Операция "Контрольный в сердце"
Шрифт:
Уговорив подругу остаться сегодня у меня, болтаем с Дейзи полночи. Она рассказывает о поездке Падди и Клер в Канаду. Я тоже хочу в Канаду. Монреаль или Оттаву… Эх… Мне не светит, ели всякие придурки и дальше будут заваливать все операции.
====== Часть 5. Новичок ======
– Доброго утра, коллеги! – сегодня начальник смены шеф Честор. – Надеюсь, все выспались и готовы к работе. Напоминаю, что всё ещё можно сдать деньги, чтобы помочь общественному центру в Сильвер Лейк. – Пусть построят центр, где молодёжь действительно нуждается в этом! А не в сладеньком Сильвер Лейке. – Я не буду сдавать деньги! – И мы тоже! – слышится со вех сторон. Я сижу закрыв глаза. Не знаю, кто как, но я точно не выспалась… – Всё, всё! Успокойтесь! – повышает голос Джон. – Я понимаю, ваше отношение. Полностью его разделяю. Это не обязательно. Я просто говорю, что вы можете, если хотите. И давайте не будем бросать туда бумажки с надписью «буржуи», – шеф демонстрирует подобную записку. Я узнаю почерк Дейзи, смеюсь. – О! Детектив Дарк! Проходите, – мимо меня проходит Дональд. – Рассказываю, если кто не в курсе, – улыбается шериф. – Вчера, отдел нравов снял с ночного дежурства несколько офицеров-девушек. – Чёрт! – накрываю лицо ладонями. – Так вот, в фургоне все сосредоточены, идёт очередной съём. Офицер О’Доннелл обрабатывает клиента, ждёт, чтобы тот сказал чего он хочет и сколько готов заплатить за секс-услуги. Всё это происходит на глазах у нашего офицера, который живёт в том районе, и предпринимает решение арестовать нашу Холи-проститутку, – рассказывает. По залу гуляют неуверенные смешки. – Шериф! – обижено восклицаю я. – Прости, О’Доннелл, я просто рассказываю, – шериф выставляет ладони вперёд. – В итоге, наш клиент оказывается офицером одиннадцатого участка из Редондо, – смеётся сам и дикий ржач сотрясает стены. Я скрещиваю руки на груди, закатываю глаза. – На нём не написано, что он сотрудник одиннадцатого департамента! – фыркаю. – И ничего смешного бы не нашлось, если бы какой-то придурок не вмешался! Он просто шёл домой. Почему вообще влез? – морщусь. – Кстати, о придурке, – щёлкает пальцами Джон. – Коллеги, хочу представить вам нового старшего офицера триста первого участка – Бенджамин МакКензи! Бен, иди сюда, – подзывает. Я каменею. Как же стыдно!
Хохот резко утихает. Замечаю пристальный, сердитый взгляд новичка-офицера, огненным пламенем выжигающим мой мозг. Я опускаю глаза. Так неудобно… – Офицер МакКензи начинал в нашем департаменте. Проработал два года, но потом переехал. Недавно вернулся в Лос-Анджелес и решил возвратиться к службе в родном участке. Я, офицер Дельгада и офицер МакКензи росли в одном районе, учились в одной школе и вместе окончили академию. Знаем друг друга целую сотню лет, так что прошу любить и жаловать. Многие из вас его помнят, вместе начинали… – меланхолично выдыхает шериф. – И кстати, О’Доннелл, офицер МакКензи с сегодняшнего дня твой напарник, наставник и старший офицер!
– Какого? – выдыхаю. – Эмм… Шериф Честор, но я ведь патрулирую с офицерами Дельгада и О’Райли, – пытаюсь сделать хоть что-то, только бы не быть напарником придурка МакКензи. – Ты патрулировала с ними, потому что тебе не досталось старшего офицера. Теперь он есть, и я ставлю вас в пару! – вписывает имя новичка в одну клеточку с моим, на доске штатного расписания. Ну, отлично! Теперь придётся работать с противным офицером! – Ключи от машины, запрограммированные рации. Ваш позывной Би-33. Запомните, пожалуйста. У меня всё на этом. Все на улицы! Берегите себя, служите и защищайте! – выгоняет нас. Я быстро хватаю со стола одну рацию и ключи от полицейской машины. Что есть сил несусь в оружейную. Расписываюсь за дробовик и ружьё. МакКензи ждёт
Мы бесцельно колесим по городу, высматривая что-то подозрительное. Обедаем в Чайна Тауне с офицерами Дельгада и Дексом. Жалуюсь другу на нового напарника, и эта светлая голова советует мне попросить шерифа поменять старшего офицера.
А, что? Прекрасная идея! Я так и сделаю! После обеда возвращаемся в участок, нужно забрать новые ордера. Бен быстро со всем разбирается и мы направляемся по первому адресу.
– Свободным патрулям! Картер авеню, ссора на углу между уличными работницами, – дежурный. – Патруль Би-33, принято, – отвечаю. – Что? – удивляется Бен. – Это же далеко! Мы не успеем, какой смысл? – Ты видимо не был так давно в Лос-Анджелесе, что совсем забыл расположение улиц. Это через квартал! – указываю дорогу. На углу улицы громкие визги, большой черный парень пытается отбиться от толпы девушек. Вылетаю из машины. – Отпусти её! Быстро! – отталкиваю парня. – Правильно, офицер! Арестуйте его! Посадите придурка! – голосят девчонки. – Тихо! Замолчите! – рявкает Бен. Девчонки резко замолкают. Даже я пугаюсь такого тона. – В чём дело? – Офицер! Он толкнул Шивон, пытался отобрать у неё сумочку! Он хотел ограбить её! Он и так забирает у нас больше половины денег! – кричит одна из них. – Кто такая Шивон? Где она? – смотрит Бен. – Она пострадала? Она ранена? – пытаюсь рассмотреть в толпе раненную девушку. – Я здесь, офицер! – мне навстречу шагает высокая тощая девушка. На её голове белый парик, немного растрёпан. Кофточка растянута, короткая юбка грязная. Огромные, комично огромные колени в ссадинах. Бен обыскивает сутенёра. – Почему он вас ударил, Шивон? – кусаю губу. – Хотел отнять деньги, – басит она. Я морщусь. – Ничего я не хотел отнимать! Только наркотики! Она не хотела отдавать мне наркотики! Я не потерплю у себя на работе наркоманок! – объясняет парень. – Это правда, Шивон? У вас есть наркотики? – смотрю на девушку, она тяжело сглатывает, и я замечаю, что по горлу проходится большой, что ни на есть мужской кадык! – Шивон! – повышаю голос. Она (или он) молчит. – Дай свою сумочку, – протягиваю руку. Девушки, которые плотно обступали нас, расходятся. Шивон закатывает глаза и протягивает мне сумку. В маленьком кармашке кошелька запрятан пакетик с белым порошком. – Офицер МакКензи! – окликаю. Бен подходит ко мне, смотрит на пакетик. – Это, что, Шивон? – смотрит на девушку. Она молчит. – Сучка! Я же говорил, что она употребляет! Арестуйте её! Ты уволена, дура! – злится парень. – Сэр, отойдите! – отталкивает его Бен. – Мисс, вы арестованы за хранение наркотиков, имеете право хранить молчание, всё, что вы скажете может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на один телефонный звонок и адвоката. Если у вас нет средств, управление предоставит вам государственного защитника, – Бен ловко заключает тонкие запястья в наручники. Он словно заученную мантру зачитал права бедной девочке. Признаться, это немного возбудило меня. В голове проносится картина того, как он связывает меня. Брр… Трясу головой. Тихонько отъезжаем. – А вы новенький, офицер, да? – Шивон прижимает нос к сетке, глядя на Бена. – Малышку-то я уже видела тысячу раз, а вот тебя, красавчик, впервые! – она заигрывает с ним. Бен улыбается. – Новенький, сегодня первый день, и ты сделала мне такой подарок! – Бен на секунду поворачивает голову и подмигивает проститутке. – Как тебя зовут, красавица? – Шивон. Для тебя просто Шивон, красавчик, – голос у неё смущённый. – О, Боже! – выдыхаю. – Может, мне вас оставить? – сверкаю глазами. Бен молча приказывает мне заткнуться. – А настоящее имя? – Оскар. Меня зовут Оскар Бенджамин Род, – точно парень. – Бенджамин? Меня тоже зовут Бенджамин, – улыбается напарник. – Уау! Ты Бенни-Бенни – очаровашка! – Бенни-Бенни – очаровашка! – не сдерживаясь, смеюсь. Детка, ты его плохо знаешь! Хмм… Впрочем, как и я. – Она смеётся над тобой, Бенни-Бенни! – шепчет Бену Шивон. Бен бросает на меня сердитый взгляд. – Ты ей нравишься! – резюмирует Шивон. Я прыскаю. – Просто офицер О’Доннелл забыла, что она тут простой офицер, который в принципе не должен высказывать своё мнение, которое никому не интересно! – безразлично проговаривает Бен. Укол обиды протыкает рёбра с двух сторон. Да? Ну, мы ещё посмотрим, кто тут офицер без права голоса!
В участке очень много народу. Целая толпа задержанных. Декстер говорит, что в Голливуде проходил какой-то концерт и это сборище оттуда. Не дожидаясь меня, Бен уводит Шивон, и я не несусь за ними. Пусть оформляет сам.
– Шеф? – стучу в кабинет шерифа. – Что? О’Доннелл, что-то срочное? Ты почему не патрулируешь? – смотрит на меня, в руках толстенная папка с кучей бумаг. – Срочное, шеф Честор, – киваю, сажусь на стул. – Давай быстрее. Ты сама видишь, что участок превратился в дурдом! – перекладывает папки с места на место. – Да где эти ордеры? – рычит. – Линда! Линда! Распечатай одобренные ордеры за прошлую неделю! – кричит секретарше. – Что, О’Доннелл? Чего ты молчишь? Быстрее! – Офицер МакКензи плохой напарник. Он ругает меня, не даёт нормально работать. Я ему не доверяю, – выпаливаю. – Твою мать! – бросает Джон на стол папки. – Холи! Что ж ты такая проблемная? Мой ответ – нет! Иди, работай! – отмахивается. – Шеф, как я могу работать с тем, кому не доверяю? – Не доверяешь? Не доверяешь Бену? Это самое неверное чувство в твоей жизни! – орёт. – Я доверяю Бену. Я легко доверю ему свою жизнь. И доверяю ему твою жизнь. Он герой, поняла? Пошла вон и больше не приходи ко мне с такими просьбами! Тут тебе не салон красоты, где ты можешь попросить заменить парикмахера. Мы тут охраной порядка занимаемся! Всё, иди, Хол! – рявкает напоследок. Я молча выхожу из кабинета, плюхаюсь на стул у кофемашины. Смотрю в одну точку. Не пойму это шеф – урод, или я дура? Ко мне идёт Бен, и чудится мне, что скорее всего я – дура. – Иди, распишись, протокол у дежурного, – Бен кивает на дежурного офицера. Я закатываю глаза. У стеллажа с документами топчется шериф. – О’Доннелл! Первый арест? Поздравляю! – трясёт мою ладонь. – Отличная работа. А ты говорила, что с Беном плохо работать! А сами в первый же день арестовали проститутку за хранение. Молодец! – хлопает меня по плечу, уходит. Я свожу брови, открываю протокол задержания и ареста. И вправду. Бен вписал меня, как офицера в паре с которым и была арестована Шивон! Мой первый официальный арест! Сжимаю кулаки, приглушённо визжу. Я теперь настоящий коп! Пританцовывая иду к машине. До конца рабочего дня остался час. – Эй, Бен! Я могу называть тебя Бен? Два года в полиции. Расскажи, что-нибудь интересное. Наверняка у тебя есть куча историй! – тру ладони. – Нет историй, – он строг. – Ты скучный, – щурюсь. – А тебе не стоит быть такой весёлой, – бормочет мне своим скучным тоном. – Почему? – раскрываю глаза. – Я работаю полгода и это мой первый арест! Понимаешь? Это моя первая галочка, офицер! – сдерживаюсь, только бы не порвать рот от улыбки. – Плохо же ты работала! – хмыкает. – Я работала хорошо! – фыркаю. – Лиам не разрешал мне участвовать в оформлении. – И в скольких арестах ты участвовала? – кладёт ладонь на подбородок. – Сколько задержаний производила? – Эмм… Минимум в десяти за полгода. – Ого! – удивляется. – И все аресты на счету у этого Лиама, или как там его? – Да, – киваю. – Ты понимаешь, что он тебя просто обманывал? В отчётах не будет указано твоё имя. Фактически, ты не совершила ни единого ареста за шесть месяцев, – жмёт плечами. – Стой, стой, стой! – кладу ладонь на его запястье, Бен бросает пристальный взгляд на мою руку. Я резко её отдёргиваю. Слишком близко… – Объясни-ка ещё раз. – Смотри, – тормозит у кофейни. – Если тебя нет в бумагах, то тебя нет и в реальности, – выходим из машины. – Мисс, вы варите кофе? – спрашивает у барменши. Та кивает. – Тогда мне тройную порцию, в один стакан, – объясняет. Девушка выполняет заказ. – Мне латте. Молока побольше, – заказываю. – Погоди, Бен! – трясу головой. Мне нужно понять. – Но, я сама заполняла все бумаги. – Заполняла бумаги, не вписывая себя в них? – уточняет. – Да, – признаюсь. Бен смеётся. И что это во мне? Горячее тепло растекающееся по моей груди. Его улыбка, ровные белые зубы, горящие задором серо-голубые глаза вызывают и во мне улыбку. О, Боже! Ты красивый, Бен МакКензи! – Он просто обманывал тебя. Умный парень, этот Лиам. Он приписал всё себе, – объясняет. Моё лицо возвращается в привычную спокойную гримасу. Лиам! Мой Лиам обманывал меня! Просто приписывал все аресты себе. Теперь понятно почему я все полгода не видела премии! – Урод! – нервно хмыкаю я, отпивая кофе. – Нет, офицер. Он просто очень умный! – Да? Чего же ты вписал меня? Не такой умный, получается? – хмыкаю. – Я просто честный. И, кроме того, ты вела себя строго, спокойно. Достойно, – говорит будто через силу. Отворачиваюсь, широко улыбаясь. Мне приятно. Лиам меня никогда не хвалил. – Кстати, на счёт ареста, – вспоминает. – Давай договоримся, когда поступает вызов, ты всегда советуешься со мной, чтобы не случилось, хорошо? – вонзает в меня свой взгляд. Лёгкие сжимаются. О, Боже! Какой же взгляд! Ты не оставляешь шанса! – Да, – киваю. Это разумно. – Отлично, – улыбается он. – Поехали, сделаем один кружок и разойдёмся по домам. – Я должна рассказать тебе кое-что, – кусаю губу. Во мне проснулась совесть. Мы садимся в машину. – Валяй! – кивает он, выруливая на широкую дорогу. – Я просила у шерифа другого старшего офицера. Вместо тебя, – сильно жмурюсь. Повисает тишина. – И что сказал Джон? – сквозь зубы шипит Бен. – Что ты герой, и что я не имею права просить замену, – чешу лоб. – Герой? Ты герой? – хохочу. – Наверное, страну защищал или там наши интересы! Отстаивал международные права и честь друзей! – прикрываю рот. – Тебе пора, – тормозит он. Смотрю в окно, мы возле нашего участка. – Грубиян! – фыркаю, выхожу из машины, громко хлопая дверью. Он уезжает. – Придурок! – ору ему вслед.
====== Часть 6. Война ======
Следующую неделю, как и месяц Бен не разговаривает со мной. Не здоровается, не прощается. За обедом молчим. Говорим друг с другом только если совсем необходимо. Он явно злится за что-то на меня. Но у меня целый вагон гордости, который не позволит спросить у него за что именно. Детективы отдела по обороту наркотиков, рассказали, что Шивон дали условный срок, за что та пообещала сотрудничество – будет потихоньку сдавать своих дилеров и лечиться от зависимости. Молодец Оскар!
– Свободным патрулям! Пожаловалась старушка. Франклин авеню напротив музыкального салона. Посреди улицы огромная лужа крови, – голос дежурного. – Принимаем, – кивает Бен. «Принимаем!» – чёртов позер. – Би-33, приняли. Мы недалеко, – сообщаю. Тормозим напротив небольшого магазина. И вправду огромная лужа крови. Мы опрашиваем прохожих, никто ничего не видел. Беру на себя ответственность, вызывая детективов из убойного отдела. – Ты поспешила, – облизывает губы Бен. – Тебя не спросила, герой! – хмыкаю. – Чертов, – шепчу. Он молча выносит оскорбление. Детективы долго осматривают место, берут пробы крови, опрашивают уже новых прохожих, старушку, которая вызвала нас. – Холи, иди сюда! – подзывает меня детектив Кайла Алист. Я подхожу к ней. – Смотри. На что это похоже? – тычет пальцем в траву. – О, Господи! – глаза увлажняются. В высокой траве небольшой пёс неопределённой породы, и трое щенков. Все они просто раздавлены машинными шинами. – Прости, Кайли, – сглатываю вязкую слюну. Мне жалко животных, и стыдно за то, что вызвала детективов убойного без причины. – Молодец! – кивает Бен. – Можешь и дальше предпринимать нелепые действия, не посоветовавшись со мной. Я понятия не имею, чем ты там занималась со своим предыдущим напарником, как вы совещались, и совещались ли вообще. Я не стану терпеть ничего подобного. Мы напарники. Должны делать всё вместе. – Пошёл к дьяволу, МакКензи! – рычу. – Не знаю, что произошло у тебя в прошлом, но я не твоя кукла, которой ты можешь помыкать. Я живой человек, в состоянии принимать самостоятельные решения. А что если бы это были не псы, а человек? Ты можешь себе представить, как выглядит убитый человек? А пёс и его щенята? Нет? Значит, заткнись! – повышаю голос. – Ты визжишь. Я глохну. Прекрати! – строго бормочет. – Ты визжишь, я глохну, прекрати! – передразниваю его. – Не твоё дело, как я разговариваю, герой! Мать твою! – выпрыгиваю из машины, залетаю в участок. Быстрый душ, и я натягиваю свои любимые джинсы и рубашку. К чертям все! Посижу сегодня в баре Падди.
Конечно же Клер как всегда крутится возле возлюбленного. Падди чмокает меня в щёку, расспрашивает как прошёл день. Радуется, что Клари больше не работает полицейским.
– Ещё бы моя сестра перестала заниматься этой фигнёй, ну и ты тоже, – хмыкает. – Опять ворчишь? – рядом со мной плюхается Дейзи. – Говорит, что вы занимаетесь ни пойми чем, – улыбается Клари. Мы с Дейзи закатываем глаза. – Займём столик в углу? – позади голос Санчеса. – О! И ты здесь? – оборачиваюсь. – Моя ирландка решила меня споить! – Санчес обнимает Дейзи и целует её в затылок. – Да! Мексиканцы самый непьющий народ, – цыкает Падди. Я смеюсь. Мы усаживаемся за стол. Начинаем с шотов виски, и запиваем бархатным Гиннессом. К середине вечера Дейзи уже вылавливает из мартини оливки, а Патрик с Клер растлевают дартс. – Вы такие милые, – улыбаюсь. – Ты тоже можешь быть такой. Нужно просто научиться говорить «да»! – сверкает глазами Санчес. – Нет, офицер! Сейчас мне важна только работа. У меня с ней отношения. Условия бы получше… – мечтательно произношу я. – Кстати о условиях. Бен, – морщусь. – Что не так с этим придурком? – Эй! Он вообще-то мой друг! – грозит мне пальцем Санчес. – И с ним все нормально! – Он такой строгий, грубый. Смахивает на генерала армии США. Загадочный. – Рядовой, – кивает Санчес и уходит к барной стойке. – Что? – морщусь я. – Что? – Дейзи отрывается от увлекательнейшего занятия – сгрызания лака со своих ногтей. – Я спросила у твоего мексиканца про МакКензи. Он что-то пробормотал про какого-то рядового и ушёл, – трясу головой. – О! Так ты не в курсе? – В курсе чего? Что за загадки, мать вашу? – нервничаю. – Санчи расскажет тебе, – кивает Дейзи на садящегося офицера Дельгада. – Что? Что за рядовой? Ты о чем? – хватаю Санчеса за руку. – Я расскажу тебе о Бене, чтобы ты не считала его придурком. Но, Холс! Сделай всё, что можешь, чтобы Бен не узнал, что я сдал его. – Клянусь, Дельгада! Рассказывай! – мне не терпится. Сдуваю клевер со своего Гиннесса. – Бен родился в Остине, у него есть старшая сестра. Вся семья переехала в Лос-Анджелес почти сразу после его рождения. Мы вместе выросли в Карсоне, на самой границе с Комптоном, мы столько всего видели в детстве, что именно из-за этого и пошли в полицию. Мы втроём Джон, Бен и я, мы были не разлей вода. Такая детская мальчишеская дружба, переросшая в крепкую мужскую. – Попахивает голубизной, – морщусь. – Всё! Пошла вон! – Санчес тычет на входную дверь. – Ладно, прости, – улыбаюсь. – Продолжай! – Не смей перебивать меня, снежинка! Мы начали работать в триста первом. Всегда держались вместе. Нас закрепили за старшими офицерами, Бену достался бывший военный офицер Рассел Скот. Не знаю, промывал он ему мозги или нет, но Бен постоянно рассказывал нам всякие армейские байки Рассела. В один из дней они патрулировали окраины, и какой-то араб позвал их на помощь. Посчитав, что ничего серьёзного и опасного в его просьбе нет, Рассел приказал остаться Бену в машине, чтобы не пропустить настоящий вызов. Не прошло и двух минут, как прогремел взрыв. Полдома загорелось. Бен вытащил еле живого напарника, но тот, спустя неделю скончался. – О, Господи! – выдыхаю. – Бен винил во всём себя… Наверное, потому что остался в машине, – качает головой Санчес. – Экспертиза выяснила, что взрыв произошёл из-за утечки газа. Но Бен
считает по-другому. Он наверное до сих пор думает, что это теракт. Его долго держали дома, мариновали у психолога, заваливали бумажной работой. Он устал от этого и завербовался в армию. В общей сложности семь лет Бен провёл в Ираке. – Так вот почему шеф назвал его героем… – шепчу. – Когда пришло время возвращаться, и автобус с солдатами уже направлялся в аэропорт соседней военной части, его захватили. Бен, и другие ребята провели в плену девять месяцев. Их избивали, пытали, заставляли работать под палящим солнцем и в холодные ночи. Тебе лучше не видеть шрамы на его теле. Зрелище не из приятных. Их спасли. Армия проводила зачистки и наткнулась на двадцать пропавших солдат. Голодных, грязных, в оборванной форме. Бен вернулся в Америку, провёл у родителей полгода и решил вернуться в Лос-Анджелес, в триста первый, – заканчивает. Я в шоке. Неглубоком, но шоке…. – Провёл у родителей? Они переехали куда-то? – щурюсь. – Ага. Вернулись в Техас. – Семь лет? Он что с ума сошёл? Что там можно делать столько лет? – удивляюсь. – Обычно возвращаются через полгода, год. – Он так и собирался сделать. Но спустя пару месяцев, его жена, Джастис, бросила его. – Жена? Он был женат? – раскрываю глаза. – Да, – кивает Санчес. – Она и развод быстро оформила, и замуж вышла. – Сука! – восклицаю. – Ну, как она могла? Он же уехал не отдыхать, а на войну! – растопыриваю пальцы. – Нельзя! Так нельзя! – шепчу. – Предала любимого, бросив его в трудную минуту. – Да, – выдыхает Санчес. – Бен долго поверить не мог. Но он её не винит. Говорит, что понимает. – Я не понимаю. Как можно оставить любимого? – морщу лоб. Я бы его не оставила. Я скорее бы поехала за ним. Что? Холс, ты сейчас думаешь, о МакКензи? Думаешь, что могла бы поехать за ним в Ирак? Именно за ним? – Эмм… – трясу головой. – Похоже, мне пора. Кажется, я уже выпила лишнего. В голове какой-то бред… – встаю. – Тебя подвезти? – у Дейзи косят глаза. – Нет, – качаю головой. – И сама не вздумай садиться за руль, – грожу пальцем, прижимаю Дейзи к себе, целую в сладкие щёки. – Я люблю тебя, офицер! – улыбается моя пьяная подруга. – Люблю тебя, – целую её в лоб, прощаюсь с остальными, сажусь в машину. Ловлю частоты полицейской волны. Я знаю, дороги, по которым не ездят наши. Неторопливо и уверенно еду в Нортридж.Понятия не имею, что я там буду делать, и зачем я туда еду. Не знаю. Мне просто нужно увидеть Бена. Или не нужно. Я пьяная, я не знаю! Проезжаю по той улице, где месяц назад я строила из себя проститутку. Я понятия не имею, в каком доме он живёт. А может вообще не на этой улице… Доезжаю до Волмарта. Чего я ожидала? Что приеду в Нортридж, и его дом загорится подсветкой, оповещая, где он? Эй! Да, это лучше чем подсветка! Чёрный Рендж Ровер выезжает с парковки.
– Бинго, офицер! – улыбаюсь. Пропускаю меж нами ещё две машины. Плетусь через половину района. И вот его машина въезжает во двор. Партенья стрит 16740. Одноэтажный дом, стеклённая терраса ведущая на задний двор. Паркуюсь между ним и соседним домом. Закрываю машину, поднимаюсь на крыльцо, стучу в дверь. Опускаю голову. Меня немного мутит. Укачало по дороге. Вижу его босые ноги. Поднимаю голову. – Привет! – улыбаюсь. – Что? – раскрывает глаза. – Ты что тут делаешь? – Эмм… – сжимаю губы. А правда, что я тут делаю? – Понятия не имею! – хмыкаю. – Я могу попросить воды? – во рту сушит. – Проходи, – отступает от двери, пропуская меня внутрь. Делаю два шага по коротенькому коридору и попадаю в огромную гостиную совмещённую с кухней. Всё очень чисто, на своих местах. Сразу видно – солдат. Одинокий. Никаких следов пребывания женщины. Чёрт! И почему это меня так радует? – У тебя мило, – осматриваюсь. – Один живёшь? – Один! Держи! – протягивает мне воду. Нервничает. – Ты, что пила? – сводит брови. – Ага! – киваю. – Много! – хихикаю, делаю глоток лимонной минералки. – Твой дом, или снимаешь? – Мой! Ты что на машине приехала? – допрашивает. Я киваю. – За рулём? – смотрит в окно. Видит мою малышку. – Ты с ума сошла? Ты же сама коп! Пьяных за рулём постоянно арестовывают! Такая безответственность! – ворчит. – Где ты пила? – У Падди, – икаю. – С кем? – допрос продолжается. – С Падди, Клари, Дейзи и Санчесом. Декс с Жасмин не приехали. У них очередная годовщина. Годовщина знакомства, первого поцелуя, секса, второго поцелуя, второго секса… – болтаю. – И Санчес пустил тебя в таком виде за руль? – удивляется. – Нет. Он не видел, что я на машине, – качаю головой. – Спасибо за воду! – прижимаю к груди Бена бутылку. – Я поехала. – Куда ты в таком виде? – раскрывает глаза. Набрасывает на плечи куртку. – Отвезу тебя! – Отвезёшь! Ты, мистер «Все под контролем»! – кажется, только сейчас я ощущаю действие алкоголя. Он открывает дверь моей машины. – Не могу! Укачивает сзади! – икаю, плюхаюсь на переднее сиденье, минут пять пытаюсь пристегнуться. Бен садится за руль. Впихивает ключи в замок зажигания. – Эко Парк, Ель стрит 927, – читает каждодневный маршрут в навигаторе. – О! Рядом с ареной Доджерс! – догадывается. – Ага! Во время игр заснуть невозможно, – морщусь. Бен резко срывает машину с места. – Эй! Это вообще-то девушка! С ней нужно ласково, она у меня нежная! – глажу ладонью панель. – Это не твой грубиян Ровер! – бормочу, зеваю. Погружаюсь в дрёму. Бен поддерживает меня за плечо. – Какой этаж? – Второй. – Квартира? – 2В, – зеваю. Скрежет ключа. Родной запах. – Твоя или снимаешь? – Родители подарили на окончание университета, – открываю глаза. Он стоит передо мной. Красивый, крутой коп. Между ног горит огонь. Эй, Холс, нет! Ты пьяна! – Пожалуйста, на кровать! – тычу пальцем на дверь в комнату. Бен подталкивает меня, чуть удерживая за ладонь. Я плюхаюсь на кровать. – Прости меня! Я вела себя неправильно. Ты старше меня, ты старше по рангу, ты опытнее. Я больше так не буду. Пусть мы и не будем друзьями, но давай будем хорошими напарниками, приятелями, – я почти сплю. – Я не люблю ругаться. Прости ещё раз. Просто захлопни дверь, – всё. Темнота. Крепкий, пьяный сон.
====== Часть 7. Мир ======
Открываю глаза. Напротив часы. Красные цифры говорят мне, что я проспала полдня, а точнее, мне на ночное дежурство уже через шесть часов. Моргаю, осматриваю себя. Я в рубашке, джинсах. Кто-то снял с меня любимые лодочки и расстегнул бра. Надеюсь, это я сама.
– Холи, задержись секунду, – подзывает меня Лиам. Ого! Два месяца ничего о нём не слышала. – Мне нужно на совещание. У меня смена, – сообщаю. Совершенно не хочу с тобой разговаривать! – Я скажу шефу, что ты нужна была детективу. Как дела? – улыбается. – Замечательно! – киваю. – Теперь мне позволяют арестовывать, – язвлю. Он тихонько смеётся. – Ты могла отодвинуть меня, а я метил в детективы, – сжимает мою ладонь. – Нет, нет, нет, – отдёргиваю руку. – Холи! – окликает Бен. – Иди, переодевайся, – кивает мне. – Это ты новенький? – щурится Лиам. – А ты смотри, догадливый! – дерзит Бен. Ого! Тише, офицер. – Догадливый. Может, поэтому уже детектив, а не сижу в патрульных не смотря на возраст и службу в Ираке! – улыбается. – Лиам, замолчи! – прошу. – Тшш, – Бен грозит мне пальцем, чтобы я заткнулась. – А ты много обо мне знаешь, детектив! – Приходится, по работе, – отвечает Лиам. – А что в отделе внутренних расследований? Страшно было в убойном и в оргпреступности, да? – у Бена горят глаза. Мне даже страшно. – А! Ну, да! Погоди. Тебе же девчонка задницу надрала! Точно! Вот эта самая девчонка! – кивает на меня. – Бен! – мне так неудобно. – Всё, Хол. Иди, переодевайся, – легонько подталкивает меня ко входу в участок. Я ухожу, оборачиваюсь несколько раз. Они продолжают разговаривать. – О’Доннелл! – гремит Джон. – Какого чёрта? Мне тут бунтари не нужны! Ты была обязана быть на перекличке! Ты игнорируешь правила и распорядок? – Я была нужна детективу МакДорману, – киваю на улицу, поправляя пояс. Ярость растворяется. – Распишись в табеле, – протягивает мне листок. Я выполняю. – Всегда найдёшь отговорки! Лиса! – беззлобно шипит Джон. Я улыбаюсь. – У вас засос на шее! – шепчу ему. Джон ощупывает шею, смотрит на себя в зеркало. – Где? – крутит головой. – Прямо под ухом, – растягиваю губы. – Как ты разглядела? Я же чёрный! – удивляется. – Я внимательная! – важничаю, вылетаю из участка. Сажусь в машину, пристёгиваюсь. – Ты копалась, – строго бормочет Бен. – Шеф задержал, – отмазываюсь. Замечаю разбитые костяшки на правой руке Бена. – О, Боже, что произошло? – хватаю его за руку. – Ничего, дверью задел! – отдёргивает ладонь. Врёт! – На счёт инцидента, – начинаю. – О! На счёт твоего пьяного визита в мой дом поздним вечером? – смеётся. – Ты была так пьяна! – Я прошу прощения. За поздний визит, за моё состояние. И за то, что выследила, где твой дом, – краснею. Хорошо, что темно. – Выследила? – раскрывает глаза. – Заметила твою машину на парковке Волмарта. – О, Боже! Пора просить судебного запрета! – наигранно пугается. – Ещё рано! – смеюсь. – Но всё, что я говорила тебе, это не пьяный бред. Извини за моё поведение. Я не должна спорить с тобой. Ты старше. И я хочу быть, ну пусть не друзьями, но хотя бы приятелями, – эти слова все равно царапают мою гордость. Бен выдерживает многозначительную паузу. – Ну, ладно, О’Доннелл, – кивает. – Принято. И ты меня тоже… – Что «ты меня тоже»? – щурюсь. – Я не извиняюсь! Я не буду извиняться, я не умею извиняться! Не жди! – сверкает глазами. – Ладно, – киваю. – О чём говорил Лиам? Ирак? Ты служил в Ираке? – делаю вид, что ничего не знаю. – Брось это. У тебя не получается. Можно подумать, обо мне не разболтали! – Не разболтали! – качаю головой. – Не верю, но ладно. Да, я служил в Ираке. – Долго? – Не очень. – Сколько? – не унимаюсь. – А ты и детектив? – переводит тему, давая понять, что не собирается об этом говорить. – Можно подумать о нас не разболтали! – передразниваю его. – Я что-то слышал. Но, я не люблю сплетни. Решил спросить напрямую, – бросает на меня взгляд. – У нас был роман. Большая его часть в академии. Пару месяцев на работе. Всё, – кусаю губу. – За что он получил от тебя? – снова смотрит на меня. Я начинаю ёрзать. У него такой пронзительный взгляд. Я как-то странно себя чувствую… Смущённо улыбаюсь. – Я уже патрулировала с офицерами Дельгада и О’Райли. Они уехали на вызов по перестрелке, а меня оставили, пожалели. На этот вызов вообще почти весь участок вызвали. Я сидела в приёмной, а Клер, моя подруга, она работала здесь раньше. Уволилась как раз до той самой перестрелки в Линвуде. Так вот. Она ушла за кофе, оставив меня в одиночестве. Детектив МакДорман, решив, что пришло время поучить меня уму разуму и отомстить за то, что я бросила его. Сначала он просто капал мне на мозги, бросая в меня скрепки и карандаши. Потом начал откровенно оскорблять. Сел позади меня, начал дёргать за волосы, тыкать в спину. Я ударила его по рукам. Он скрутил меня в удушающий захват. Я даже сама не поняла, как вырвалась. Со всей силы оттолкнула его. Он свалился на спину, я села на него сверху. Пока он пытался меня скинуть я врезала ему примерно десять пощёчин. Когда встала, поняла, что нашу драку наблюдали все, кто вернулся с вызова, – киваю. – И никто не полез разнимать? – удивляется Бен. – Нет, – качаю головой. – Все знали, как он со мной обращался. Давно советовали мне надрать ему задницу. Шериф спросил будет ли кто из нас подавать жалобу. Я отказалась, а Лиаму, наверное, было стыдно. Мы сказали, что это наше личное дело, и всё замяли. Нам запретили общаться. Только по работе, – выдыхаю. – Ты слишком долго ждала чтобы врезать ему! – Ты не ждал, да? – снова смотрю на его руку. – Что? – морщится. – Сказал же, ударил о дверь. – Ну, ладно, – киваю. Через несколько минут мы тормозим у сборища полицейских машин на стоянке за торговым центром. – Что это? Флеш моб? – Точно! Тебя же не было на перекличке. Это засада, офицер О’Доннелл! – сверкает глазами. Внутри как-то странно всё переворачивается. Да, что же у тебя за взгляд такой?! – Засада? – раскрываю глаза. – Что? Кто нам нужен? – Наркопритон. Как обычно, – жмёт плечами. – Что обычного? – развожу руками. – Ты никогда не участвовала в засадах? – почёсывает кончик носа. – На учениях, – киваю. – Тогда повторяй за остальными и не лезь вперёд, – выходит из машины. Я киваю. Мы тихонько пробираемся к большому двухэтажному дому. Я крепко прижимаюсь грудью к спине Декса. Он хмыкает. Выворачивает руку прижимая меня к себе за талию. – Боишься, птичка? – шепчет мне. Замечаю лежащий на нас тяжёлый взгляд Бена. – Нет, – качаю головой. – Ты же меня защитишь! – улыбаюсь. – Полиция! Всем лежать! – со всех сторон в дом проникают старшие офицеры. Громкий рёв Бена оглушает меня. Дыхание перехватывает. Я почему-то до дрожи пугаюсь за него. – Лежать! Лежать, я сказал! – Пошли! – голос в наших рациях. Мы залетаем в дом. Я сразу же натыкаюсь на огромную чёрную молодую женщину. Она намахивается на меня. – Применяю тазер! – предупреждаю и мощный разряд тока передаётся в грудь женщине. Она падает, сыпля проклятьями. Я заламываю ей руки, заключаю в наручники. – Здорово, птичка! Ты упаковала мамочку! – сверкает глазами Декс, уводя двух парней в поджидающий арестованных фургон. – Сука! Я запомнила тебя! Я убью тебя, как только выйду! – орёт моя арестованная. – Ты не скоро выйдешь, шоколадка! – толкаю её перед собой. – Я всё равно выйду и убью тебя! – Заткнись! Иначе получишь обвинение в угрозе жизни офицера! – отдаю её в руки наших парней, они запихивают её в фургон. Спустя пару часов приезжают детективы. Осмотр, сбор улик, оформление бумаг и протоколов задержания продолжается до часу дня. Ровно через месяц подобная операция проводится на другом конце города, и вновь всё это занимает целую ночь. Я вымотана. Почти засыпаю в машине по дороге в участок. Голова так и падает вниз. – Что делать будешь? – отвлекает меня Бен. – Первым делом потребую свои сверхурочные, – часто моргаю. – А дома, отключу телефон, домофон и улягусь спать. Голова раскалывается, – тру виски. – Хотел попросить тебя о помощи, – голос непривычно тихий. Чего? Сон ежесекундно улетучивается. Поворачиваю на него голову. – Помощи? – удивление скрыть не удаётся. Он закатывает глаза. – Да. Мне купить кое-что нужно. А подруг у меня немного. – Да ну? – хмыкаю. – Всё, О’Доннелл! Нет так нет, – рявкает. – Я не отказывалась. Не повышай голос, грубиян! – смотрю на него. – Мне нужно купить подарок для Шейлы. – Шейла, это… Это… – смотрю на него. – Жена Джона. – Да! Точно. Жена босса, – киваю. – Она сказала, чтобы я её удивил, – растягивает губы. – Почему попросил меня? – кусаю губу. – Эти девчонки они какие-то все глупые, – запускает пальцы в волосы. – Эти все девчонки? – медленно проговариваю. – Ну, да… – ему неудобно. – А! – понимаю. – Те которым лишь бы трахнуться со значком? – улыбаюсь. Внутри на секунду разгорается пламя. Это не совсем знакомое чувство, но я узнаю. Это ревность! – Да, они, – кивает. – И, много таких у тебя? – Господи, как же интересно! – Постоянно вешаются, – отмахивается. Сжимаю зубы. Вот шлюшки! – А у вас не так? Неужели парни не хотят переспать с женщиной-полицейским? – Думаю, ты заметил, что нам форма не очень идёт, в отличие от вас! Ну, я бы точно не хотела сорвать с женщины полицейского форму и жёстко трахнуть ее прямо на этом самом месте, – выдыхаю. – А с мужчины-полицейского? – О ещё как! Это прямо как красная тряпка, – улыбаюсь. И тут же раскрываю глаза, понимая, что сболтнула лишнего. – Мне стоит начинать бояться за себя? – улыбается. Твою мать! Ты заигрываешь со мной, офицер? – Не льсти себе! – хмыкаю, отворачиваясь. Краснею, словно краской лицо вымазали. Но, думаю, да. Я бы с радостью тебя изнасиловала! Что? Холи, даже не думай об этом! – Так что, поможешь? – смотрит на меня. Я ёрзаю. – Давай не сейчас, – морщусь. – The Groove открыт до полуночи. Встретимся там в шесть, и я помогу тебе. Обещаю, – улыбаюсь. Выхожу из машины, быстро переодеваюсь в гражданское, уезжаю домой. Делаю всё, как и планировала. Отключаю домофон, вставляю в уши силиконовые беруши, выключаю телефон, ставлю будильник, натягиваю на глаза свою любимую кружевную маску, и сладко засыпаю. Через пару часов я отдохнувшая, в отличном настроении стою под душем. Конечно же пою Walking on sunshine. Это моя ванно-душевая песня.
В окно светит задорно-оранжевое вечернее солнце. Надеваю шифоновое кремовое платье, босоножки с тонкой тесёмкой вокруг щиколотки. Волосы собирать не буду, пусть вьются. У меня выходной и я хочу отдохнуть!
В торговом центре народу как всегда много. Узнаю широкую спину Бена и его крепкую задницу. Живот сводит лёгкий, приятный спазм.
– Привет, офицер! – тычу пальчиком в его плечо. – Ага! – Бен оборачивается, мило кивает мне, и отворачивается обратно. В чём дело? Спустя секунду он медленно оборачивается, широко раскрыв глаза. – О’Доннелл? – А ты думал? – развожу руками. – О, чёрт! Ты красивая! – он в настоящем шоке. – Эмм… Спасибо, – глупо улыбаюсь. – Платье, туфли, глаза и волосы, – бормочет. – Ну, ладно, хватит. Ты похож на примата! – двигаюсь к ювелирному. Улыбаюсь. Такой забавный. Я чувствую, его взгляд на себе. Мне хочется кричать. Я поставила грубияна Бена МакКензи в неловкое положение. – Идём сюда. Смотри! – подзываю его. – Красивая брошь. Она же секретарь в суде. По-моему отлично впишется в её образ. – Да. Всё, покупаем, – кивает. – Бен! Посмотри, может тебе приглянется что-то другое? – Холи, я попросил тебя помочь. Это значит – выбери сама, а я оплачу. – Вы выбрали красивую брошь. У вас годовщина? – женщина в возрасте по ту сторону прилавка. Я похожа на носящую такие украшения? Единственная моя брошь – это значок на груди. – Да, мэм. Три года вместе. Душа в душу, – Бен с серьёзным видом отвечает ей. Я еле сдерживаю улыбку. Да ты с чувством юмора, офицер! – Покажите, где у вас ещё подобные штуки, – просит Бен. Женщина провожает нас к витрине с украшениями. – Выбирай, – кивает. – Может, ты сам попробуешь? – поворачиваюсь к нему лицом. – Я в этом не разбираюсь. По мне они все красивые, – жмёт плечами. – Попробуй. Покажи мне самые красивые, – подталкиваю его к витрине. Бен тяжело выдыхает, трёт подбородок, разглядывая изделия. Я незаметно наблюдаю за ним. Он сосредоточен. Серо-голубые глаза подолгу задерживаются на каждой броши. Ты красивый, офицер. Очень! – Вот эти три, – он по очереди достаёт три красивые броши. Они выдержаны в одном, достаточно строгом стиле, но не теряют своего очарования. Ого! У тебя отличный вкус! – Очень красивые, – киваю. – Смотри, ещё вот эта, – на большой ладони покоится медальон-сова с зелеными изумрудными глазами. Бен прикладывает его к моей груди справа. Я сжимаюсь. Слишком близко! Как в трансе, смотрю на него, не отводя взгляд. – Тебе идёт, – кивает. – Это потому, что у тебя глаза зелёные. Как у этой птицы, – легко улыбается. – У Шейлы, кажется карие. Ни к чему, – качает головой. – Да, – убираю его руку с медальоном от себя. Отвожу взгляд, изучая мрамор под ногами. – Но я всё же куплю ту, которую выбрала ты. Я тебе, типа, доверяю, – морщится. Улыбаюсь, качая головой. Бен оформляет покупку. Не дешёвая безделушка! Но, он, кажется, даже внимания на цену не обратил. Не жадный! Это хорошо! – Всё? Помощь больше не требуется? – тру ладонями плечи. Совсем озябла под кондиционером. – Эмм… Нет, – Бен проходится ладонью по своим волосам. – Ну, я тогда пойду, – тычу пальцем на выход. – Да. Иди, – кивает. Делаю пару шагов. – О’Доннелл! – окликает. Может, позовёт выпить кофе? Я разворачиваюсь. – Спасибо за помощь, – трясёт коробочкой в воздухе. Я улыбаюсь, не совсем искренне, мило киваю ему и выхожу за двери.