Операция «Ы» и другие приключения Вицина, Никулина и Моргунова

— А ты зря гримируешься. Выступай без всякого грима. У тебя и так лицо глупое.

Отличие алогичного клоунского мышления от общепринятой «взрослой» логики прекрасно раскрывается в беседе Винни-Пуха и Пятачка, когда они обсуждают умственные способности Кролика.

— Кролик — он умный! — отметил Пух.

— Да, — сказал Пятачок, — Кролик — он хитрый!

— У него настоящие Мозги, — добавил Винни.

— Да, — сказал Пятачок, — у Кролика настоящие Мозги.

Наступило долгое молчание.

— Наверно, поэтому, — сказал наконец Пух, — наверно, поэтому он никогда ничего не понимает!

Как иллюстрацию мастерского владения Юрием Владимировичем настоящей клоунской логикой можно привести его диалог с первоклассницей:

— Весело ли вам бывает, когда вы выступаете в цирке? — спросила девочка.

— А тебе весело в цирке? — хитро ответил вопросом на вопрос Никулин.

— Ага.

— Ну так вот. Когда я вижу, что тебе весело, мне тоже весело и приятно. Поэтому выходит, что мы с тобой веселимся вместе.

— А если у вас нога болит? — лукаво уточнила маленькая школьница.

— Какая нога, правая или левая? — серьезно спросил клоун.

— Левая, — поразмыслив, ответила девочка.

— Тогда, — печально сообщил клоун, — у меня веселится одна правая нога.

Первоклассница рассмеялась, и довольные друг другом собеседники разошлись.

В Ереване за кулисы к клоунам пришла пожилая женщина. Она впервые попала в цирк. Приехала с гор.

Женщина восторженно сказала:

— Большое вам спасибо. Мне так понравилось, как вы выступаете. Так все понятно — прямо на армянском языке.

Юрию Владимировичу было чрезвычайно лестно слышать настолько образный отзыв, ведь в этом представлении «Маленький Пьер» не было произнесено ни единого слова — это была клоунская пантомима.

«По-разному люди воспринимают юмор. Помню случай, который произошел со мной. Как-то я прочел в журнале «Крокодил» анекдот:

«Полисмен. Почему вы превысили скорость? Вы мчались по шоссе как угорелый!

Автомобилист. Простите, сэр, но у меня испортились тормоза, и я спешил отвезти машину в ремонт».

Спустя несколько дней я ехал на машине в аэропорт Внуково. В спешке не заметил знака ограничения скорости. Вдруг вижу: поравнялся со мной мотоцикл ГАИ, и пожилой старший лейтенант показал мне жезлом, чтобы я встал у обочины. Начало нашего разговора было как в анекдоте:

— Почему вы превысили скорость? Ваши права.

Надеясь юмором растопить сердце блюстителя порядка, протягиваю документы и отвечаю ему словами анекдота:

— Да понимаете, товарищ старший лейтенант, у меня испортились тормоза, и я спешу на станцию обслуживания.

Инспектор посмотрел на меня серьезно и, возвращая права, деловито сказал:

— Тогда давай поезжай быстрее. — Сел на мотоцикл, развернулся и уехал.

Я только рот раскрыл», — размышлял о загадках чувства юмора Юрий Владимирович.

В одном из спектаклей для московской программы авторы сценария придумали для Никулина с Шуйдиным сюжет, в котором они убегают от оператора и режиссера в паническом нежелании сниматься. Погоня была занимательна, а сюжет, где клоунов настигли и сняли, продуман слабо, и дуэт принял ее в штыки. До премьеры оставались считанные дни, а финал отсутствовал даже в воображаемой перспективе. Творческое отчаяние овладело мастерами комедийного жанра. На помощь Юрию Никулину пришло воспоминание о том, как на съемках фильма «Старики-разбойники» вместе с артистом Евгением Евстигнеевым они таскали тяжеленную картину из музея. Вес подлинника в сорок килограмм и десять дублей к концу съемочного дня делали из пары бодрых «стариков-разбойников» изможденных бурлаков с картины Репина. Это своевременное воспоминание легло в основу всем известной клоунады «Бревно».

Гастроли цирка в Мельбурне. Никулин читает газету, на странице которой большой портрет плачущей девочки и под ним подпись крупными буквами: «Вы знаете, почему плачет эта девочка?». И тут же ответ: «Она плачет потому, что родители в это воскресенье не смогли достать ей билет на выступление Московского цирка». Увидев такой драматический репортаж, артисты цирка обратились к импресарио с просьбой, чтобы в этой же газете дали объявление, что артисты советского цирка приглашают к себе девочку, которая горько плакала в прошлое воскресенье. Объявление поместили. К ужасу импресарио, в воскресенье вместе с родителями на представление пришло более 20 «плачущих в воскресенье» девочек. Родители настаивали, что плакали и будут продолжать рыдать именно их девочки, если им не повезет с билетами. По фото идентифицировать девочек было невозможно, потому что главная девочка лила слезы, закрыв лицо руками. Импресарио сказал Юрию Никулину: «Ваш русский гуманизм доведет меня до разорения». Но всех «плачущих» девочек с весьма расторопными родителями на представление пропустил.

После женитьбы Юрий Владимирович на гастроли ездил с женой Татьяной, которая стала полноправным участником их дуэта с Михаилом Шуйдиным и настоящей артисткой цирка.

Всем «цирковым» поначалу снимали комнаты, а не гостиницы. Мечта любого артиста цирка была комната поближе к цирку, чтобы не ходить «через хозяев», но не всегда и не всем удавалось удачно поселиться. В Уфе Никулин с женой задерживались допоздна. Представление до одиннадцати, сборы, дорога. Дома только часам к двенадцати в лучшем случае. А хозяева — простые люди, представители рабочих профессий. Спать ложились рано. В первый вечер вежливые «квартиранты», боясь разбудить уставших людей, полезли в окно. Подумаешь, первый этаж. И не такие высоты в цирке брали — тренированные. В помещение попали без проблем, но не учли наличия сторожа. В темноте внезапно без предупреждения на них кинулась собака. Злобно укусила жену Юрия Владимировича за ногу, а потом оглушительно залаяла. Крик, лай, шум, вопли хозяев, соседи выбежали с палками. Думали, воры. Хозяева, когда поняли, что не воры, даже немного разочаровались: столько шуму не из-за чего…

«Помню, как мы вернулись в Москву из Южной Америки, где работали почти полгода. В аэропорту меня встречали родные. Они взяли с собой и моего трехлетнего сына Максима. Кинулся я к нему радостный:

— Здравствуй, сынок!

Он посмотрел на меня со страхом и, робко протянув ручку, сказал:

— Здравствуйте, дядя.

Расстроился я тогда и подумал: «Да чтоб я еще поехал на такой большой срок. Сын родной меня забыл!» — вспоминал Юрий Никулин.

Эльдар Рязанов снимал фильм «По ту сторону радуги» и предложил Юрию Никулину сняться в небольшой роли милиционера. Эпизод снимали на улице. Никулин должен был выйти из милицейской машины, дать свисток, затем стащить главного героя — Юрского — с фонарного столба, усадить в милицейскую машину и уехать. На съемочную площадку приехала настоящая милицейская машина, за рулем которой сидел капитан милиции. Капитан вышел из машины и долго, беззастенчиво разглядывал Юрия Владимировича. Он был одет в милицейскую форму, загримирован. Затем любознательный милицейский чин подошел к съемочной группе и спросил режиссера. Ему показали на Эльдара Рязанова.

— У меня к вам, товарищ режиссер, вопрос, — обратился он к нему. — Скажите, пожалуйста, ну почему в кино, как правило, милиционеров показывают идиотами и дураками?

— Как это так? — удивленно переспросил Рязанов и посмотрел на Никулина.

Юрий Владимирович засмеялся и пояснил:

— Это он меня увидел, поэтому и задает такие вопросы.

— Да нет, — смутился капитан. — Я имею в виду не вас, но мне все-таки интересно, почему милиционеры в кино выглядят такими глупыми?

И Эльдар Рязанов долго и терпеливо объяснял недоумевающему капитану индивидуальный режиссерский замысел в отношении конкретного представителя милиции на экране.

«Впервые увидев себя на экране, я остолбенел. «Неужели я такой?» — поразился я. И голос, и выражение лица, которое я привык видеть в зеркале, — все было другим. Не считая себя красавцем, я, в общем-то, думал, что выгляжу нормальным человеком, а тут на экране полный кретин, с гнусавым голосом, со скверной дикцией. На меня это так подействовало, что я расстроился. А вокруг все были довольны и говорили: «Хорошо. Молодец!».