Операция «Полный апокалипсис»

Но за столами по соседству торопливо ели и нервно косились каждый раз, стоило ей чуть замешкаться или подуть на пищу и, вот сразу же несколько недовольных, пытливых взглядов, якобы вопрошающих: "Не нравится наша кухня, приезжая?"

К счастью, с ней был метаморф, который отваживал тяжелые взгляды, а вместе с ними и все остальные.

Лаванда переключила взгляд на метаморфа, который уплетал еду за обе щеки и был всем предельно доволен. И Лаванда пришла к выводу, что, вероятно, это не только к ней такое отношение, а ко всем.

Пока они ужинали, Рорш успел нашептать ей немного о местном колорите, в особенности о герцогине и ее приспешниках.

Выяснилось, что советник Милляр был дюже неприятным типом, но очень неплохо разбирающимся в вопросах экономики. В важных переговорах ему тоже цены не было – стоически отстаивал интересы Адерста и его жителей.

Хорош он был и в налогообложении. Поэтому тот заправлял денежными средствами этого мини – королевства, вел расходы, выделял разные суммы на те или иные проекты, в то время, как тетка Агафия заправляла всем остальным: выбирала и нанимала слуг в замок, рассматривала просьбы о переселении с ближайших поселений в замок, составляла меню для особых гостей.

На плечах этих двоих держалось все хозяйство этого городка, в то время как Калла лишь устраивала баллы, маскарады, вводила новую моду и развивалась во всех творческих направлениях. Ей ни в чем не мешали, давая карт-бланш во всем, и она также не лезла в дела советника и тетушки. Эдакая Мария-Антуанетта.

Народ любил своих управленцев, терпеливо снося все их капризы и принимая новые законы, даже в ущерб себе. В любом случае, никто не голодал, определенные происшествия разбирались по справедливости в Доме суда. Многие толковые ремесленники спустя время переходили в разряд более узких специалистов с увеличенным доходом, что к старости позволяло улучшить свое жилище, питание, помочь детям и другим родственникам.

На заданный вопрос, будет ли Тан ужинать с ними или присоединится позднее, от стены отделился мужчина с бородкой, ранее совершенно незаметный, и приблизившись к ней, громогласно заявил, что будущему мужу герцогини не пристало обедать с простыми смертными, а уж тем более вести с ними беседы.

На это метаморф лишь фыркнул, проявляя свое отношение к этому типу, в котором Лава наконец узнала описанного ей минутой ранее советника Милляра.

– А где родители Каллы? – не удержалась от вопроса девушка и заметила в свою сторону косые взгляды остальных ужинающих.

– Потом, – шикнул мужчина, отстраняясь от Лавы и делая вид, что он поглощен едой.

После обеда Лаве не дали больше пообщаться с метаморфом, – появился все тот же провожатый, что был с синими перьями в волосах, только он успел переодеться в более простую одежду и снять перья, и увел ее в сторону площади.

Выяснилось, что для именитой гостьи и ученицы Таниса Великолепного покои ей выделили в отдельной башне в другой стороне от замка.

– Вся башня будет в вашем личном распоряжении, – подмигнул молодой человек, поклонившись.

Легкая ирония скользнула в его словах, не укрывшись от Лавы. И позднее она поняла, что имелось ввиду и откуда такая ухмылка…

Вместе с провожатым девушка миновала центральную площадь с множественными торговыми палатками, около которых неусыпно горлопанили торговки своими звонкими голосами. Настолько громкие, что захотелось уши зажать.

В стороне располагалась кузница с наковальней у входа. Совсем у края высокой серой стены стояла небольшая конюшня с молодыми жеребчиками.

Ее сопровождающий молодой человек по имени Карст, с мечом в ножнах, держащемся на поясе и пикой в руке, выглядел прискорбно в таком камуфляже – было заметно, с каким трудом ему удается тащить тяжелый меч на своем худеньком тельце. Тот так и норовил запутаться меж ног и свалить его на землю.

В зале среди придворных в странных одеждах он казался среди своих. Здесь же, – будто заставили тянуть чужую ношу.

– А что у тебя за работа такая? – не удержалась Лаванда от вопроса. – В замке слугой, и по совместительству провожатым?

– Не, – усмехнулся тот. – Брат заболел. Я его подменяю.

Приостановился, передвинул меч в сторону. Вдохнул, набираясь сил.

– Мы – близнецы,– подмигнул тот, подтягивая съехавший с узких бедер пояс с мечом . – Я смог попасть на подработку в привилегированный круг герцогини. – Тот вздохнул. – А брату уже так сильно не повезло.

Лава растерянно кивнула, растворяясь в окружающих ее ароматах. Вокруг пахло рыбой, колбасными изделиями, что слюнки потекли.

Запах копченостей распространялся по всей округе, завлекая всех проходящих в свои сети. Местной валюты у Лавы с собой не было, иначе бы обязательно что-нибудь прикупила бы.

Очень много фруктов встречалось по обе стороны…причем часть ей была неизвестна.

По ходу продвижения парень успел перекинуться парочкой слов в разговоре с торговками о погоде, гостях Адерста и даже особо любопытные успели ввернуть пару вопросов про жениха их герцогини…

Но удивило Лаванду другое обсуждение.

– Не оправился еще от мук пес окаянный? – бросила одна из девушек звонким голосом, вырастая прямо рядом с Лавой и пугая ее до чертиков.

Сначала ей показалось, что круглолицая дева с зелеными глазами и красными румяными щечками так к кузнецу обращается, назвав его псом… удивившись местным приветствиям. Только потом пришло понимание, что расспрашивает его о ком-то другом, видимо, ненавистном местному населению типе.

– Нет еще. Живой, – ухнул парень с черными, как смоль волосами, отвлекаясь от лошадиной подковы в своих руках. – Завтра обещали народу его отдать!

Лица нахмурились, услышав такой вывод, во взглядах появилось сожаление. Карст даже сплюнул недовольно.

– Ох же ж… давно пора! – запричитало разом несколько женщин, невольных свидетельниц разговора, переглядываясь друг с дружкой в стороне.

– Побыстрее бы уже! – бросила круглолицая в сердцах, поддакивая и возвращаясь к корзине со сладостями, которые продавала.

– О ком это они? – уточнила Лава, оглядываясь и замечая, что разговор начал набирать обороты. К ним присоединились мужчины, увеличивая накал.

– Да, поймали одного, – пробасил юнец, ускоряя шаг. – Все ждем, когда сгниет, собака. Не кормят, не поят, а все не помирает. Живучий, стервец.

Тот пнул камень, демонстрируя негодование.

– За что его так? Это как-то жестоко… – пробормотала девушка. – Без воды и еды держать человека…

В груди екнуло. Стало жаль его.

– Не человек это! – подытожил тот грубо и девушка не посмела более высказываться вслух.

Наконец они остановились около ее личной временной резиденции. Донжона.