Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

— Пока сам не пойму, проверю, буду знать точно, — уклонился я от прямого ответа.

Но, похоже, мои подозрения начинают обретать почву. Когда я взял в руки радужный камень, в какой-то момент мне показалось, что здороваюсь с родственником, причём близким по крови. Но это ведь невозможно.

Или возможно?

Наш Род ведёт своё начало от светлого бога Сварога. Но братья-сёстры у него имеются, в том числе тёмные. Может поэтому энергия Сердца Рифта мне показалась такой знакомой? Ладно, доберусь до лаборатории, посмотрю, изучу, выясню. А пока озадачу родственников: нечего просто так в моей голове отсиживаться, пусть информацию добывают, поднимают пращуров, которые стояли у истоков создания нашего Рода.

На базу мы вернулись довольные и с добычей. Пока отряд приводил себя в порядок, занимался оружием и прочими послепоходными делами, я заскочил на огонёк к князю Вяземскому. Куратор не сказать, чтобы сильно был доволен нашими подвигами, похвалил скупо и выкатил претензию за пустыню, образовавшуюся на месте аномального Рифта.

Претензию я не принял, а после того как поведал князю, что было, с кем дрались, и чем сердце успокоилось, Вяземский и вовсе подобрел, начал задавать дополнительные вопросы. Про радужный камешек я, кстати, умолчал. А вот три остальных сдал с чистой совестью. Ну и зарезервировал за нами каждый новый радужный Рифт.

Князь удивился, но в просьбе не отказал, только поинтересовался мотивами. Я рассказал ему приглаженную легенду о тёмной энергии, которой в таких местах в достатке, и которую я с удовольствием использую на благо государства Российского. Я всё ещё не отказался от мысли создать новое оружие, чтобы с чистой совестью продать его Империи.

Восстановление Рода из пепла в буквальном смысле обойдётся мне в копеечку. Лезть же в потайные закрома я пока не собирался. Раз залезешь, потом добра недосчитаешься. Больше чем уверен, наблюдают и приглядывают за мной со всех сторон. В том числе и имперская тайная служба. Все эти годы я твердил одно и то же: не знаю ни про какие родовые захоронки, я всего лишь второй сын. На момент гибели семьи я был несовершеннолетним, и к управлению меня никто не подпускал, в том числе к родовым тайнам и капиталам.

Решив все служебные дела, мы перешли к моим персональным. Конверт с гербами Дыевичей давно мозолили мне глаза. Князь то ли специально, то ли по забывчивости (ну да, ну да) оставил его на столе. На самом видном месте.

— Свар, ты же понимаешь, что вот это, — князь выразительно похлопал ладонью по конверту. — Скорей всего ловушка?

— Понимаю и даже надеюсь на это, — залихватски выдал я.

— Вот тут поясни, — куратор сурово сдвинул брови, буровя меня взглядом.

— Законный повод убить Дыевича. Не просто убить. Вырезать всех, кто с ним придёт. Это те самые ближники, которые участвовали в уничтожении моей семьи. Я очень долго ждал этого дня, и упускать своё право на месть не намерен, Ваша Светлость, — уже безо всяких смешуёчков закончил я.

Вяземский побарабанил пальцами по конверту, рассматривая меня так, словно видит впервые.

— Дыевич — маг вне категорий. Да, его отлучили от Рода, но, Свар, его не отрезали от источника. Это значит…

— Это значит, что отречение — полная показуха, пыль в глаза, отмазка для властей, чтобы прикрыть кланового палача. Собственно, ничего нового вы мне не открыли. Я это предполагал. Теперь знаю наверняка.

— Свар, виконт старше, за его плечами не просто боевой опыт. Он лучший мастер боя на сегодня. Лучший. И это только та верхушка айсберга, которую мы знаем. Которую нам показывают. Кто он на самом деле, а возможно уже и что, ни одна спецслужба мира не сможет тебе сказать достоверно.

— Не переживайте, Александр Алексеевич, — вежливо ответил я. — Со мной — правда, а, значит, боги на моей стороне.

А также вся сила Рода, опыт и знания, плюс мой собственный Дар, о котором князь знает, но не всё. И это «не всё» я нигде не афишировал до поры до времени. Теперь время пришло.

— Темнишь ты, Свар, ой, темнишь, — куратор помолчал, не сводя с меня глаз, покачал головой и добавил. — Дуэль должна пройти полностью по правилам, ты меня слышишь, Свар? Если задумал какую каверзу, сразу раздумывай обратно. Нам нужна чистая победа, тогда любой скандал или кляуза, а они будут, поверь мне… — князь скривился, словно укусил лимон. — Так вот, тогда и только тогда любой скандал и кляузу я сумею не просто остановить, но и развернуть в сторону тех, кто их учинит. И государь будет на твоей стороне, а не на политическом ринге.

— Я понял, Александр Алексеевич, — со всей серьёзностью заверил куратора.

— И вот ещё что… Это — твой шанс вернуться в нормальную жизнь. Вернуть имя, достояние Рода Сваровых, возродить былое величие и занять место, данное тебе по праву рождения.

— Это какое? — я слегка напрягся: что-то слишком много обещает куратор за то, что свершу свою личную месть.

— Место государева оружейника, первого среди равных. Лучшего среди первых, — с невероятным пафосом закончил свою речь князь Вяземский.

В кабинете повисло молчание. Князь выжидающе смотрел на меня, я — отвечал непроницаемым взглядом, при этом внутри меня ликовали голоса многочисленной родни.

«Поздравляю, Свар, тебе только что предложили убить Дыевича в обмен на восстановление Рода Сваровых. Это не месть. Это подкуп!», — проворчал кто-то.

«Да и какая разница? Всё равно эту собаку давно пора было убить!» — радовался другой.

«Сварожичи — не палачи и никогда ими не были», — возмутился третий.

«Ты говори, говори, да не заговаривайся! Месть — это святое. А раз государь такие преференции выдаёт, так поди есть за что. Значит, допёк, паскуда, не только наше семейство, но и государю чем-то насолил. А тут такой законный повод убить проклятущего Дыя, раздавить змеиное гнездо. Царь всегда по счетам за хорошую службу платит. Нам ли не знать».

«Угу, заплатили нам от царских милостей щедро. Вона, только пацан-несмышлёныш да девка малолетняя остались от всего Рода Сварожичей».

«Молчи, дурак! Никогда государь не встревал в клановые да родовые разборки. Никогда ничью сторону не занимал. Свои нас заказали, точно тебе говорю. А Дыям тот заказ только на руку был. Ослабили не только всю Империю, но и всю службу царскую. Кто после нас пришёл на оружейное дело? То-то и оно, что иностранцы, будь они не ладны. Тот же храбия Дый вылез поперёд всех, залез на оружейное место. А какой из него оружейник? То-то и оно, что никакой».

— Я понял, Александр Алексеевич, — повторил я.

Князь ещё с минуту побуравил меня взглядом, потом как-то подрасслабился и проворчал:

— Ждёт тебя там засада знатная, Свар, к гадалке не ходи. Вот смотри, — куратор ткнул пальцем в бумагу. И когда только успел достать письмо из конверта? — Место виконт выбрал более чем странное: заброшенный недострой. Когда-то барон Малевич выбил местечко под строительство свечного заводика.

— Свечного? — я опешил: какие свечи в век современных технологий.

— Свечного, — ухмыльнулся куратор. — Но потом что-то пошло не так, разорился баронишка. А земля с цехами осталась.

Князь достал схему производства.

— Ох, ничего ж себе свечной заводик, — теперь уже я ухмылялся: темнит что-то князь, не договаривает, такие площади под свечи не выделяют. А если выделяют, то под совсем другие свечи.

— М-да… Так вот, Свар, баронишка этот, ныне покойный, приходился какой-то там роднёй храбию Дыевичу. Седьмая вода на киселе, сам понимаешь, но после смерти неудачливого коммерсанта объявился наследничек, желающий продолжить дело незабвенного родича.