригласить и меня, вечно спешащую и потому вечно голодную.

Я выхожу в соседний кабинет. Здесь вовсю царит веселье. Сотрудники сгрудились вокруг компьютера и разглядывают картинки с сексуальным уклоном. Тоже мне, тайные эротоманы!

— По местам! Где исполнительские документы? Срочно на доклад к Юрию Григорьевичу!

Я выполняю свой начальнический долг — это моя основная служебная функция. Сотрудники проворно, как мыши, разбегаются по своим столам и вперяются взглядами в мониторы. Я подхожу к Лин-чуку и негромко произношу, зная, что остальные сотрудники с плохо скрытой завистью прислушиваются к моим словам:

— Михаил, собирайся, поедешь со мной на задание.

Линчук бодро вскакивает, радуясь неожиданной поездке. Его больше прельщает возможность отличиться в реальном деле, чем уныло киснуть за монитором.

Кажется, я слышу, как остальные сотрудники, не отмеченные вниманием высокого руководства, скрипят зубами. Им тоже хочется в бой, страсть как хочется отличиться.

«Наверное, хотят заработать медаль ветерана «Двадцать лет псу под хвост», — весело подумала я и удалилась под крылышко Виктора.