Опричник

Но эту ситуацию ученицы предусмотрели заранее и даже специальные заряды на базе прихватили. Если мину нельзя разместить снаружи, то нужно засунуть его внутрь. В кабину. Например, под сиденье пилота, куда даже дотошные операторы тяжей без особой нужды не заглядывают. Благо, тяж — не автомобиль, сигнализации и дверных замков не имеет. Возни, конечно, вышло чуть больше, да и осторожничать пришлось, чтобы не привлечь ненужного внимания к тихому шелесту то и дело открываемых капсул тактиков. Но оно того стоило.

И хотя мы всё же немного выпали из намеченного графика, устанавливая «сюрпризы» для самых опасных из прибывших к стенам базы гостей, стоит заметить, что сама затея прошла без сучка без задоринки. «Слепая» охрана обоих лагерей запросто позволила нам облазить всю притащенную наёмниками боевую технику, сверху-донизу, чем мы, разумеется, и воспользовались. Причём, обследованию и нештатной «модернизации» подверглись не только выставленные ровными рядками тяжи, но и боевые платформы, возни с которыми оказалось не в пример меньше, в виду того, что у водителей последних нет полезной традиции столь же детального осмотра машин перед боевым выходом. А значит и особо заморачиваться с выбором мест размещения зарядов нам не пришлось. Колёсные ниши для этих целей подошли просто идеально.

— А «язык»? — протянула по внутренней связи Лина, когда мы снарядили «гостинцем» последний «Аргус», и, наконец, покинули лагерь наёмников.

— В принципе… — я чуть затянул паузу, задумавшись, но всё же решил оставить решение на откуп сёстрам, заодно, подбросив чуток дровишек в костёр их сомнений. — Если считать, что наши «гости» и слинявшие из Рахова соглядатаи, горошины из одного стручка, а раскрытие последних привело лишь к ускоренной подготовке штурма нашей базы, то можно не опасаться, что потеря одного бойца как-то изменит их планы. Опять-таки, судя по подготовке и перехваченным радиосообщениям между лагерями, наёмники собираются идти в атаку с утра пораньше, а до рассвета осталось не так уж много времени. Так что, мы вполне могли бы рискнуть и взять «языка», особенно, если нацелиться на новую смену патруля. Их, как мне кажется, не хватятся почти до самого начала операции. А там, и отменять штурм уже станет поздно. Но, повторюсь, всё это верно лишь в том случае, если наш сегодняшний противник и давешние раховские ищейки, члены одного клуба по интересам. В противном случае, результат может быть абсолютно противоположным. Да и признаюсь честно… сейчас я не вижу особого смысла в добыче «языка». Что такого может рассказать рядовой боец? Не командир, не заказчик, обычный наёмник, который получает деньги только за то, что стреляет туда куда укажут?

— А «противоположный результат», это… — протянула Мила.

— Полная смена планов противника, — развёл я руками.

— Тебя так волнует, что они там напланировали? — удивилась Лина.

— Ещё бы, — фыркнул я в ответ. — Кто знает, что могут выкинуть эти наёмники, поняв, что обнаружены? Может, сходу пойдут в атаку, а может, разбегутся и попрячутся, делая вид, что их тут вообще никогда не было. Ищи потом придурков по горам и лесам! Оно нам надо?

— Я почему-то сильно сомневаюсь, что эти ребята так просто оставят нас в покое, — со вздохом произнесла Мила, под одобрительный кивок сестры.

— Не о том речь, — посерьёзнев, ответил я близняшкам. — Сейчас, у нас есть немалое преимущество перед нападающими. Они уверены, что мы не знаем об их присутствии, и ведут себя… ну, вы сами всё видели. Но вот вопрос, как изменится поведение «гостей», когда они поймут, что обнаружены? Где гарантия, что они продолжат действовать по прежнему плану, а не сменят диспозицию, затаятся или вовсе не уйдут прочь, чтобы попытать счастья в другой раз? Через неделю, месяц или полгода?

— Ну, один раз мы их уже засекли, так почему бы и не повторить? — пожала плечами Лина.

— А до тех пор, сидеть на Апецке и мотать себе нервы в ожидании очередного нападения? — возразила ей Мила. — Так же и свихнуться недолго!

— Знаешь, сестрёнка, если бы всё было так плохо, Кирилл прямо запретил бы нам брать «языка», а он, как ты сама слышала, не возражает! — ответила Малина, да таким тоном, словно выложила неубиенный козырь.

— Эм-м… ну, так-то, да… — протянула Мила, явно растеряв всякое желание спорить.

Не понял…

— Так, барышни-боярышни, заканчиваем трёп, — проговорил я, мотнув головой. — До смены караула осталось полчаса, решайте быстрее.

Громовы переглянулись, пару мгновений помолчали и…

— Уходим, — в унисон произнесли сёстры.

Вот и славно. Тест пройден, ставим галочку, и убираемся отсюда подобру-поздорову. Нам ещё свои планы верстать, и готовиться к обороне. А время-то идёт!

Утро наступило, солнышко взошло. А по склону Апецки выползают на полонину боевые платформы наших «гостей». Две штуки в сопровождении экипированных для штурма «голышей». «Аргусы» вышли на границу леса и замерли, хищно поводя стволами.

М-да, вот чего-чего, а того, что противник вдруг захочет поговорить перед боем, я как-то не ожидал. Да и Толстый с Самураем как-то уж очень недоверчиво смотрят на белый флаг в руках наёмника, замершего перед одной из боевых платформ,

— Значит, имеющиеся ТТК наши противнички решили придержать в рукаве, — протянул Георгий, внимательно рассматривая поступающую с фиксаторов картинку будущего поля боя.

— Как мы и предполагали, — кивнул Евтихов. — Недаром же они собрали все тяжи во втором лагере. Могу поспорить, что и их спецы по Тверди торчат там же. Готовятся к рывку, пока «парламентёры» нас отвлекают и заговаривают зубы. Гиз!

— Да, майор? — откликнулся боец, сидевший в кресле оператора БИЦ.

— Что там по второму лагерю?

— Пилоты осматривают тяжи, — тут же ответил Гиз, увеличив одно из изображений на огромном экране.

— Историк? — повернулся ко второму оператор Толстый. И уточнения вопроса не потребовалось.

— Приказа к выходу пока не поступало, — ответил боец, занятый радиоперехватом переговоров наёмников.

— Хм… и кто пойдёт чесать языком с этими… — протянул Рогов. — Может, коптер отправим?

— Нельзя, — покачал головой Евтихов. — По традиции, переговоры проводятся лицом к лицу.

— Под дулами скорострелок, да? — усмехнулся я в ответ.

— У нас тоже турели имеются, — пожал плечами майор охранного отряда. — Так что, с этой стороны, всё честно. Баш на баш, так сказать.

— М-да, весело, — я почесал затылок и нахмурился. — Ну, хоть в «Визеле»-то к ним выйти можно? Или как?

— ЛТК? Почему бы и нет? — отозвался наш неожиданный специалист по переговорам наёмников. — Вот если бы мы тяж к ним направили, тут бы беседе и конец настал. А лёгкие тактики не в счёт.

— И то хлеб, — я кивнул и, поймав-таки пытавшуюся ускользнуть мысль, договорил: — Вот интересно, а переговорщик не идёт к базе потому, что боится наших хвалёных турелей, или потому что знает о минном поле?

— Нет, здесь всё проще. Он двинется вперёд, когда кто-то из нас выйдет за ворота, — объяснил Толстый.

— И мы отключим минное поле, — пробормотал запараноивший следом за мной Самурай, не сводя взгляда с экрана.

Молчавшая до этого момента, Оля неожиданно поднялась со своего кресла и, оказавшись рядом, ткнула меня пальцем в бок.