Оперативное вмешательство

– Так куда перебрасывают-то?

– А черт его знает! Но пацаны говорят, что весь «Славкор» подняли вместе с нами.

Савва прикинул полученные данные. Если сдернули весь корпус, то это уже очень серьезно. Либо крупные маневры, либо что-то похуже.

Еще очень напрягало молчание господ командиров. Обычно, слух о каких-либо событиях доходил до служивых за пару дней до событий. Но в этот раз все было по-другому. Фокину не довелось поучаствовать в украинской кампании, но Леха Гарин из соседнего взвода успел повоевать. Именно он рассказывал, что тогда, четыре года назад, было все так же. Внезапная тревога, полное радиомолчание и секретность, молчание офицеров, марш в неизвестность, и вот здравствуй, «ненька Украина»!

* * *

Что было дальше до утра 16 июля, полковник Громов уже помнил смутно. Сорвать приказом целую танковую бригаду и бросить ее вперед – это получить филиал ада в отдельно взятом месте постоянной дислокации. Все носятся как ошпаренные, в эфире царит мат-перемат, бесконечные колонны боевых и транспортных машин тянутся по шоссе, заранее перекрытому военной автоинспекцией – крепкими парнями в белых шлемах, спокойно выслушивающими возмущенные крики застрявших в пробках водителей.

Слава богу, марш оказался недолгим, чуть больше двадцати верст, до черниговской узловой станции, где был приказ грузиться на эшелоны. Тут же объявили еще один ожидаемый приказ: соблюдать режим радиомолчания. Несмотря на тотальное развитие информационных технологий, спутников-шпионов, многим эта предосторожность покажется архаикой. Но это не так, засечь движение воинских эшелонов – это одно, но знать точно место и время их прибытия – это совсем другое. Куда двинется погруженная на железнодорожные платформы танковая бригада и весь корпус? К польской или венгерской границе? Под Луцк, Львов или Ковель? Есть о чем задуматься аналитикам НАТО и почесать гладко выбритые щеки.

Оторвавшись на полчаса от погрузочной суеты, чтобы перекусить, Громов оказался в небольшом придорожном кафе.

Кафе было неплохим, по крайней мере, шашлык вкусный, но общее впечатление смазывало наличие на террасе караоке, вокруг которого толпилось несколько объемных тетушек, напоминающих работниц прилавка…

– Жжженщщина все-егда права-а-а!!! – снова завопила одна из тетушек дурным голосом, распахнув свою золотозубую пасть под аплодисменты товарок. По замученной официантке и очумевшему от воплей бармену было видно, что гражданки бухали давно и не в первый раз исполняли этот номер.

Громов покачал головой и подхватил вилкой сочный кусок свинины, предварительно окунув его в густой соус.

– Бл… ть, с утра, что ли, нажрались? – кивнул он в сторону террасы. – Это ж надо, глотки луженые, как у нашего прапора Костюка. И по хрену им, что здесь на станции почти полторы тысячи мужиков в форме трутся и танки грузят.

– Да брось! – Наливайченко отмахнулся. – Им это вообще до дверцы. Главное, бухло есть и караоке! – И, передразнивая теток, железнодорожник проблеял: – «Жжженщина всегда прравва-а-а».

Тем временем на экране висящего под потолком телевизора прервался какой-то футбольный матч украинского чемпионата и побежала красная строка.

– Вот, сообщение какое-то важное… – сказал Наливайченко и вдруг рыкнул во всю мощь своих голосовых связок: – Цыц, лахудры! Вырубайте на хрен свою шарманку и заткнитесь!

Женщины – и не только женщины на террасе, а также почти все офицеры, сидящие в зале, – вздрогнули от этого звериного вопля, и на секунду стало тихо.

– Звук, любезный, сделай погромче! – сказал Громов бармену, похожему, в своем черно-белом одеянии, на слегка контуженного пингвина.

На экране появился глава Руси. Мрачный, насупленный, губы плотно сжаты, за спиной багряный национальный флаг. Он сообщил:

– Когда-то давно, еще будучи курсантом, я слышал одну историю. Шла афганская война, и в одном из лагерей подготовки моджахедов, в крепости Бадабер, что неподалеку от пакистанского Пешавара, содержались советские военнопленные. Их было не более пятнадцати-двадцати человек, но это были настоящие бойцы. И вот однажды, в апреле восемьдесят пятого года, эти пленные подняли восстание, уничтожили охранников и захватили склад с оружием. Вооружившись, они закрылись на складе и потребовали от лидеров боевиков встречи с советским послом и представителями ООН. Моджахеды отказались и начали штурм. Первые два штурма были отбиты, а затем к моджахедам присоединились регулярные части пакистанской армии с тяжелым вооружением. Как бы там ни было, но восставшие держались более двух суток, пока несколько тяжелораненых не взорвали склад вместе с боеприпасами и ворвавшимися туда боевиками.

Теперь подумайте о том, как горстка оторванных от своей страны людей на чужой земле, в полном окружении дралась более двух суток в надежде на помощь своей Родины. Но они так и не дождались ее. Для меня это стало настоящим откровением. Как так получилось, что огромная сверхдержава Советский Союз, располагающая РВСН, тысячами ядерных боеголовок, танковыми армиями, могучими спецслужбами, никак не отреагировала на события в Бадабере? Советская сторона просто бросила на растерзание бандитам своих сограждан. Никто не пришел им на помощь, ни находящаяся в Афганистане Сороковая армия, ни всевидящий КГБ со своими спецотрядами. Причем военный, дипломатический и экономический потенциал СССР был на голову выше, чем у Пакистана, и было бы достаточно усилий дипломатов, не говоря уже про демонстрацию силы, чтобы спасти военнопленных.

Более того, власть предала их и после смерти, плюнув на безымянные могилы и засекретив информацию. И вот тогда мне стало понятно, что дни Советского Союза, несмотря на его циклопическую мощь, уже сочтены, потому что государство, бросающее своих граждан, своих солдат, – обречено. Так было, и так будет.

Сейчас же речь идет не о солдатах, речь идет о детях. О маленьких детях и их родителях, погибших в результате зверского теракта прямо в сердце Европы.

Восемь лет назад мы с вами стали строить свое государство: Русь, в фундамент которого краеугольным камнем заложена безопасность личности. Жизнь и свобода гражданина Руси неприкосновенна как внутри страны, так и за ее пределами. Это аксиома, это та норма, вокруг которой строится все наше государство. Умышленное увечье, похищение или убийство нашего гражданина автоматически ставит организаторов и исполнителей преступления вне рамок правового поля.

Я как глава Руси открыто и официально заявляю, что те, кто организовал, финансировал и непосредственно осуществил теракт в Фюрстенвальде, будут найдены и уничтожены. Где бы они ни находились и какие бы могущественные силы ни стояли за их спиной…

Четыре года назад, во время вторжения сил Евросоюза на Украину, мы уже столкнулись с феноменом тесного взаимодействия исламских террористов с правительствами и спецслужбами ряда европейских стран. Все отлично помнят собранные и вооруженные на деньги так называемых «международных организаций» террористические бригады, которые устроили кровопролитие в Крыму и на Кавказе. Там были и полностью вырезанные поселки, и захваченные школы с детьми. И только решительные действия наших вооруженных сил остановили террористов и не допустили массовых жертв среди мирного населения.

Что особенно удивляет, так это то, что некоторые европейские государства, гордящиеся своим гуманизмом и законностью, поддерживают бешеных животных, нелюдей, которым нет места в человеческом социуме, прикрывают откровенных бандитов и детоубийц. Прикрывают с помощью специальных служб и так называемых благотворительных фондов, давно ставших рассадниками радикальных исламистов.

Этому пора положить конец. Сегодня ночью по моему указу Министерство иностранных дел совместно с Генеральной прокуратурой направило руководству Европейского Союза список лиц, подозреваемых нами в пособничестве террористической деятельности. Все указанные в списке лица должны быть выданы Руси в течение пятнадцати суток с момента его получения.

В случае отказа выдачи указанных лиц Русь оставляет за собой право на любые действия с целью возмездия детоубийцам. Мы не можем соблюдать суверенитет государств и нормы международного права, когда речь идет об убийстве наших детей. Мы не можем и не будем спокойно смотреть, когда террористы наносят удар по нашим гражданам, скрываясь на территории соседних государств.

Лидеры государств, скрывающих на своей территории боевиков и пособников террористических организаций и организовывающих финансирование террористов, должны понимать, что тем самым они разделяют ответственность за совершаемые преступления. Сейчас не восемьдесят пятый год, и мы готовы на любые действия для защиты своих сограждан и пресечения возможных убийств своих детей в будущем.