Описание земли Камчатки

Зубы небольшие. Хвосты короткие, плоские, а к концу островатые. Шерсть на них, как смоль, черна и остиста, которая у старых бобров седеет. На молодых шерсть долгая, бурая и мягкая. Бобрами называются одни самцы старые, самки – матками, бобрята годовалые и больше – кошлаками, а которые моложе и шерстью не черны – медведками. Сей зверь кроче всех морских зверей, не делает промышленникам никакого сопротивления, но бегством, ежели может, спасается.

Самки весьма горячи к детям. Малых и не могущих плавать носят на брюхе, обняв передними лапами, и для того плавают всегда вверх брюхом, пока дети не научатся плавать.

Когда промышленники в байдарах за ними гоняются, то не покидают детей своих до крайней опасности; впрочем, хотя их и оставляют, однако, услыша голос пойманных, будто нарочно промышленникам предаются; чего ради промышленники и стараются наибольше о поимке или убитии медведка, а матку в таком случае почитают уже своею.

Ловят их трояким образом: 1) сетями, которые ставят в морском капустнике (Focus) [267] , где бобры в ночное время или в сильную погоду имеют убежище; 2) гоняют их в байдарах, когда на море тихая погода, и колют носками так же, как котов и сивучей; 3) бьют весною на прижимном льду, который сильным росточным ветром приносит к берегам в вешнее время, и сей последний промысел, особливо же когда лед так крепко нажмет, что можно ходить на лыжах, за клад почитается: ибо тогда все приморские жители устремляются на промысел и бьют бобров великое множество, которые, бродя по льду, ищут себе ухода в море.

267

Речь идет о бурых водорослях, возможно, о Fucus evanescent. Другими распространенными в камчатских водах представителями бурых водорослей являются Laminaria bongardiana и Alaria Fistulosa.

Были случаи, что бобры на шум леса, как на шум волн, следуя (такая там бывает вьюга!), сами приходили к камчатским жилищам и сверху в юрту падали. Но такие привалы льда не повсягодно случаются, и для того те годы, в которые оные бывают, добрыми годами называются: ибо и камчадалы, и казаки, и купцы имеют от того знатную пользу.

Камчадалы могут на них купить у казаков все, что им потребно, казаки с прибылью променивают их купцам на товары или продают на деньги, а купцы, исторговавшись, скорее назад возвращаются.

Вящая же польза, что в то время самый лучший ясачный сбор: ибо часто случается, что камчадалы дают бобра или кошлока за лисицу или соболя, хотя бобр по малой мере впятеро дороже соболя, а на китайской границе продаются всякие бобры с валом в девяносто рублей и больше, однако такой поход на них учинился недавно, а прежде сего и в Якутске покупались оные не свыше десяти рублей.

В России нет на них и доныне похода, чего ради привозных бобров покупают временами из Сибирского приказа купцы московские, отсылают их на китайскую границу к приказчикам и, сверх великих расходов, убытков и проторей из-за дальнего расстояния от Москвы до китайской границы, получают великую прибыль.

Курилы сих зверей кожи не выше почитали, как тюленьи и сивучьи, пока от россиян не узнали о преимуществе их, однако и поныне бобровое платье на собачье охотно меняют, для того, что собачье теплее и от воды безопаснее.

Еще есть в тамошних морях и другие некоторые звери, в том числе белуги [268] , морские коровы [269] и пр. Но сколько о белуге, яко известном многим звере, писать здесь нет нужды, столько коровы морские достойны пространнейшего описания тем наипаче, что о сем животном писатели натуральной истории поныне не согласны в том, до рыбьего ли рода принадлежит оно или до рода морских зверей.

268

Речь идет о зубатом ките – белухе (Delphinapterus leucas). Белугой теперь называют исключительно осетровую рыбу.

269

Стеллерова, или морская, корова (Hydrodamalis gigas) – вымершее млекопитающее отряда сирен (Sirenia), обитавшее в мелких бухтах и питавшееся водорослями. Открыта в 1741 г. Стеллером, который видел бесчисленное множесто этих животных на о. Беринга. К 1768 г. Стеллерова корова была полностью истреблена. С конца XX в. время от времени появляются сведения о встрече с этим животным, однако их достоверность невелика.

Многие почитают помянутых коров за рыб китового рода, в том числе из новых знатный писатель Артед; напротив того, другие приписывают их к морским зверям, между прочими господин Клейн, секретарь города Гданьска и член Лондонского собрания, в истории своей о рыбах, и покойный господин Стеллер, в описании морских зверей; а обе стороны, кажется, имеют довольное основание.

Первые доказывают свое мнение, что у манатов ног нет, по крайней мере, что они не четвероногие, как тюлени, бобры, коты и сивучи; что у них хвосты, как у рыбы, и что нет на них шерсти. Другие, почитая передние ласты за ноги, то самое употребляют в доказательство, что они с ногами, а притом что они живых родят, что грудью кормят детей своих и что их ручными учинять можно.

Первое мнение важно по рыбьему хвосту и по двум ластам, а второе – по грудям, которых у рыбьего рода отнюдь не бывает; что же манаты родят, оное не токмо китам, но и многим большим рыбам свойственно, как, например, акулам.

Но хотя по вышеописанному сие животное есть как бы некоторое сродство, которым род морских зверей с рыбами соединить можно, однако я оставляю оное при морских зверях, приемля и то сверх объявленного за основание, что у сего животного есть некоторый знак шеи, которою он поворачивает, а в рыбьем роду доказать того никто не может.

Сие животное из моря не выходит на берег, как некоторые объявляют, но всегда в воде живет. Кожа на нем черная, толстая, как кора на старом дубе, шероховатая, голая и столь твердая, что едва топором прорубить можно. Голова у него в сравнении с туловом невелика, продолговата, от темени к рылу отлога.

Рыло так изогнуто, что рот как бы снизу кажется, на конце бело, шероховато и с белыми усами, которых длина до пяти вершков. Зев посредственный. Зубов у него нет, но вместо зубов две кости плоские, белые, шероховатые, одна сверху, а другая снизу. Ноздри по конец рыла в длину и в ширину более вершка, двойные, внутри шероховатые и с волосами.

Глаза черные, между ушами и рылом на самой средине расстояния, с ноздрями почти на одной линии, весьма малые и бараньих почти не больше, что в том огромном животном не недостойно примечания. Бровей и ресниц нет. Ушей нет же, но токмо одни скважины, которых усмотреть не без трудности.

Шеи почти не видно, ибо тулово с головою нераздельным кажется, однако есть в ней, как и выше объявлено, позвонки, к поворачиванью принадлежащие, на которых и действительно поворачивается, а особливо во время пищи, ибо оно изгибает голову, как коровы на пастве. Тулово, как у тюленя, кругловато, к голове и к хвосту уже, а около пупа шире.

Хвост толстый, на конце с выгибью, конец которой состоянием подобен усам китовым и несколько мочаловат, почему несколько походит на рыбье перье. Ласт у него две, под самою шеею, длиною около трех четвертей аршина, которыми оно и плавает, и ходит, за каменье держится и, будучи тащено крюком, столь сильно упирается, что кожица с них отскакивает лоскутьями.

Иногда примечаются ласты оные на концах раздвоенные, как у коров копыта, но сие не по природе, но по случаю. У самок по две титьки на грудях, против свойства других морских животных. Длиною бывают манаты до четырех сажен, а весом до 200 пудов.