Оплачено сполна

Земля ударила уже не в ноги, а пониже спины. Малфой чертыхнулся, его придавило чем-то тяжелым. На секунду возникло перекошенное лицо, забрызганное кровью. Драко открыл рот, но крика не вырвалось. Голова закружилась и заболела так резко, словно по ней кто-то ударил, перед глазами все перемешалось.

Придя в себя, Малфой огляделся, с неизъяснимым удовольствием стягивая маску Миллисент Буллстроуд отползла в сторону, извергая из себя ужин.

– Будто первый раз кровь видишь, – брезгливо отозвался Эйвери.

Ему никто не ответил.

***

– «Пророк»! – Гермиона неспешно взяла газету и побледнела.

– Что случилось? – Рон обеспокоенно заглянул ей через плечо.

– Нападение Пожирателей, - отозвалась она.
– Гарри, посмотри!

Поттер вяло взглянул на обложку.

– «Пожиратели снова нападают на маггловские районы», - прочитал он.

– Двадцать трупов, пятеро выживших с тяжелыми травмами. Они подожгли целый квартал… - сдавленно проговорила Гермиона.

Гарри невозмутимо продолжил свой завтрак.

– Подожди, - Рон отобрал у подруги газету.
– Тут что-то сказано про Петтигрю.

– Правда? – Гарри вдруг оживился.
– Ну-ка читай.

– «Найден труп Питера Петтигрю, долгое время считавшегося мертвым. Его убийцей…» Ну, понятно, - Уизли кашлянул.
– Что? Разорвана грудная клетка? Уцелело только лицо? Древняя темная магия? Ничего не понимаю!

– «По предварительной версии Пожиратели искали именно его», - прочитала Гермиона.
– Интересно, почему ничего не сказано про то, что он сам был Пожирателем?! Метка была!

– Слишком много нужно было бы сказать. Если у Петтигрю была Метка, а на Сириусе Метки не было, значит, тут что-то не так. Дело, скорее всего, расследуют секретно, - пояснил Гарри.

– Но кто же его убил? Выходит, свои? Тогда зачем? – Рон нахмурился.

– Наверняка провинился перед Волдемортом, – Уизли вздрогнул при звуке имени, но ничего не сказал.
– Может, струсил. Его не слишком любили в Пожирательском кругу.

– Откуда ты знаешь? – насторожилась Гермиона.

– От самого Волдеморта, - Поттер пожал плечами.
– Предатели никому не внушают доверия. Один раз предавший предаст снова.

Они замолчали, думая каждый о своем.

– А новостей от Ордена все так же нет, - резко вставила Гермиона и вышла из-за стола.

– Куда это она? – Рон хотел было отправиться следом, но почему-то не пошел.

– Успокаиваться. Видимо, в библиотеку, - Поттер проводил ее глазами.

Взгляд его неожиданно наткнулся на Джинни, разговаривающую о чем-то с Майклом Корнером. Разговор их явно был весьма приятным, оба улыбались.

Прислушавшись к своим ощущениям, Гарри нахмурился и поджал губы.

***

Площадка возле теплиц за сорок минут до начала урока пустовала. Трава вокруг пожелтела и смерзлась от поцелуев октября. Люди чувствовали себя игрушками в его руках, ветра били их и погоняли ими, будто пастух стадом овец. Гарри запахнулся в мантию и пробормотал согревающее.

Вспоминая, он машинально провел по щеке, куда попала кровь и стекла, неостывшая, к подбородку, испачкав одежду. Она прекрасно чистилась банальными чарами. Но вот ощущения – ощущения не стирались долго.

Вороний Демон разрывал живую плоть бесшумно.

Гарри смотрел, не отрываясь. Не мог оторваться. Крики били в уши, но не останавливали. Зато лились слова, которых Хвост, конечно, не мог слышать, но которые Гарри не мог и не сказать. Он расплачивался за все кошмары, за все несбывшиеся «если бы», за гудящую голову и ненависть, пожиравшую его изнутри.

С каждой каплей крови становилось легче.

Его могли заметить. Ветер срывал мантию-невидимку, но Феликс Фелицис недаром назывался жидкой удачей. Его не заметили, а если заметили, то сочли галлюцинацией пространственного перехода.

Незадача вышла с обратной дорогой.

Вороний Демон исчез, сделав свое дело; верный воле заклинателя, он не трогал лица. Однако сам заклинатель долго не мог оторваться от этого отвратительного зрелища.

Гарри успел добежать до толпящихся слизеринцев и схватиться за мантию кого-то из них, а вот приземление подкачало.

Капель зелья не хватило.

Не давая своей случайной жертве понять, что происходит, он буквально тараном прошиб не готовое к атаке сознание. Пробыв там всего какую-то пару мгновений, он натянул мантию и поспешил скрыться, спешно вернулся на то место, где оставил Демельзу. Ее там не было, не было и «Молнии». Чертыхнувшись, Гарри нагнал пошатывающихся слизеринцев.

Он сам не понимал, как еще на ногах, но, видимо, ощущение опасности не отпускало – и вместе с ним на автопилоте двигалось тело.

«Если это будущая армия Волдеморта, тогда опасность представляет лишь настоящая», - подумал Поттер, не подозревая, насколько близок к правде…

– Гарри! – он поднял голову, обнаружив кутающуюся в мантию замерзшую Демельзу. Под глазами ее залегли круги – ночь оставила свои отпечатки.

– Привет, - он изогнул губы, пытаясь натянуть улыбку; судя по ее реакции, ничего не вышло.

– Тебе нехорошо? – девушка смутилась.

– Немного.

– Это… из-за вчерашнего?

– Да. Но ты тут ни при чем.

– Я так и не поняла, куда ты убежал. Ждала тебя полчаса, потом улетела. Неужели струсил? – она улыбнулась, но и ее улыбка больше не имела того магнетического эффекта.

Гарри со странной отстраненностью подумал, следствие ли это неуверенности в реакции или это всегда было позади улыбки?

Улыбка – один из тех жестов, который может быть вызван чем угодно, плохим или хорошим. За улыбкой может скрываться горе, и все равно никто об этом не узнает.

– Я действительно слышал голоса.

– И кто же это был? – Демельза не скрыла насмешки.

– Вот уж не знаю. Они меня не дождались, - Поттер хмыкнул.
– В конце концов, это надо было как-то остановить.

– Что остановить?

– То, чем мы с тобой занимались.

– Мы не успели ничем заняться, - Робинсон усмехнулась.

– Неужели ты бы решилась? – Гарри удивленно посмотрел на нее.

– Да. Я уже тогда решилась, - дерзко ответила та.

– И тебя не заботило, что будет потом? И какие могут быть последствия?