Операция Снегопад (Пираты XXI века - 2)
Шрифт:
"Вот тоже казус, - подумал он.– Плачущий герой".
– "Наше черное время не кончится с нами"...– повторил Стуколин враз охрипшим голосом, когда стихли последние аккорды новой для него песни.– "И никто ему снова не скажет: Долой!"... Отличная песня!
– Рад, что вам понравилось, - сказал Михаил, зачехляя инструмент.- А теперь, если позволите, я откланяюсь.
– Да, пожалуйста, - ответил за всех Громов.
Майор снова смотрел в окно, и Лукашевич подумал, что, может быть, его непреклонный и отчаянно смелый командир, от которого не услышишь и слова жалобы, тоже не хочет, чтобы кто-нибудь увидел горе и слезы на его лице.
Михаил встал, забросил гитару на багажную полку, после чего принялся
Эпилог. ПИРАТЫ XXI ВЕКА.
(Средняя Азия, июль 1999 года)
– Первый,- прозвучало в эфире,- доложите о готовности.
– Первый к взлету готов.
– Второй, доложите о готовности.
– Второй к взлету готов.
– Третий, доложите о готовности.
– Третий к взлету готов. Короткая пауза.
– Первый, второй, третий, взлет разрешаю. Приступайте к выполнению задания.
Тяжелая стальная створка с грохотом откатилась вправо, открывая белую взлетно-посадочную полосу под нестерпимо ярким небом. Громов медленно вывел штурмовик из подземного ангара. И сразу увеличил обороты двигателя - полоса была не из тех, по которым можно долго разгоняться.
Машина быстро и легко набрала скорость, оторвалась от земли. Громов убрал шасси, сверился с компасом и лег на заданный курс. Беглого взгляда, брошенного назад, майору хватило, чтобы убедиться: "второй" и "третий" без проблем заняли предписанный им эшелон. В переговоры с ведомыми Громов вступать не стал: инструктор требовал соблюдать по возможности радиомолчание.
До цели - двадцать четыре минуты лету, и столько же - обратно. Есть время подумать, что делаешь и зачем делаешь.
Штурмовики шли на предельно малой высоте, приходилось активно маневрировать, чтобы вписаться в прихотливый рельеф, но опытные руки всё делали сами, и голова была свободна для любых, самых сторонних размышлений. Громов вспомнил полковника Зартайского. С той памятной встречи на даче президента (впрочем, ни один из новоиспеченных Героев России не был уверен, что встреча состоялась именно на даче президента) минуло пять месяцев, и Константин виделся с полковником Зартайским еще три раза. После каждой новой встречи с этим загадочным "полномочным представителем" жизнь трех офицеров из воинской части 461-13 "бис" изменялась самым коренным образом. После первой - два с половиной месяца назад - все трое были уволены в запас, после чего очутились в специальном лагере под Казанью, о существовании которого до сих пор ни один из них не знал. Здесь они прошли ускоренный курс подготовки, освоив новую для себя машину штурмовик "Су-25Т". После второй встречи - еще через два месяца - пилотов перебросили на некую военную базу, спрятанную в горах, местоположение которых на земном шаре какое-то время оставалось для офицеров загадкой номер один. И вот наконец третья встреча. Зартайский появился на базе внезапно, и был он один, без обычного сопровождения. Пригласив пилотов в отдельную комнату и закрыв дверь на ключ, полковник вручил Громову кожаную папку.
"Здесь карты, маршрут, полетное задание, цели и сроки, - сообщил полковник.– Никто из персонала базы видеть этого не должен,- предупредил он тут же.– Вам всё понятно, товарищи офицеры?"
Пилоты переглянулись.
"Мне непонятно только одно, - сказал Стуколин и потер кулак, - кто мы? Честные пираты или грязные наемники?"
Зартайский поднял брови.
"Вы - офицеры Российской армии",- сказал он с нажимом.
"Уволенные в запас офицеры Российской армии".– напомнил ему Громов.
Полковник поморщился.
"Мы это уже обговаривали, - заметил он.– Стоит ли возвращаться к пройденному?"
"Мы особо обговаривали, что от нас не будет секретов. Мы
должны быть в курсе, что мы делаем и почему это необходимо. Это было отдельное и обязательное условие"."Что ж,- сказал Зартайский, не моргнув глазом, - мы действительно это обговаривали".
И он рассказал. Лучше бы он этого не делал...
Пискнул сигнал - автоматизированная система управления самолетом САУ-8 информировала пилота, что штурмовик входит в район нахождения цели. Впереди расстилалась более или менее равнинная местность, и где-то там, в излучине узкой речушки, располагался лагерь "сепаратистов-экстремистов", как назвал их Зартайский. Лагерь был практически неприкрыт - идеальная мишень для бомбометания, вот только "сепаратисты-экстремисты" эти, как оказалось, предпочитали путешествовать по просторам своей родины не в одиночку, а в окружении семьи - чад и домочадцев.
"Это война, - сказал тогда Зартайский.– Не мне объяснять вам, товарищи офицеры, что такое война".
"Но война не объявлена!" - воскликнул Лукашевич.
"Мы бы с удовольствием объявили войну, - сказал Зартайский спокойно.– Тем более что фактически она уже идет. Но наши политики..."
Он не закончил начатую фразу, но всё было ясно и так.
"А верховный главнокомандующий в курсе?" - на всякий случай уточнил Стуколин.
"А как же,- Зартайский вдруг с совершенно идиотским видом подмигнул.– Он в курсе с самого начала".
Вот и понимай как хочешь. Хочешь - понимай, что ты патриот и защитник Родины, а хочешь - что ты сепаратист-экстремист ничем не хуже, но и не лучше тех, в лагере, который ты летишь бомбить. Но самое страшное, что выбора нет: и в том, и в другом случае. Однажды они уже стали пиратами (хотя здесь лучше подошло бы слово корсары[41]), подписались на дело, которое можно назвать "спецоперацией", а можно... м-да... об этом лучше не думать.
"Да не расстраивайтесь вы так, - сказал тогда Зартайский, - У нас нет причин вас кидать".
"Как вы сказали?" - переспросил Громов.
"Нет причин кидать, - пояснил Зартайский.– Есть такой новомодный глагол".
До цели оставались считанные километры. Оптико-электронная система "Шквал" прицельного комплекса И-251 осуществила обнаружение и захват цели, точнее - даже группы целей. Пилоту оставалось только нажать на кнопку.
Громов медлил. Почему? Может быть, потому, что у него самого где-то в далеком отсюда и, по слухам, изнывающем от немыслимой жары Петербурге остались жена и сын, и они тоже ни в чем не виноваты. Как не виноваты дети и жены тех - в лагере.
"Это война", - сказал тогда Зартайский.
Громов нажал на кнопку. Штурмовик тряхнуло, и две почти идеально прямые дымные полосы определили собой направление, в котором ушли выпущенные ракеты. Больше майор не колебался. Он выпустил еще две ракеты и, отстрелив инфракрасные ловушки на случай, если кто-нибудь из "сепаратистов-экстремистов" захочет поиграться со "стингером", положил штурмовик на обратный курс.
Вслед за ним выполнили боевую задачу и пристроились в хвост штурмовики Лукашевича и Стуколина. На равнине, в излучине безымянной речушки, медленно и страшно поднималась к небу, заслоняя солнце, сплошная стена черного дыма.
А пираты возвращались на базу. Впереди их ждала большая война.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
[1] Реальный случай. В августе 1992 года майор российских ВВС Е. Карабасов участвовал в учебном бою между истребителями "Су-27Б" и "Ф-15" ("Игл"). Бой убедительно продемонстрировал преимущества российского истребителя.
[2] "Мираж-2000" ("Mirage 2000") - французский многоцелевой истребитель, выпускается с 1978 года.
[3] Кобра Пугачева - очень известная фигура высшего боевого пилотажа; истребитель как бы становится на хвост, резко уменьшая при этом скорость. Названа в честь Виктора Пугачева, шеф-пилота ОКБ имени Сухого, впервые продемонстрировавшего эту фигуру.