Оператор Б

Ты, должно быть, наложила в штаны, - подумал Венц, глядя наружу.

Последние двадцать пять лет он был ограничен небом. Теперь у него была вся Вселенная.

«« - »»

Всего за неделю Венц научился управлять ОВТС до такой степени, что, по его мнению, он был рождён именно для этого. Всё было в образе мышления, и управление не сильно отличалось от высокотехнологичного истребителя, с той лишь разницей, что фиксаторы сократили время реакции до нуля. Его мозгу больше не нужно было давать команды его руками на элементах управления.

Вместо этого - сейчас - его мозг был подключён к кораблю.

Венц мог не только управлять ОВТС своим разумом, он мог дразнить его, играть с ним, выполнять маневры, которые были бы невозможны при ручном управлении или по проводам. Физическое человеческое тело было просто не способно... но с разумом Венца, функционирующим как неотъемлемый компонент систем полёта ОВТС...

Венц не мог представить себе более полномасштабных возможностей.

Кувырки в пространстве, вертикальные толчки с точным схождением и плоские вращения. Венц совершал беспрецедентные воздушные движения в атмосфере и за её пределами.

По крайней мере, совершаемые человеком.

Он задавался вопросом, как бы он себя чувствовал по сравнению с настоящими пилотами этой машины.

– На кого они были похожи?
– спросил он во время своего седьмого испытательного полёта.

Он кружил вокруг Земли на геостатической орбите длиной двадцать три тысячи миль. Он не был уверен - потому что у ОВТС не было индикаторов истинной скорости, высотомеров или азимутальных датчиков, - но казалось, что каждый оборот занимает всего секунды. Чем больше он думал, тем быстрее двигался.

– Первоначальные операторы?
– спросила Эштон.

– Да. Маленькие зелёные человечки? Серебряная кожа? Большие чёрные миндалевидные глаза?

– Не знаю, - призналась Эштон, - потому что в этом никогда не было необходимости. Я знаю только, что они дышали воздухом, были двуногими и теплокровными. Одно из тел было подвергнуто криолизации, а другое - вскрытию на базе Райт-Паттерсон.

– Как вы думаете, почему они прилетели на Землю?

– Кто знает? Наверное, полевое обследование. Вероятно, отслеживая наш технический прогресс в отношении оружия массового поражения. Эджвудский арсенал. Вы даже не захотите знать, какие вещи мы там храним.

– Вы правы, - сказал Венц.
– Я не хочу знать, - Венц вытащил трёхпалые руки из фиксаторов, оставив в системе свои последние руководящие мысли: продолжать следовать по орбитальной линии.
– Как вы думаете, насколько они продвинулись?

– Наверное, на тысячу лет, что-то в этом роде.

Гocпoди...

– Пломба выходного люка настолько мала, что мы не смогли даже протянуть молекулярную проволоку, чтобы проложить участок к внешнему корпусу, - заметила Эштон.
– И даже если бы мы могли, корпус непробиваемый, на нём ничего нельзя установить, - она указала на скудную группу датчиков и дисплеев над фиксирующей панелью.
– Скоба удерживает эти вещи на месте, как и стеллажи для хранения вещей и шкафчики сзади.

– Если корпус непробиваемый... как мы можем установить радиосвязь с S-4?
– спросил Венц.

– Счастливая случайность. Радиоволны проходят без видимых искажений. Мы установили стандартное радио "SINCGARS"... Вы голодны?

– Конечно.

Эштон расстегнула ремень безопасности и спокойно направилась к задней части корабля, несмотря на его огромную скорость и вращение.

Когда Венц не смотрел, она сунула в рот маленькую таблетку.

Спустя несколько мгновений она вернулась на своё место с двумя упаковками "MRE".

– Пища, готовая к употреблению, - Венц узнал зелёные обёртки.
– У вас там хот-доги с фасолью?

– Может быть, сэр, - сказала она и передала ему пакет.
– А ещё вы можете получить мою шоколадную плитку.

– Шоколадную плитку?!
– воскликнул Венц.
– Чёрт, в полевых условиях ребята продавали эти штуки за пятьдесят баксов! Вы не хотите свою?

Эштон передала ему зелёный целлофановый пакет с надписью «ШОКОЛАД, ОДНА (1) ПЛИТКА, СТО ЧЕТЫРЕ ГРАММА».

– Я не ем шоколад, - сказала Эштон в корабле, скорость которого, вероятно, превышала двести пятьдесят тысяч миль в час.
– От нeго у меня появляются пятна на лице.

«« - »»

Последующие испытательные полёты оказались столь же безупречными. Венц полетел на Луну, двойную звёздную систему Альфа-Центавра, на Венеру. На Луне он вышел в открытый космос, проведя несколько ознакомительных сеансов в самом технологически совершенном «скафандре», известном человеку.

Вот это путешествие, - подумал он, поднимая пыль и вековой вулканический выброс на равнинах Аристарха.

Он поднял продолговатый камень, по форме напоминающий футбольный мяч; он бросил его и смотрел, как он исчезает.

Съешь мои трусы, Илай Мэннинг^[22],– подумал он.
– Где же ты?

«« - »»

На следующий день Венца допустили к миссии.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Я люблю тебя, - прошептал Венц.

– Я тоже тебя люблю, - горячо прошептала Джойс в ответ.

Его руки прижались к её мягкой плоти; её идеальная грудь покачивалась перед его лицом. Её красивое затемнённое лицо приблизилось, чтобы поцеловать его, и Венца унесло прочь. Его жизнь впервые была идеальной.

Когда он вошёл в неё, наслаждаясь её реакцией, он поднял руки, чтобы погладить её лицо...

И когда она увидела их - его руки, его изуродованные трёхпалые руки, блестящие от рубцов...

Она закричала.

Она закричала и поползла назад. Её начало рвать, когда она упала с кровати. Венц подскочил, пополз к ней, и в тот же момент дверь спальни щёлкнула, и Пит заглянул внутрь.

– Папа, что...

– Закрой дверь!
– крикнул Венц, указывая на сына.

Пит тоже закричал, увидев руки отца.

Дверь захлопнулась.

Когда Венц посмотрел через край кровати, он увидел, что его жена превратилась в опухший, окровавленный труп. Глаза размякли и вытекали. Её кожа была сине-зелёная. Густая желчь текла с её некогда дерзких, теперь гнилых губ.

– Я ненавижу тебя, - проскрежетал труп.
– Я ненавижу тебя, и твой сын тоже...

Когда Венц проснулся, его подавляло остаточное зловоние смерти.

Чёрт,– подумал он.
– Это слишком реалистично.