Оплачено сполна

Малфой поднялся, игнорируя боль в голове.

– Грязнокровка и нищеброд не знают, я так понимаю? – он странно смотрел на Гарри, что-то было в этом от страха, от презрения и от… уважения, да, кажется, уважения, которое даже не было осознанным, и эта новая грань Поттеру не слишком нравилась.

– Все хотят жить, а уж как я их жизнь собираюсь отвоевывать – никого не касается, - пояснил он, чувствуя странную легкость и пока не находя ее источник.

– Ну конечно, - Драко достал из ниоткуда волшебной комнаты маленькую игрушку – йо-йо, кажется, – и принялся играть им, чтобы как-то успокоиться.
– А может, все проще? Не хочется, чтобы грифферы узнали всю глубину падения Святого Поттера?

– Везде приплетаешь самолюбие, - покачал головой Гарри.
– Вот уж никогда бы не подумал, что скажу это тебе, но ты путаешь цель с последствиями.

– Ого, - Малфой даже рот приоткрыл.
– Какие термины! Кто бы мог подумать, что Тьма…

Внезапно он замолчал. Гарри сфокусировал на нем стремительно трезвеющий взгляд.

– Выражайся яснее.

– Да я еще и не понял, что выражать, идиот! – огрызнулся тот.
– Прекрати лезть ко мне в голову!

– Не могу, оно само получается, - честно отозвался тот.
– Ну?

Драко вздохнул, собирая мысли в некое внятное подобие идеи.

– Что ты чувствуешь к Уизли?

Гарри задумался. Во второй раз тот же вопрос. Влечение? Да. Привязанность? Да. Привычка? Обязательства? Гордость? Раздражение?

Малфой внимательно наблюдал за ним. Поттер читал его чувства и мысли, это было непривычно и унизительно. Читать самого Поттера не представлялось возможным, да Драко и не умел управляться с легилименцией, тем более, на таком уровне.

– Это не показатель, - упрямо передернул плечами тот.

– Да неужели? Тогда подумай о нищеброде и грязнокровке, тут вроде бы полагается быть теплым чувствам?
– почти без сарказма попросил Драко.

Секунда, другая - и выражение лица Поттера начало стремительно меняться в нервное и неверящее. Чего и следовало ожидать. Чувства, где здесь чувства? Хотя бы симпатия, хотя бы сочувствие, хотя бы эта привычка скрывать и лгать во благо?

– Ничего не чувствую, - едва слышно проговорил Гарри и без того понятный факт.

– Не совсем, - Малфой покачал головой почти в сочувствии.
– Как там в сказке? «Темный волшебник теперь чувствовал только ненависть да неутолимую жажду мести». Кажется, в конце он умолял Мерлина убить себя, нет? Ах да, ты же не знаешь.

Гарри закрыл лицо руками, казалось, его захватило отчаяние, но это продлилось недолго. Прошла всего минута, и его лицо снова стало отстраненным. Драко невольно поежился, примерив неуютное отсутствие глубоких чувств, поддерживающих каждый день, на себя.

– Никогда бы не подумал, что ты… такое сделаешь. Ты хоть отдаленно представляешь, на что пошел? Или это подсказка от кого-то?
– спросил он растерянно.

Под кем-то не могло быть никого, кроме Дамблдора. Не Лорд же, в самом деле!

– Какая разница, - протянул Поттер, снова налегая на огневиски.
– Главное, что я отомщу. И все это кончится.

– Какая? – Драко опешил.
– Ты просто идиот! Чтоб ты знал: в твоей голове сейчас сидит сама Тьма. Если ты, надежда всего чертового магического мира, смог убить, значит, ты уже Адепт! Значит, она тебя уже не отпустит! Это не ты дошел до убийства, это она тебя довела, за ручку, как добрая тетенька. Мама не дает конфетку? Давай, маленький, я тебе дам, а ты пойди, убей того, кто тебя обидел…

– Обидел?! Убийство и предательство ты называешь обидой?! – Поттер вскочил и замахнулся палочкой, не произнеся никакого заклинания и даже не имея такого намерения, но ударная волна магии была такой силы, что Малфой упал обратно на кровать. Перед глазами все поплыло.

– Ты готов на все ради свободы своих родных, а у меня никого не осталось! Мои родители убиты просто потому, что попались под ноги! Преданы из-за трусости! Каждый стремится сделать из меня оружие, всем хочется избавиться от Волдеморта, моя жизнь и мои чувства тут ничего не значат!
– он перестал кричать и зашипел.
– А мне плевать на их мир, на их победу, понял?! Я хочу только отомстить! Плевать, что будет дальше!

Он замолчал, тяжело дыша и сверкая взглядом, в котором отчетливо клубилось безумие. Драко тяжело и упрямо поднялся. Все болело, и все из-за Поттера. «Неосознанный невербал. Просто отлично», - кисло подумал он. Оставалось выяснить последнее.

– Что для тебя счастье, Поттер?

– Чего?– тот нахмурился и поднял палочку, видимо, для того, чтобы сделать еще какую-нибудь гадость.

– Просто ответь.

– Зачем тебе? – устало спросил Гарри

Драко замялся на секунду, а потом понял, что козырей у него нет - Поттер действительно теперь за чертой его и чьей бы то ни было досягаемости. Да и какая ему теперь разница? Можно быть честным.

– Я пытаюсь понять, кто может помочь нам. Мы хотим жить. Не убивать, не служить – жить, черт возьми, детей рожать!

– А я хочу только мстить. Все, - гриффиндорец отошел к своей бутылке и сделал изрядный глоток.

Малфой с отвращением посмотрел на него.

– А что потом? Когда злодеи кончатся? Тьме на это наплевать, она заставит убивать дальше. Это ее суть.

– Пущу Avada себе в лоб. Где-нибудь подальше отсюда, - хмыкнул Поттер без заминки.

Отвращение сменилось полным бессилием. Слишком поздно. Какое гриффиндорское сочувствие, когда Тьма уже владела этим человеком? Второй Темный Лорд уже родился, надежда разве только на то, что они друг друга поубивают.

– Ты можешь избавить нас от Метки? Можешь как-то защитить нас от Лорда?
– безнадежно спросил Малфой.

– Даже если и могу, зачем? – пожал плечами Поттер.

Поттер и выгода – два несовместимых понятия – вдруг соединись. Драко зажмурился. Сон.

– Я проведу тебя на рейды. Тебе может потребоваться больше времени для того, чтобы… избавиться от всех. Особенно от тетушки. Ведь ты этого хочешь?

– Ты ничего не знаешь о том, где и когда. Думаешь, я не видел?
– усмехнулся тот.

– Но попасть на них будет сложнее!
– отчаянно искал варианты Драко.
– Я буду постоянно держать тебя в курсе. За это ты найдешь способ обезопасить людей, которые не хотят служить Лорду.

– Почему бы тебе не обратиться к Дамблдору?
– Поттер заинтересованно обернулся.
– Что же ко мне? Я же одержимый, псих, возьму, сорвусь и всех к чертовой матери положу.