Операция «Юродивый»
Шрифт:
– Не тот случай. Вальдик – не разведчик. Учёный. Всецело увлёкшийся предметом своих исследований. Он просто трясется в ожидании новых предсказаний. Видно наверху оценили способности пророка и всё время давят: «Давай! Давай!»
– Похоже, у него теперь, как и у тебя, только одна цель, одна-единственная задача…
– Юродивый?
– Да.
– Это хорошо.
– Почему?
– Крюгер так уверовал в гениальность мальчишки, что совершенно потерял нюх, способность анализировать факты. Теперь он делает те выводы, к которым подсознательно подвожу его я.
– Ты
– Нет! Сказал: «Бабиков – тупица», – он проглотил, сообщил, что Ванечка обозвал его врагом – сожрал, не поперхнувшись. Хоть сам никогда не слышал от пацана ни слова! Сейчас он полностью подконтролен и впредь скушаёт всё, что мы подсунем…
– Молодец!
– Стараюсь…
– Намедни я разговаривал с Лаврентием. Он тоже доволен твоей работой. Главное, что о подмене до сих пор никто не узнал. Ни Никонов, ни твои коллеги по управлению, ни Катя. Мы проверяли.
– Как?
– Секрет фирмы!
– Понял…
– Так держать дальше, товарищ старший лейтенант.
– Есть!
– Лаврентий дал слово, что пристроит тебя в центральном аппарате. Сразу по окончании операции. Ему известны предсказания Юродивого касательно событий 22 июня…
– Вы доложили?
– Нет. Мы вместе проведывали мальчишку, когда его прорвало по этому поводу.
– Да… Кстати… Что это за «юнга» на фотографии между вами и наркомом?
– Так… Один детдомовский сорванец, которому мы помогаем материально.
– Эх, дядя, дядя… Обманывать близких некрасиво!
– Позже расскажу – 21-го. За день до смерти…
– Плюньте на эту бесовщину, Николай Петрович! Вы ж не верите ни в бога, ни в черта.
– А Ванечке верю…
В предпоследний день октября праздновал день рождения уже Вялов. По примеру дяди – в нескольких местах. Тридцать лет бывает раз в жизни!
Ничего готовить Катя не стала. С таким, как её Тимофей Павлович, в туалет сходить невозможно, не то, что хозяйничать на кухне. Да и разместить всех гостей в одной маленькой комнате будет непросто.
Поэтому еще накануне вечером она собрала малыша и ушла к маме.
Софья Григорьевна предложила отмечать юбилей в её квартире. И дочь согласилась.
О своём решении утром сообщила супругу по телефону – с недавних пор на видном месте в квартире Дроздовых красовался дисковый аппарат ленинградской фабрики «Красная заря».
Вялов не возражал.
Для сотрудников своего отдела он накрыл стол в личном кабинете. Из других подразделений пригласил только Фильчука и Егорова.
Гуляли недолго – служба!
И уже в пять вечера Павел был у любимой тёщи.
Правда, сначала забежал по дороге к себе домой и оставил в дверях записку: «Мы у родителей!»
На день рождения он не приглашал никого. Но знал, будут все: и сестра, и дядя.
Месяц назад Нина предъявила мужу ультиматум: «Или я – или водка», и Владимир бросил пить. Возле него поставили несколько бутылок фруктовой воды, содержимым которых новоиспечённый трезвенник охотно делился с сыном Ильёй.
Остальные тоже спиртным не увлекались, хотя на столе
было и вино, и водка. Только Дроздов изредка пополнял свою стопочку из персонального графина и в гордом одиночестве опрокидывал со словами: «За здоровье именинника!»Всё изменилось в семь часов вечера, когда приехали Николай Петрович и Любовь Витальевна.
– Что, не ждали? – сиял дядя. – Думали, второй раз за месяц вырваться не удастся?
– Ждали, ждали!!! – хором загалдели присутствующие.
– Штрафную дорогим гостям! – торжественно распорядился Андрей Сергеевич.
Комиссар стоя опорожнил предложенный стакан и прокряхтел:
– Эх, хороша, зараза!
У Володьки потекли слюни, но он сумел сдержать свои эмоции. Только налил очередную дозу газировки и нервно выпил.
А Вялову – хоть бы что! Его организм давно отвык от спиртного и уже не подавал сигнала «SOS» из-за его длительного отсутствия.
Лавры главных выпивох пришлось примерить «старикам». Те быстро прикончили всё, что было в доме, и сами же отправились за добавкой.
Однако, увидев их со стороны, никто не смог бы упрекнуть Николая Петровича или Андрея Сергеевича в том, что они выпили лишнего. И у того, и у другого, как говорится, было «ни в одном глазу»!
О работе в тот день не говорили.
В ответ на вопрос племянника: «Как Ваня?» дядя только пожал плечами: «Не знаю».
Как выяснится позже, в октябре пророк неожиданно замолк. На целых полгода!
Всё это время Вялову пришлось самому придумывать за него очередные предсказания…
Часть 2
«Красные» против «коричневых»
3 февраля 1941 года указом Президиума Верховного Совета СССР НКВД был разделён на два самостоятельных органа: НКВД (нарком – Лаврентий Павлович Берия) и Народный комиссариат государственной безопасности СССР (нарком – Всеволод Николаевич Меркулов).
Соответствующие изменения начались и на местах.
Вялов, по идее, был должен остаться в УГБ, но Берия не хотел, чтобы про операцию «Юродивый» узнал еще кто-то из коллег-конкурентов и вывел секретного агента за рамки обоих ведомств. С тех пор Павел числился в Москве в каком-то вспомогательном управлении, а жил по-прежнему в Калинине, куда его откомандировали на неопределённый срок для выполнения ответственного задания.
С Крюгером он встречался всё реже и реже.
Может, предсказания от НКВД оказались не такими вещими, как пророчества Ванечки?
А может, руководство дало Вальдемару указание не форсировать события ввиду неумолимого приближения 22 июня?
Зимой Вялов частенько наведывался в Весьегонск. А когда пришла весна и дороги основательно развезло, всё свободное время уделял семье. Маленький Тимофей, которому в апреле исполнилось полгодика, наконец-то угомонился и почти не плакал по ночам.
Днём заботливый папаша часто гулял с сыном в городском саду, а по вечерам под чутким руководством супруги повышал дома уровень собственных знаний. По литературе, истории, географии и – особенно – иностранным языкам, среди которых он выделял немецкий…