Ополченец

Нет, это было убийство. Хреново спланированное и хреново исполненное, но тем не менее. Обычная заказуха, как по учебнику.

— Никто! — огрызнулся парень и закрыл глаза.

Тем временем Захар активно шарил по карманам вырубившегося от Удара персонажа. Что-то там подозрительно брякнуло — явно монеты — и исчезло в кармане окончательно пришедшего в себя Захара. Кстати, да. С паршивой овцы — хоть шерсти клок.

Я тоже похлопал свою жертву по карманам и забрал моральную компенсацию. А к тому, что лежал ко мне спиной, уже переместился Захар.

— Ого, — сказал он вдруг. — Смотри-ка, что тут у нас…

— Нет! — завизжал один из «киллеров». — Нет! Я нашёл её! На улице нашёл!

Фонарь горел неподалёку. Мы с Захаром отошли в круг света и склонили головы над визитной карточкой.

«Троекуров Николай Дмитриевич», — было выведено на ней красивым почерком.

— Вот, зараза! — воскликнул я. — Тьфу, блин. Думал, серьёзное что.

— Ну, вообще-то… — начал было Захар.

— Да я про колдуна думал, — перебил я. — А тут — ревнивый дурачок. Опять, что ли, кикимору ловить придётся…

И тут парень, у которого Захар нашёл визитку, заорал дурным голосом:

— Пожалуйста, убейте нас! Если он узнает, что вы узнали от нас — это будет хуже смерти!

— Хуже смерти? — переспросил я и подошёл к заливающемуся слезами парню — Серьёзно? А ну, расскажи-ка мне об этом Троекурове. Мы с моим другом никуда не торопимся. Правда, Захар?

— Никуда, — подтвердил Захар.

И изобразил злодейскую усмешку. Получилось, в целом, неплохо — хотя попрактиковаться не мешало бы. Но несостоявшемуся убийце хватило. Он затрясся и всхлипнул.

— Не губите!

Опять. Ну точно, пластинка — одна на всех. Я пожал плечами.

— Да мы-то чего? Тебе вопрос задали, ты и отвечай. Спасёшь себя или погубишь, только от тебя зависит.

— Если Николай Дмитриевич прознают, что болтал, не жить мне!

— Это спорный вопрос. От Николая Дмитриевича ты можешь спрятаться. А от нас — нет. Мы перед тобой здесь и сейчас, от нас тебе никуда не деться. Всекаешь, о чём говорю?

До парня дошло.

— Спрятаться? — пробормотал он.

Самому этот очевидный вариант, кажется, и в голову не приходил.

— Ну, — поддержал меня Захар. — Прямо сейчас почтовую карету лови да беги куда подальше.

Слова «прямо сейчас» парень понял буквально. Попытался рвануть. Не получилось — амулет работал как надо. Несостоявшийся киллер был накрепко привязан к спине напарника.

— Стоп. Не так резко, — осадил я. — Сначала ты рассказываешь всё, что знаешь о Троекурове. Дальше — посмотрим.

— А точно отпустите?

— Не торгуйся, не на базаре. И говори быстрее, я спать хочу. Могу и передумать. Итак?

Парень на всякий случай ещё раз всхлипнул и попросил не губить. После чего заговорил.

С его слов получалось, что Троекуров — только не этот зелёный юнец, который приревновал ко мне дочку градоначальника, а его папаша — держит в узде чуть ли не всю губернию. Негласно, конечно. Формальная власть в руках губернатора. Но Троекуров, по слухам, имеет на него большое влияние. И связано это якобы с тем — тут парень понизил голос до шёпота, — что Троекуровы знаются с нечистью. Причём не разово, как связался с колдуном тот дурачок, сын Дорофеева, а на основе взаимовыгодного сотрудничества. Троекуров подкармливает низших тварей. Крыс, лягух и прочее барахло. А те по его указке держат в страхе всех, кто смеет вставать Троекурову поперёк дороги. В детали процесса, понятное дело, не посвящён никто, но слухи ходят не первый год. И то, что перечить Троекурову опасно, неизменно подтверждается. К примеру, предыдущий губернатор, присланный из столицы с наказом приструнить тварей, как-то вечером пошёл прогуляться по берегу Днепра. И исчез. Труп нашли через неделю. Ниже пояса губернатор был раздет.

Мы с Захаром переглянулись.

— Русалка, — прошептал Захар.

Глава 25

Я кивнул. Вызвал в памяти описание из справочника.

Русалка

Заложный покойник. Девица, при жизни мужчин не знавшая. Умершая до замужества не своею смертью. По виду — обычная. Разумом обделена, статями — красоты неописуемой. Голая, простоволосая. Кос не плетёт, одежды не носит. Хвоста рыбьего нету, потому от простой девки не отличить. Людей завлекает взглядом, а после топит. Баб сразу насмерть, с мужиками сперва творит непотребства. Детей и скот не таскает. Встретить можно на камнях у реки, на берегу озера. А то и на дереве среди ветвей.

Судя по тому, что ниже пояса губернатор был раздет — хотя, как утверждали свидетели, выходя из дома, штаны он не забыл, — высока вероятность, что перед смертью с ним творили непотребства. То есть, утопила мужика действительно русалка.

— А перед тем у губернатора с Троекуровым разговор был, — ещё больше понизив голос, продолжил рассказывать парень. — И вроде как не сошлись они. Губернатор, дескать, Троекурову сказал, что не хозяйничать ему тут. У него указ от государя, тварей извести. А Дмитрий Иваныч посмеялся только. Изводи, мол, кто же тебе не даёт? А на следующий вечер губернатор прогуляться пошёл — и поминай, как звали. Да ладно бы, кабы один! А то ведь два охотника с ним были. Тоже из столицы приехавшие, губернатор без них — ни шагу. И вишь, не помогло. Даже охотники не уберегли.

— А с ними-то что случилось? Тоже в реке нашли без штанов?

— Нет! В том и дело, что нет. Просто пропали оба. С того вечера не видал никто.

Мы с Захаром переглянулись.

— Их и без нечисти убить могли, — пробормотал Захар. — Мечом в спину, али ещё как. А после тела прибрать.

— А могли тупо перекупить. Это сделать гораздо проще.

Захар посмотрел на меня с уважением. Из чего я сделал вывод, что не все охотники — рыцари без страха и упрёка. Прецеденты, видимо, бывали.

— Вместо того из столицы другого губернатора прислали, — закончил парень. — И уж этот сидит — тише воды ниже травы. А Троекурова с тех пор все ещё больше боятся. Нешто я мог сыну его отказать?

— Нет, конечно, — буркнул я. — Кабы мог, гоп-стопом не занимался бы. Нашёл бы занятие поприличнее. А мафия — она на то и мафия, чтобы боялись… Ладно, понял. Захар. Разлепи этих сиамских близнецов. Ты, — я кивнул «языку», — с нами пойдёшь.

— Куда?! — Парень снова затрясся.

— Не знаю, я не местный. Придётся тебе дорогу показывать. Есть мнение, что у нас с Николаем Дмитриевичем Троекуровым остались некоторые недоговоренные моменты. Надо восполнить этот пробел.

* * *

Николай Дмитриевич Троекуров в Поречье остановился в собственном особняке. Со слов Захара, постоянно Троекуровы здесь не жили, предпочитали Смоленск. Но наездами бывали.

В последние полгода сынок стал появляться чаще. Ради визитов в дом градоначальника, ясен пень. Вряд ли папаша подписывает сына на что-то серьёзное. Как всякий уважающий себя мафиози, деточку предпочитает держать в неведении относительно своих мутных дел.