Опричник

От сожаления об упущенной прибыли, чуть наигранного, стоит признать, меня отвлёк Гдовицкой. Связался по коммуникатору и напомнил о предстоящей нам беседе с паном Добужским.

Эх… плохой из меня начальник. Почему? Потому что у хорошего командира, подчинённые всё время заняты, а сам он бездельничает! В моём же случае, подчинённые ещё и начальству дело умудряются найти. А может… может, дело не во мне, а в работниках? Точно! Нормальный я начальник, это подчинённые у меня… слишком инициативные.

Придя таким образом к согласию с чувством собственной важ… собственного достоинства, я тяжко вздохнул и, пожелав невесте побыстрее разделаться с делами, двинулся к подземному пустому складу, превращённому во временный приют для пана Добужского, доводцы оджалу «Белый Ожел».

Беседа оказалась весьма познавательной, хотя её начало несколько выбило из колеи. Впрочем, судя по эмоциям Гдовицкого, тот тоже был удивлён заявлением нашего пленника.

— Выкуп? — вырвалось у меня.

Сидящий на жёстком стуле, связанный по рукам и ногам, во избежание совершения всяких глупостей, вроде попыток побега или убийства собеседников, пан Ежи Добужский, бывший майор несуществующего ныне отряда «Белый Орёл», надменно кивнул и вновь задрал подбородок. Шля-яхтич.

— Позвольте уточнить, милейший, — произнёс Владимир Александрович, глядя на пленника с лёгкой укоризной учителя, удручённого сказанной его учеником глупостью. — Вы предлагаете назначить цену выкупа за вас лично и ваш отряд, а после получения такового, отпустить на все четыре стороны? С людьми, снаряжением и техникой… я вас правильно понял?

— Так есть, — процедил сквозь зубы Добужский… и в совершенном недоумении воззрился на рассмеявшегося во весь голос собеседника. М-да, а ведь я тоже впервые вижу, чтобы Гдовицкой хохотал столь искренне и самозабвенно.

Глава 5. Тень на плетень

Причины своего заразительного смеха, Владимир Александрович нашему пленнику всё же пояснил, со всей присущей ему предупредительностью… когда нахохотался вдоволь, м-да.

Будь мы в СБТ или в столь любимой господином Добужским, но далёкой от него сейчас, как Антарктида, Речи Посполитой, выкуп пленных и их имущества, был бы вполне закономерным итогом нашего столкновения. Обычное дело в тех местах, можно сказать. Особенно, когда речь идёт о наёмниках или копье [26] шляхтича, не являющегося кровным врагом победителя. Но вот беда, на территории Русского государства действуют совершенно иные законы. Нет, если бы «Гремлинов» возглавлял боярин, подобный исход был бы вполне допустим. Государь не вмешивается в размолвки именитых, по крайней мере, до тех пор, пока они не затрагивают интересы короны. Но, увы, на беду Ежи Добужского, майор нашего отряда, Георгий Рогов — не боярин и не шляхтич, а градский обыватель. И отсюда следует, что отряд «Белый Орёл», находясь на территории России, покусился на жизнь и собственность государева человека.

26

Копьё — здесь и далее, речь идёт о европейском аналоге боярской дружины, а не о типе холодного оружия.

— Так что, пан доводца, ни о каком выкупе и речи быть не может, — развёл руками Гдовицкой. — Мы попросту отправим вас и ваших подельников в руки правосудия. А оттуда, вы, скорее всего, отправитесь в туристическую поездку по сибирским лесам. Лет, эдак, на пятнадцать, по совокупности.

— Издеваетесь? — процедил поляк.

— Отчего же? — качнув головой, откликнулся Владимир Александрович. — Разбойное нападение на территории Российского государства уже тянет на десятилетнюю каторгу. А если учесть отягчающие обстоятельства, вроде совершения преступления вооружённой группой лиц по предварительному сговору, то, как раз, пятнадцать лет и получится. О! Прошу прощения, ошибся… про вишенку забыл. Только один тот факт, что при атаке на нашу базу вы использовали тактические комплексы, уже гарантирует вам десять лет лесоповала. Государь, знаете ли, крайне нервно относится к наличию тактиков у гражданского населения… впрочем, бояр, владеющих подобной техникой, он не любит ещё больше, особенно, после событий позапрошлого года.

— Что ж, значит, сядем все, — неожиданно расслабленно произнёс Добужский и, подняв взгляд на Гдовицкого, усмехнулся, — Вы же тоже не голыми руками от нас отбивались.

— Всякий подданный, будь он боярин или обыватель, вправе защищать жизнь свою, чад и домочадцев своих, имущество движимое и недвижимое, любыми способами и средствами, какие окажутся в его распоряжении… — отразив усмешку собеседника, проговорил Владимир Александрович. — Это, пан доводца, цитата из первой части Общего уложения о правах и обязанностях подданных Государя Российского, принятого Земским Собором сто сорок лет тому назад и действующего до сих пор. Что же до ваших надежд, то вынужден разочаровать. «Гремлины» имеют разрешение на ремонт и переделку техники, проходящей по так называемому «чёрному списку», в который, как легко догадаться, входят и тактики. Соответственно, и хранить мы их можем… и использовать для защиты от лихих людей, вроде вашей компании. Как сказано всё в том же уложении: «невозбранно».

— Что вы хотите? — после нескольких минут молчания, вздохнул майор.

— Имя заказчика, — таким же ровным тоном проговорил Гдовицкой, и тут же «успокоил» вскинувшегося было собеседника. — Не пылите, Добужский, меня не интересует ваш хозяин. Только имя заказчика нападения.

— Хм, я вам имя, а вы меня в Сибирь, да? — протянул тот… но «пылить», по меткому выражению Владимира Александровича, не стал.

— Если вам очень этого хочется, можно и так, — пожал плечами наш безопасник. — Но вообще-то, я думал, что мы просто забудем случившийся инцидент. Не было никакого боя, и вас здесь не было.

— А имущество отряда? — прищурился подобравшийся, как готовый к прыжку кот, майор.

— Какое имущество? Какого отряда? — изобразил недоумение Гдовицкой. — Не было ж здесь никого.

— А мои люди? — скрипнул зубами Добужский. — Или их здесь тоже «не было»?

— Если мы договоримся, то их здесь не было вместе с вами, а имущество, якобы принадлежавшее вашему невесть где загулявшему отряду, было нами найдено в лесу, где-то в окрестностях Сигету-Мармация, — Владимир Александрович располагающе улыбнулся. Видел я как-то голубых акул на Азорах, вот у них были очень похожие «улыбки».

— Личное оружие и снаряжение бойцов? — резко произнёс майор.

— Забирайте, — махнул рукой Гдовицкой. Щедры-ый! Полсотни современных стрелковых комплексов и не менее современного снаряжения отдал, и не поморщился. Ну, Владимир Александрович, ну… эх!

Наш странный торг закончился довольно скоро, и фамилию заказчика мы получили без проблем. Да только фамилия эта… впрочем, подумать над совпадениями я мог и позже, а на выходе из пустого склада, ставшего временным обиталищем майора Добужского, меня интересовали несколько иные вопросы.

— Владимир Александрович, а вам не кажется, что наш пленник как-то уж слишком легко сдал заказчика? — произнёс я, когда мы оказались в кабинете Гдовицкого, подальше от творящегося на территории базы бедлама.

— Не кажется, — мотнул головой тот. — Я это знаю наверняка. Он изначально собирался откупиться от нас именно таким образом. Свобода отряда в обмен на информацию о заказчике.

— Не понял, — я несколько опешил от такого заявления. — Поясните.

— Кирилл, думаешь, Добужский с его хозяином, такие дураки, что не понимали, чем им грозит нападение на предприятие, расположенное на территории соседнего государства? И куда их может привести использование тяжей в стране, где даже владение таковыми повсеместно запрещено?

— Ну, судя по поведению пана доводцы в начале нашей беседы… я бы не стал отрицать такой возможности, — осторожно высказался я в ответ.

— Ты имеешь в виду его слова о выкупе? — уточнил Гдовицкой, а когда я кивнул, усмехнулся. — О, нет. Эта фраза лишь подтвердила мои подозрения, и, по сути, была обычным приглашением к торгу. Весьма завуалированным, да… но всё же.

— Ничего не понял, — честно признался я. Владимир Александрович смерил меня долгим взглядом и указал на кресла, расположившиеся вокруг небольшого журнального стола, в углу его кабинета.