Операция «Призрак»

– Артон Красицкий, комендант славянской группы. Пройдемте со мной, я введу вас в курс дела и выслушаю вопросы.

– Антивирус есть? – не выдержал Леший, переминающийся с ноги на ногу.

– Это долгий разговор. Потерпите пару минут.

Дверь распахнули шире, и свет упал на лицо Красицкого. Поначалу Фридрих подумал, что ему лет тридцать пять, но теперь стало ясно, что ему давно за сорок. Скорее даже за пятьдесят, невысокие люди всегда кажутся моложе.

Когда все переступили порог и столпились в тесной прихожей, Красицкий проговорил:

– Во избежание недоразумений оружие придется сдать, потом вам его вернут. Советую проявить благоразумие, на входе – металлодетектор.

Парни нехотя разоружились. Фридриху показалось, что это в его жизни уже было. Где, когда? Вспомнился Усаков, и он помотал головой. Нет, иллюзия, здесь все по-другому.

Действительно, при входе имелся металлодетектор наподобие тех, что в старое время стояли на вокзалах. Справа и слева от него, уперев руки в боки, замерли бородатые мордовороты, оба седые и суровые. Ощущение неправильности происходящего усилилось.

По красной ковровой дорожке прошествовали в конец коридора, где за распахнутой дверью ждали тощий старик, похожий на Кощея Бессмертного, и престарелая женщина, ее лицо состояло, казалось, из одного носа.

– Ой, здравствуйте, – защебетала она, кокетливо приглаживая волосенки. – Мы и не думали, что кто-то навестит нас! Присаживайтесь, я сделаю вам чаю!

– Полжизни отдал бы за кофе, – сказал Фридрих, расстегивая белый ватник.

– К сожалению, кофе закончился двадцать лет назад.

Блондинка вдоль рядка стульев с откидными спинками направилась к тумбочке, где стоял старинный электрочайник.

Красицкий пересек вытянутую комнату, проверил жалюзи и уселся в середину ряда под окном, указывая на стулья напротив. Парни разделись, сели и уставились на Красицкого. Фридрих поглядывал на Кощея, прислонившегося к стене, и на носатую даму, замершую возле чайника.

Красицкий еще раз поздоровался и представил старика:

– Это генерал Ройфман, девушка – Лана. Можете не представляться, не факт, что вы и дальше захотите оставаться здесь. Итак, раз вы прибыли в Готланд, значит, узнали, что антивирус существует, и отправились за ним. Как вы узнали и почему так поздно поехали, мне не важно, это расскажете другому человеку, моя миссия – ввести вас в курс дела.

Пренебрегать правилами приличия Фридрих не стал, назвал свое имя. Потом представились парни.

– Так он существует? – не унимался Леший. – Антивирус?

Красицкий посмотрел на него снисходительно:

– Да, он существует. Но прежде послушайте не перебивая. Как выяснилось, заражение произошло не случайно, вирус создал профессор Бильман, чтоб уничтожить человечество…

Беркут скривился:

– Он сумасшедший? Этот ваш Бильман?

– Не знаю. Как вы поняли, у него все получилось. Но просочилась информация, что на острове Готланд существует антивирус, причем она стала известна многим из ограниченного круга сильных мира сего. Сюда устремились люди из разных стран – одиночки, в сопровождении ЧВК и целых армий, всем хотелось заполучить антивирус и управлять миром. Остров купался в крови. Но когда получали желаемое, люди успокаивались и понимали, что антивирус… точнее, антиштамм Бильмана – еще большее зло. Да, человек, получивший инъекцию, уже не мутирует, но он становится бесплодным. Именно поэтому мы не спешим делиться антивирусом с другими людьми.

Воцарилась тишина, которую нарушил Яр:

– Подожди… Значит, антивируса много и нам хватит?

– Наверное, хватит на всех, живущих на Земле. Раз уж вы здесь, то получите дозу и останетесь с нами.

– Нас ждут жены! – возмутился Снег. – Мы не можем остаться!

– Если кто-то из вас откажется, получит весельную лодку и пинок под зад.

– Это иллюзия выбора, – сказал Беркут, сжимая кулаки. – Или шторм утопит, или муты сожрут, если я куда-то доплыву.

– Мы должны оставить человечеству шанс, – объяснил Красицкий. – Как показала практика, каждый собственную жизнь ценит выше продолжения рода. Даже женщина готова отказаться от материнства ради возможности жить долго. Потому тайна должна умереть вместе с нами. Что-то подсказывает мне, что вы, ребята, – последние наши гости.

Только сейчас до Фридриха дошло, что казалось ему неправильным: не было слышно детского плача, не встречались молодые люди. Самому юному было далеко за сорок. Конечно же, долгая жизнь – наивысшее благо. Судя по воодушевлению на лицах ребят, они готовы сделать инъекцию… Неужели нет выбора? Что, если…

– Артон, – сказал он. – Но ведь необязательно обрекать себя на вымирание, Бильмана можно обмануть.

Красицкий вытянул шею, приготовившись слушать.

– Смотрите. Мутировать может любой после шестнадцати, кроме беременной женщины. Можно построить общество, где непривитая молодежь размножается дважды, а потом получает инъекцию, это ведь логично.

Ответил Кощей, о котором Фридрих уже забыл:

– Думаешь, мы дураки и не рассматривали такой вариант? Человек настолько порочен, что находит способ нарушить правила. У нас был такой экспериментальный город. Не желая рожать, женщины пытались получить антивирус раньше срока, возникали конфликты, и большую часть жильцов пришлось уничтожить.

От обрушившихся знаний голова пошла кругом, но Фридрих взял себя в руки и направил мысли на анализ ситуации и поиск оптимального решения. Значит, все жители Готланда – не простые смертные, а люди, допущенные к информации. Это военные, работники спецслужб, члены правительства – сильные мира сего. Как известно, наверх быстро всплывает в основном субстанция коричневого цвета, значит, почти все собравшиеся на острове – прожженные прагматики, которые мать продадут и горло брату перегрызут. Доверять им нельзя. Обыграть их будет непросто.

Мышеловка захлопнулась. Брать лодку и плыть назад – самоубийство. Нужно найти способ избежать инъекции.

– А возможен вариант, что мы останемся среди вас, но не получим укол? – спросил он.

Красицкий покачал головой:

– У вас два варианта: долгая жизнь и бесплодие или лодка и неизвестность, но возможность размножаться. Выбирайте.

Людей на острове тысячи, перебить всех не получится. Даже если прорваться к боевым кораблям, неизвестно, удастся ли их угнать. Даже если удастся, то его догонят другие готландцы. Да и смысл возвращаться ни с чем? Вариант отметается. Плыть в лапы мутов на лодке тоже нет смысла. Значит, остается одно: сделать инъекцию, принять условия местных, если таковые имеются, влиться в коллектив и попытаться сбежать потом. Правда, непонятно, куда бежать и зачем. Все, приплыли: впереди стена.

Ученики с радостью и надеждой смотрели на него, только на лице Снега читалась грусть. Глупые, они не понимают, насколько все плохо. Все надежды обернулись могильными плитами! Он один – сумасшедший, который пытается спасти то, что обречено на умирание.

В любом случае, нужно хотя бы парням оставить надежду. Фридрих сделал одухотворенное лицо и проговорил:

– О чем тут думать? Я с момента заражения четыре года не мутировал, у меня времени почти не осталось, давайте вашу инъекцию!

Парни вытаращили глаза, не веря своим ушам. Фридрих продолжал врать:

– Не представляете, до чего жутко жить, зная, что в твоей крови циркулирует зараза! В любую минуту… Давайте же его скорее!

– Только завтра. В нашем городе его нет, – подала голос Лана, разливающая чай по чашкам.

Первым она обслужила Фридриха, он принял блюдце с чашкой, поблагодарил женщину. Только бы парни поняли, что сейчас надо не качать права, а подыграть ему. Похоже, до Беркута дошло:

– А вдруг мы уже сейчас мутируем? Вам хорошо, а мы рискуем.