Операция "Берег"

— У меня и глаз оптический, — намекнул дед. — Вполне могу узреть того котяру.

— Ты уж не отвлекайся. Заряжай подкалиберным.

— Да вот он… аккуратный, протертый. Залу… головка, прямо сказать — симпатичная, внушающая.

Лязгнул затвор.

Олег хотел сказать, что нужно хоть сейчас посерьезнее, без пошловатостей, но дед и так серьезный, просто нервы шуткой разгружает.

— Ну и? — заерзал у себя мехвод.

— Погоди, наши на позицию выйдут. «Тигр» где-то подальше по дороге должен стоять. В голову колонны вряд ли выперся. Пойдем на скорости, и крутись, не стесняйся. Ну, ты сам знаешь.

— Знаю, — мехвод вздохнул.

Дед возился с люком, все поправлял ременную петлю с крючком, удерживающую тяжелую крышку в прикрытом, но не задраенном положении. Если подобьют и придется раненным выбираться, то сил тяжелый люк поднять может и не хватить, а так… так полегче. Фокус с куском ремня-предохранителя известный, но Митрич усовершенствовал, присобачил склепанный крючок.

— Да оставь ты хрень эту! — не выдержал Олег. — И так нормально придумано. А если шибко психуешь, сам вылазь, мы управимся.

— Не пыхай, командир. И вообще это не хрень, а малое танково-воинское изобретение. В мирное время оформили бы бумагу, нам бы знаки «Изобретатель бронетанковых войск» вручили. Там и денежная премия полагалась, кажись.

— Я бы премию квасом взял, — сказал снизу Тищенко. — Пить охота, жуткое дело, а вода во фляге — вообще не то. Ну, долго там ждать?

— Ждем. Мы, между прочим, не одни.

Двигатель, даже на малых оборотах, почти заглушал звуки боя, казалось, что снаружи дышит, ерзает и трещит костями большая корявая тварюка, может, даже кабан — щетинистый, злой, с налитыми безумием глазами. Вряд ли в здешних свинарниках этакие зверюги обитали, но вот же он — рядом, чувствуется.

Олег покачал головой и поправил танкошлем — вот же странные мысли, даже какие-то дикие, лезут и лезут.

— Чего удивляешься? — понял что-то свое Митрич. — Нормально пойдет, главное, уверенности и фарта не терять.

Ожила радиосвязь:

«Ноль-два», мы на позиции. Готовы'.

— «Принято.» Начинаю. Тищенко, жми! Поддержат нас.

Мехвод ответил что-то невнятное, «тридцатьчетверка», снося остатки ограды, рванула вперед…

Наши Т-34–85 перед атакой.

… Искажает все-таки оптика. А на дороге — ад. Месиво из машин, наверное, с километр длиной, казалось, их там все-таки меньше. Но уцелевшие обходят разбитую «голову» колонны, ползут и по полю, и по обочинам — дым там сплошной. Еще бьют по дороге из изрытой воронками траншеи саперы… и на высоте 14,7 кто-то стреляет, и в рощице бой, пылает улочка Пойз…

… все это не важно. Где гады? О «Хетцере» нельзя забывать, орудие там не подарок, тоже серьезное…

… вот же… сплошной дым. Горит самоходка рядом, хвост дыма к земле прибивает, одновременно и маскирует, и не дает дорогу рассмотреть…

…предупреждающе кричит Тищенко, «ноль-второй» клюет носом, едва не цепляет стволом орудия землю… а казалось — ровное поле, только чуть заметный подъем к дороге…

…пока не заметили немцы? А надо, чтобы засекли, должны показать себя, выдать. Сейчас все немцев ищут: наводчики и командиры «тридцатьчетверок», майор Лютов, артиллеристы у последнего батарейного орудия… если живы, конечно…

… нужно себя обозначить.

— Тищенко, «короткая»!

Понятно, что на душе у мехвода, но встает танк — явно цель на поле, уже не заслоненная подбитыми самоходками, сейчас только так и не удравшая «четверка» торчит чуть правее… гол и очевиден «ноль-второй», такой голый, что аж мурашки по спине, аж ноги у товарища Терскова холодеют…

…В прицеле машина на дороге — горят клочья тента, но прет упорно грузовик, строчит с кузова автоматчик, даже вроде зубы скалит. Пьяный что ли?

…— стрел!

… рыкает орудие «ноль-второго»…

Олег успевает увидеть, как слетает кабина с грузовика, а сама машина еще движется, и автоматчик вроде цел, засранец. Эх, туда бы осколочно-фугасный. Ладно, себя обозначили, должны немцы увидеть. Где же «Тигр»?! Покажись, кот вонючий…

…— Подкалряжай!

… вздрагивает, сотрясается мир в оптике, норовит совсем выпрыгнуть, руки командира-наводчика непрерывно работают, подправляют хитрый мир обратно… Рвет рычаги Тищенко, машину кидает, ревет в предчувствии «тридцатьчетверка»…

… Машины, машины, тела под ними, мотоцикл на боку, вздыбивший коляску, пламя, дым, цистерна поперек дороги, пылает факелом… нафига им была нужна цистерна? до Берлина решили пробиваться? броневик, люки откинуты… пуст, легковая, черная кукла-силуэт сидит в пламени за рулем…

… где они, суки?!

…пульсирует огонек за щитком пулемета — бронетранспортер на дороге неподвижен, накренился к обочине, а фриц-пулеметчик упорен, по высотке саперной лупит…

…Олег бьет из курсового пулемета длинными — не сколько в пулеметчика — на ходу разве попадешь? — как по дороге вообще. Патронов не жалеем, в «ноль-втором» полный боекомплект…

…Ну?!

Закричали разом: эфир и дед:

— Бьет!

«Вижу, „ноль-два“! Он за командирским броневиком, антенна…»

…Кажется, за башней снаряд прошел. Нет, не видел Олег, просто чувство такое возникло. «Тигр» ударил или самоходка? Да где тот «командирский броневик»?!

…— стрел!

Олег бьет сходу — дорога уже близка, если момент в прицеле уловишь, не промажешь…

… снаряд прошивает борт грузовика, следом протыкает что-то бронированное, уходит как сквозь картон, наверное, до моря долетит…

…— покалряжай!

Лязг затвора…

…— тов!

…Из деда-Иванова недурной часовщик бы вышел, тик-в-тик работает…

…где же «Тигр»?! Где самоходка?! Где?!

…неслышно стрекочет, сыплет в мешок гильзы курсовой ДТ — остаток диска — в машины, тенты, ящики, падающие и лежащие тела… пуст диск…

…В это мгновение в «ноль-второй» попадают…

Звон Олег услышать не успевает. Сразу чернота…

… на секунды, наверное, отключился… еще движется танк. Еще живы. Не горим. Лицо мокро, нос дыма не чует. Наверное, дым вверх уходит — верхний люк распахнут. Снаружи разевает неслышно рот Митрич, тянет за комбинезон, дергает вверх…