Операция «Копье»

«Да это же Праздник Нептуна! — догадался Стуколин. — Экватор! Как же мы проморгали?» К Стуколину подошли два моряка, одетые довольно причудливо — в намотанные на голое тело зелёные тряпки, с ластами на ногах. Моряки споро развязали Стуколина и под всеобщий свист и улюлюканье забросили в ванну к остальным. Алексей погрузился с головой, но сразу вынырнул, отплёвываясь.

— С добрым утром, — сказал Лукашевич, оказавшийся рядом.

— Вот сволочи, — охарактеризовал происходящее Стуколин. — А я уж решил, что на «Варяге» мятеж.

— Не один ты, — усмехнулся Лукашевич. — Серёга своих «тритонов» знаешь как отделал.

К друзьям подгрёб Золотарёв. Лицо его слева украшала свежая ссадина, губы распухли, но вид он имел самодовольный.

— Эх вы, доходяги! — сказал он. — С какими-то субтильными мореманами справиться не сумели.

— Но результат-то один, — заметил уязвлённый Стуколин.

— Я сюда по доброй воле влез! Не то что вы. Почувствуй, блин, разницу!

— Так, — Стуколин огляделся вокруг. — Костю вижу… Барнавели тоже тут… и писатель… А где наши спецназовцы?

— К ним просто так не войдёшь, — пояснил Золотарёв. — У них круглосуточный пост и оружия полный рундук. Если захотят участвовать, сами выползут.

Тут моряки, одетые тритонами, расступились, и к ванне приблизилось «чудо гороховое» — Нептун. Из нормальной одежды на нём были только тельняшка и трусы до колен, остальное — распущенные и выдержанные в зелёной краске бинты, изображающие водоросли, борода из мочалки, корона из латуни — были заготовлены специально к празднику. Узнать его под этим нарядом было довольно затруднительно.

— Что за шум? — спросил Нептун густым басом. — Что за переполох в царстве моём?

— Поймали нарушителей, ваше величество, — доложил один из «тритонов», в котором Стуколин опознал Мстислава Губанова. — Экватор пересекают, а даров не преподносят.

— Как так? — Нептун нахмурил брови. — Непорядок.

— Вот и мы думаем, что непорядок.

— Что же вы, путешественники? — Нептун снова повернулся к сидящим в ванне пилотам авиагруппы. — Законы морские не цените? Меня, царя всех морей и океанов, водоёмов больших и малых, не уважаете? А как утоплю?

— Рэкетир, блин, — тут же обозвался Золотарёв.

— Кто это сказал?!

«Тритоны» засуетились, выволокли Сергея из воды и бросили его на колени перед Нептуном.

— Кто таков? — грозно осведомился морской царь. — Почему непочтителен?

— Капитан Золотарёв, — представился Сергей. — Сроду был непочтителен к дутым авторитетам.

— Ах ты, охламон! — рассердился Нептун. — Кого ты «дутым» назвал? — и под одобрительные возгласы «тритонов» начал охаживать Золотарёва палкой, играющей роль трезубца.

— Ай, ай! — запричитал Сергей визгливым голосом. — Больше не буду, ваше величество!

— То-то же, — удовлетворился Нептун. — Ну сказывай, капитан, на каких кораблях ходил, по каким морям или океанам?

— По воздушному океану, ваше величество! — Золотарёв в карман за словом не полез.

— Это где такой? Почему не знаю?

— Знаете, ваше величество. У вас над головой.

Нептун, задрав голову, посмотрел в небо.

— А, так ты подданный моего японского кореша Камикадзе? — обрадовался Нептун. — У вас, мне утопленники рассказывали, какая-то заварушка с Дядюшкой Сэмом была — чем дело-то кончилось?

— Без бородатого анекдота шагу ступить не могут, — булькнул сидящий в ванне Кадман.

Его тоже вытащили из постели, и был он совсем голый и синий от холода. Без одежды «акула пера» производила довольно непрезентабельное впечатление, отличаясь от остальных худосочностью и слаборазвитой мускулатурой. Но самоуверенности у него при этом не убавлялось.

— Проиграли мы, ваше величество, — отвечал Золотарёв. — Вчистую.

— Что ж вы, соколы? Посрамили, получается, кореша моего?

— Так ведь слуги Дядюшки Сэма тоже под ним ходят, ваше величество…

Закончить импровизированный спектакль Нептуну и Золотарёву не удалось. На палубе появился вице-адмирал Долгопрудный. В своём парадном мундире, резким контрастом выделяющемся на фоне тельняшек и зелёных тряпок, в кои были наряжены «тритоны», он выглядел белой вороной — очень внушительной белой вороной, надо сказать! Подойдя к Нептуну, Георгий Семёнович окинул его юмористическим взглядом. «Тритоны» притихли, но морской царь ничуть не испугался.

— А это ещё что за франт? — осведомился он. — Вырядился, как на параде. Слушай, франт, я тебя знаю?

Долгопрудный широко улыбнулся и вдруг легко, словно не убелённый сединами адмирал, а юноша с первого курса мореходки, встал на одно колено. Снял фуражку и сказал:

— Здравия желаю, царь-батюшка. Прости нас, окаянных, что нарушили твой покой. Не гневись и не шторми.

Нептун удовлетворённо кивнул:

— Вот как говорить с морским царём надо! — сказал он, обращаясь к сидящей в брезентовой ванне компании. — Учитесь, молодёжь!

— Корабль наш называется «Варяг», — докладывал Георгий Семёнович. — Идём под флагом старинным «андреевским», курсом в Антарктиду. На борту много пушек имеем, чтобы врага устрашить и честь флота своего отстоять.

— Шиза какая-то, — пробормотал Кадман. — Они хоть сами слышат, чего несут? Стилизовать под старину, господа, тоже надо уметь!

— Тише ты, — шикнули на него.

— Я — капитан «Варяга», — говорил Долгопрудный, — и под моим началом находится полторы тысячи разбойников. Пропусти нас с миром, царь-батюшка, дай попутного ветра и низкой волны…

— Дары будут? — деловито поинтересовался Нептун.

— Конечно же, царь-батюшка. И вино, и сдоба для тебя приготовлены. А это лично от меня.

К огромному удивлению присутствующих, Долгопрудный снял с запястья часы и протянул их Нептуну. Морской царь, по всему, растерялся пуще других, и тогда вице-адмирал, привстав, наклонился к нему и шепнул:

— Бери, Василий, не смущайся. Не забудь только потом в кильватер бросить.

— Достойный подарок, — заявил Василий Рушников (а это был именно он — скорый на всякие выдумки командир ЗРК «Кинжал»), взял часы и надел их на руку. — Принимается!

Окружающие зааплодировали.

— Продолжайте, ребятушки, — сказал Долгопрудный, надел фуражку и с достоинством удалился.