Оперативная эскадра "Нибелунг"

* * *

По сравнению с предыдущими миссиями, этой предстояло стать довольно протяженной, с маневрированием во множестве систем, координированием большого числа судов и боевых кораблей, серией столкновений с противником, которые могли потребовать изменения первоначального маршрута. Поэтому все следующие дни капитаны занимались разработкой подробного плана.

Шифры, кодовые имена (для каждого судна и корабля), протоколы связи, запасные протоколы связи, точки рандеву, резервные точки рандеву на случай потери связи. Резервные маршруты. Несколько запасных планов боя. Возможность рассыпаться и добираться по одному, если все полетит в пропасть. Всё это тщательно прорабатывалось. При этом нельзя было исключать попадание в плен шкипера грузового судна, а значит даже шкиперам не следовало знать больше, чем самое необходимое.

С боевой компонентой разобраться оказалось куда сложнее. На первый взгляд вспомогательные крейсера получили большую огневую мощь, чем «Нибелунг» — по три ствола против двух на башне у рейдера и такое же число торпедных пусковых. Но это лишь при поверхностном взгляде, потому что все остальные параметры у них выглядели значительно слабее. И прежде всего энергетика. Небольшой запас энергии в накопителях не позволял вести беглый огонь из орудий. Так что три ствола каждого крейсера выпускали за каждую минуту меньше снарядов, нежели два ствола «Нибелунга».

Маневренность, защита, запас топлива, оборонительное вооружение, РЭБ — всё у крейсеров уступало настоящему боевому кораблю. Фактически секциям «Нибелунга» предстояло работать на всю эскадру, используя другие кораблей лишь в качестве платформ для датчиков, торпед и орудий. Именно поэтому лучших специалистов в радиотехнической разведке и радиоэлектронной борьбе Ивор оставил на «Нибелунге». К сожалению даже лучшие были вчерашними новобранцами.

С другой стороны, при действиях эскадрой вспомогательные крейсера увеличивали разведывательные и ударные возможности рейдера. Это и следовало использовать.

У Ивора даже возникла идея включить в боевую схему торговые суда. До войны он долгое время служил в ОКП, где занимался получением и обработкой информации от внешних источников. И вот теперь, во время обсуждения миссии, придумал использовать пусть слабенькие но многочисленные радары торговцев. Два десятка судов дали бы отличную базу, если суметь её свести в интегрированный комплекс. И это куда лучше двух десятков дронов, которых у него лишних не было.

Однако создать такую сеть было задачей нетривиальной. Так что работы у капитанов хватало.

* * *

Караван из восемнадцати купеческих судов и трех танкеров отошел от Барти с большой помпой. Принц выдал всем торговым компаниям, что отправили свои грузовики в рейс, разрешение на поставку оружия и материалов для королевского флота. В случае успеха это позволяло им получить неплохой доход, а командам высокие премиальные. По этому случаю матросы неплохо погуляли в Миладе накануне отправления, а официальные лица и представители торговых компаний делились с медиа своим оптимизмом по поводу прорыва блокады и возвращения экономики Барти в нормальное русло. Всё это по больше части было пустым трёпом с целью успокоить общественность.

С точки зрения Ивора слабым звеном группы «карибу» являлись три танкера. Во-первых это могло навести потенциального шпиона на некоторые мысли о предполагаемом маршруте конвоя. Но больше всего Ивора беспокоила лояльность их экипажей. На торговых кораблях отправились добровольцы и они понимали во имя чего рискуют, а вот команды танкеров даже после обещанных премиальных согласились на дело с большой неохотой.

Принц поставил представителей обеих компаний перед жестким выбором, причем переложить решение на центральный офис они не могли — связь с другими мирами оставалась закрытой. И хотя в конце концов, менеджеры согласились на необычный фрахт, Ивор не мог вполне доверять чужакам. Ему очень хотелось прихватить танкеры с собой, с быстрой группой, чтобы присматривать за ними. Но это разрушило бы всю идею разделения флотилии на быстрых и медленных. Пришлось ограничился тем, чтобы приставить к каждому танкеру по офицеру флота и морскому пехотинцу. Однако лишних офицеров у него не имелось, а новички могли налажать. Так что поводов для беспокойства хватало.

Шумиха с отлетом конвоя стала, однако, хорошим прикрытием для скрытного отхода группы быстроходных кораблей. Всё внимание было привлечено к орбите Барти, в то время как «Нибелунг» и его подопечные отправились без шумихи от Алабая. Вдобавок агенты маркиза Горского распустили слух о манёврах возрожденного флота на границах системы, и несколько тюремных кораблей действительно летали там, передавая на Барти фальшивые доклады о ходе учений. Ни журналисты, ни потенциальные шпионы не могли отследить эскадру, и уж тем более узнать, что её вектор выхода из системы не совпадает с караваном торговцев.

— Все корабли группы сообщают о готовности к переходу, — сообщил Коллинз. — Неисправностей не обнаружено.

Помимо собственно эскадры «Нибелунг» (включая невооруженный «Миллбанк»), в быструю группу входило пять тюремных кораблей, полных заключенными, а также три быстроходных торговца — «Меркурий», «Кассандра» и «Саламанка», зафрахтованные короной для доставки боеприпасов, оборудования и запчастей. Всего кораблей и судов получалось тринадцать. Суеверные матросы считали число проклятым и пророчили миссии неудачу. Оживились недоброжелатели, обиженные, все кто до этого держал язык за зубами, не желая идти против течения. Впрочем, теперь такие оказались в меньшинстве.

Ивор суеверным не был. Его и без мистики много что беспокоило. Он впервые командовал целой эскадрой в реальном полете. И хотя уже свыкся со своей новой должностью, но одно дело разработка плана, совещания, суета подготовки, отработка возможных действий на симуляторах, и совсем другое реальное управление соединением кораблей. Ощущение было необычным. И напряжение тоже. И не только у Ивора.

Теперь все службы «Нибелунга» — навигация, связь, ОКП, радиотехническая разведка — работали не только на рейдер, но фактически стали штабом для всей группы. Даже простейший маневр разгона и ухода в гипер требовал синхронизации. А в любом подобном соединении всегда равнялись по отстающему. И если у кого-то возникнут проблемы, остальные вынуждены будут ждать.

Дело осложнялось тем, что большинство его людей ещё и на «Нибелунге» как следует не освоились, а на их плечи возложили ответственность за одиннадцать других бортов.

Не удивительно, что Ивор нервничал.

— Скорость восемьсот шестьдесят, сто, — сообщил репитер.

— Вектор расчетный, — доложил навигатор. — Поправок не требуется.

— Синхронизировать вектора группы, выставить таймеры.

— Скорость восемьсот шестьдесят, двести, — сообщил репитер.

— Векторы синхронизированы, таймеры выставлены, — доложил навигатор Ли.

Наставления по тактике не предусматривали какого-то особого построения боевых кораблей. Стрельба с гиперфазой позволяла боеголовке торпеды выскочить в любом месте с любого направления, а дистанция эффективной торпедной атаки с применением ИРЛ боеголовки составляла несколько сотен километров. В такой ситуации корабли не могли защитить друг друга и выстроить какой-то оборонительный ордер. Поэтому им требовалось лишь держаться не слишком далеко, чтобы сократить задержку в передаче сигнала, но и не слишком близко, чтобы не попасть под концентрированный огонь. В теории они могли бы рассредоточиться ещё больше, но слабые возможности вспомогательных крейсеров требовали создания информационной сети с лидерством «Нибелунга».