Операция «Бременские музыканты»

– Да, но не такая.

– Не расстраивайся. У меня еще остались ребячьи деньги. Купим тебе что-нибудь попроще. Что не жалко, если разобьется.

– Ага, - сказала мама, уже улыбаясь сквозь слезы.

– Не золотое, а простое.

Машина пришла за нами, когда уже стемнело. Мы сидели на вещах. Было немного грустно. Алешка где-то бегал. Какие-то у него еще дела.

Вот и он появился. И что-то тащил в охапке - издалека я не разобрал. Он это что-то сунул в машину и подошел к нам.

– Все собрали?
– спросил Алешка.
– Гномика не забыли? А Ганю?

Ничего не забыли. Да у нас ничего особенного и не было. Кроме сервиза. Его теперь, правда, тоже не было.

Мы заперли наш семейный уютный хозблок и стали садиться в машину. Мама тут же ахнула: на заднем сиденье лежал громадный букет роз.

– Откуда?
– пролепетала она.
– Это ведь коллекционные розы.

– Оттуда, - не очень внятно объяснил Алешка и махнул рукой.

– Из-за забора.

– Едем!
– сказал папа.
– Пока нас не обнаружили. Он тоже понял, что Алешка пошел по стопам лихого огородника Петюни.

Мы сели в машину и поехали. Папа сидел впереди, а мы все сзади. У меня на коленях - букет колючих роз, у мамы - два гнома: безымянный и сурок Ганя. Очень похожие друг на друга. Только один в штанах, а другой - без штанов.

Совсем стемнело, когда мы выехали за ворота и помчались по шоссе. Я все еще думал: кто же подпилил ножку у табуретки? Папа или Алешка? Но это темное дело так и осталось нераскрытым до сих пор…

На повороте, у развилки, я оглянулся. Отсюда Мрачный дом виделся во всем своем таинственном великолепии.

И мне вдруг показалось, что в его темных окнах опять блеснул луч фонарика.

Ладно, подумал я, разберемся. Все путем, ребята…