Описание земли Камчатки

Ежели в кулемы мало соболей попадает, то их взятыми с собою обметами промышляют. При оном промысле состоит наибольшая нужда в собольих следах, которых промышленный всячески ищет, а найдя свежий след, идет по нему до тех пор, пока до конца того следа дойдет, и буде случится, что помянутого следа не станет у оранца, то промышленный по всем норам, около того следа находящимся, делает дымники, то есть зажигает гнилое дерево и кладет в устье помянутых нор, чтоб дым внутрь нор шел.

И ежели соболь в норе так далеко спрятался, что дым до него не доходит, то промышленный обметывает обметом около того места, где след его окончился, а повыше того сам сидит с собакою, расклав небольшой огонь, дня по 2 и по 3.

Ежели случится, что соболь. из норы выйдя, вниз побежит, то он, конечно, запутается в обмете; что промышленный узнает по звуку одного или двух колокольчиков, привязанных к веревочке, которая от обмету по двум колышкам к тому месту протянута, где промышленный сидит: понеже соболь из обмета так рваться станет, что помянутая веревочка замотается и колокольчики зазвенят.

Тогда промышленный гонит собаку к запутавшемуся в обмете соболю, чтоб его задавила, а иногда и без собаки сам соболя руками ловит. Буде же соболь вверх на самого промышленного побежит, то редко случается, чтоб не ушел, понеже, нечаянно выскочивши, легко пробегает мимо промышленного, а собака не имеет такой резвости, чтоб его настичь могла.

В таких норах, которые только один выход имеют, дыма они не кладут, для того что соболь на дым не идет, но в норе от него умирает, а достать его оттуда невозможно; понеже разметывать камни, которые иногда велики бывают, силы не достает, а рука в нору хотя инде и проходит, но за глубиною норы соболя достать не можно.

Буде же соболей след под коренье уходит, то обметывают они сеть вкруг всего дерева, под которого коренье соболь ушел, а обметав разрывают то место и выкапывают его. А сеть в ту пору для того обметывают, чтоб соболя можно было поймать, хотя б он и из рук выскочил.

Ежели же след идет к какому дереву, на котором можно соболя видеть, то стреляют в него из луков стрелами, томарами называемыми. И буде томары все исстреляют, а соболя не убьют, то стреляют и самими малыми площадками, а по нужде и большими, какими больших зверей бьют. Буде же на дереве его усмотреть не можно, то подрубают они дерево; и в том месте, где оно вершиною упадет, обмет раскидывают.

Знак у них, где дерево упадет вершиною, то, когда, отойдя от дерева в сторону, с которой подрубается, загнув голову назад, самой вершины его не увидят; и тогда саженях в двух от того места подале обмет раскидывают, а сами становятся у пня срубленного дерева.

Как дерево упадет, то соболь, видя людей, прочь от дерева отбегает и так в обмет попадает. Случается временами, что, хотя дерево и упадет, однако ж соболь с него не бежит. В таком случае смотрят они по всему дереву дупла и в них соболя находят.

Который соболь бывал в обмете, а не изловлен или в кулеме не задавлен, тот соболь уже не даст изловиться.

Ежели во время соболиного промысла случится промышленным кроме соболя иного какого зверя из лука убить, то они около кулем и на других зверей плашки и петли ставят.

По возвращении других промышленных, по завоз посланных, отряжает передовщик бывшую с ним половину промышленных по размет, то есть чтоб они, взяв из зимовья провианта и следуя к нему в пристойных местах, оставляли оного по несколько, дабы им при возвращении с промысла не терпеть голода.

Вышеобъявленные промышленные, так же как и прежде посланные, идучи с запасом назад, осматривают около всякого стана имеющиеся кулемы, а взятого провианта оставляют на всяком десятом стана по своему рассмотрению; и так они приходят к передовщику без запаса.

А по возвращении их и сами передовщики с промысла назад возвращаются, идучи же, осматривают они все кулемы, которые, идя вперед, рубили, и закалачивают их, чтоб летом в оные не попали соболи. Так же собирают они и те отрубки, в которые посланные позавоз и по размет промышленные собольи кожи прятали, и тем они всю свою должность исполняют.

Будучи на промысле, когда надобно им хлебы печь, разгребают они снег до земли и делают четвероугольный под, по сажени и больше во все стороны, положа четыре бревна и насыпав на них земли. А по всем четырем углам того пода колотят они низенькие столбики, по названию их подъюрлочники.

На поду раскладывают огонь, чтоб под нагорел, а как под нагорит, то они головни все снимают, уголья вон выгребают и, выметя помелом под, сажают на нем хлебы, а на вышеописанные подъюрлочники кладут по обе стороны поду вдоль юрлоки, то есть перекладины, а на юрлоки поперек кладут они горящие головни, которые у них называются мохнатками, чтоб хлебы сверху поджарились.

Промышленные же ежедневно бывают на работе и на промысле, но в праздничные дни останавливаются и никакой работы не работают и не промышляют; выключая тех, которые по завозы и по размет посылаются, ибо они никогда не останавливаются, но идут дорогою не мешкотно.

Прийдя в зимовье, промышленные живут в нем до тех пор, пока вся артель не соберется.

Как главный передовщик и вся артель сойдутся, то чуничные передовщики предъявляют ему соболей и прочих зверей, сколько которая чуница промыслила; а притом сказывают ему, кто что в которой чунице против его приказа погрешил, которых оный передовщик по рассмотрению наказывает: иных к столбу ставит, и как другие есть станут, велит всякому кланяться и, объявляя вину свою. говорить: «Простите, молодежь», иных гущею кормить прикажет; а тех, которые в воровстве приличились, жестоко бьют, не токмо им на долю ничего не дают, но и собственный их скарб отбирают и по себе делят, понеже они рассуждают, что от плутовства их много в промысле убытка учинилось, и ежели б они не воровали, то б больше соболей промыслили.

В зимовье живут они до тех пор, пока реки вскроются, а между тем выделывают они своего промысла собольи кожи.

А как реки вскроются, то они, убравшись в те ж каючки, в которых пришли, возвращаются назад в свои дома, и отдают приходских или божьих соболей полуженщикам и покрученикам для раздачи по церквям, а прочих соболей отдают в казну или продают на сторону и деньги делят между собою по равному числу, а иных зверей, как, например, белок, горностаев, медведей, лисиц, которые есть в промысле, вольно им делить и прежде по тому, как они согласятся.

Соболиный промысел у иноземческих народов от промысле русских людей малым чем отменен, токмо что не столько приуготовления требует, но суеверия многие ж присовокуплены к оному.

Оленные тунгусы ходят на соболиный промысел со всеми семьями, а у якутов ходят токмо одни мужчины, а женщины с детьми остаются в юртах. Их в одной артели редко ходит больше четырех или шести человек, и в той артели выбирают они себе такого человека, которому во всем обязываются быть послушными.

Которые якуты богаты, те сами на промысел не ходят, но вместо себя посылают наемщиков, которым они должны дать на дорогу платье, корм и лошадей, ясак за них заплатить и жен их без них содержать.