Опрометчивый шаг

Итан пристально взглянул на девочку и наконец-то увидел то, чего не замечал или не хотел замечать раньше. Черная майка, черные джинсы и черные полувоенные ботинки вдобавок к темным волосам завершали общее, тоже отнюдь не радужное впечатление. Приглядевшись, он даже увидел, что глаза девочки обведены какой-то черной краской, а из брови торчит кольцо.

— Судя по вашему удивленному взгляду, вы наконец-то поняли, что я имею в виду.

Ее тон ясно говорил о том, что это открытие не доставляло брюнетке никакой радости.

Внутри Итана возникло ощущение, не сулившее ничего хорошего.

— Она совсем отбилась от рук. Курит, пьет, якшается с опасной компанией. Я уже не знаю, что мне с ней делать. Я не могу работать и одновременно воспитывать бунтующего и всем недовольного подростка. Мне надо возвращаться на работу, так что теперь ваша очередь.

— Простите?

— Я сказала, теперь ваша очередь. Вы ее старший брат, теперь ваша очередь позаботиться о ней. Я вернусь в конце лета, когда Тесс надо будет идти в школу. Тогда и решим, как быть с ней дальше, а пока посмотрим, может быть, вам удастся переломить ситуацию. Мне, честно говоря, это не удалось.

По спине Итана пробежал холодок. Неужели она собирается оставить Тесс вместе с ним? Ерунда какая-то!

— Только потому, что ваша мать написала имя моего отца на листке бумаги, вы полагаете, что это все правда?

Фейт шумно вздохнула.

— Я вам уже говорил, здесь явно какое-то недоразумение.

Итан поморщился. Он знал, что от него ждут совсем иных слов, более того, он чувствовал справедливость этих ожиданий, и это его угнетало. Кому же хочется добровольно взваливать на свои плечи такую обузу?!

— Я знала, что вы это скажете. Вот поэтому я принесла с собой результаты ДНК-анализа. — Старшая сестра Тесс упорно гнула свою линию. — Слюна с зубной щетки. Моя мать провела анализ, а я перепроверила, чтобы подтвердить его точность. — Вынув из сумочки конверт, она протянула его Итану: — Прочитайте и сами убедитесь.

Это было совсем нелишним.

Если все сказанное окажется правдой, значит, Тесс — его родственница и еще одна невольная жертва его глупого поведения, приведшего родителей к гибели. Еще один человек, которому пришлось расплачиваться за его ошибки. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно было еще раз взглянуть на Тесс, которую никак нельзя было назвать счастливой.

— Извините, повторите еще раз ваше имя.

— Келли Мосс. Но для вас главным должно быть не мое имя, а имя Тесс. Вы должны позаботиться о ней.

Непонятно откуда, из сгущавшейся вечерней темноты, Келли Мосс вытащила огромную сумку и поставила ее на пороге.

— Келли! — В голосе Итана звучало участие, от былой неприязни не осталось и следа, Келли тоже заметила перемену. — Вы застали меня врасплох. Заходите, и мы обо всем поговорим подробно.

Распахнув двери, он жестом пригласил их войти.

Его надежды продолжить романтический вечер с Фейт разлетелись прахом, но свыкнуться с мыслью, что ему придется взять на себя ответственность по воспитанию, он никак не мог.

Келли решительно помотала головой.

— Нет, это отнимет у меня целый час, а мне предстоит долгий путь в другой город. Утром я должна выйти на работу. Зато Тесс в отличие от меня будет рада остаться с вами. Правда, Тесс?

Келли отступила в сторону и слегка подтолкнула сестру в спину.

— Отстань, — прошипела Тесс.

Келли посмотрела на Итана.

— Придется вам самим этим заняться. Ах да, офицер полиции, работающий с несовершеннолетними нарушителями, знает, с кем будет жить Тесс. Вот здесь его имя и координаты.

Келли протянула Итану визитку.

Итан стоял как громом пораженный.

Вместо него визитку взяла Фейт.

— Не забудьте установить с ним контакт, — напомнила Келли.

— Офицер по работе с несовершеннолетними нарушителями? — чуть слышно прошептал Итан, чувствуя, что кошмар, в который он никак не хотел поверить, сбывается на самом деле.

Не говоря больше ни слова, Келли обернулась и нежно обняла Тесс, впервые показав на людях признак сестринской заботы и ласки.

Как только она заговорила, ее голос задрожал от волнения:

— Все будет хорошо. Будь умницей… несмотря ни на что, будь умницей. Я люблю тебя. Я буду звонить тебе каждый вечер. Договорились? А в конце лета мы опять увидимся.

Опустив руки, Тесс, растерянная и подавленная, молча смотрела на сестру. Для самой Келли последние секунды расставания тоже давались нелегко. Итан понял, сколько душевных сил понадобилось Келли, чтобы привести сюда сестру и оставить ее на попечении, в сущности, незнакомого человека.

Да, но теперь проблемы Келли становились его проблемами, и, черт возьми, он не имел никакого представления, как их следует решать. Теперь у него на руках оставался враждебно относившийся к нему подросток, хуже того, девочка. Заботиться о ком-нибудь Итан не умел, да ему и некогда было этому учиться. Всю свою жизнь он боролся за выживание.

Итан неожиданно столкнулся с проблемой, которую надо было решать всей семьей. На семейном собрании. Его вдруг развеселила подобная нелепость. Несмотря на то, что его отношения с братьями никак нельзя было назвать родственными, внезапно объявившаяся сестренка в корне меняла сложившуюся ситуацию. У Нэша и Дэра не оставалось другого выбора.

Они обязаны прийти, все узнать и по мере сил помочь, как бы им того ни не хотелось.

Глава 8

Фейт стояла в пустой гостиной особняка Итана, мысли вихрем кружились в ее голове. Очевидно было одно: на голову Итана свалились огромная ответственность и неприятность. Кроме того, надо было побыстрее обставлять дом мебелью, во всяком случае, теперь явно нельзя было медлить.

Стремительно вошел Итан. На лице напряженное и вместе с тем торжествующее выражение.

— Они придут? — невольно вырвалось у Фейт.

Он позвонил им обоим. Она слышала, как он говорил, насколько это важно. Когда показалось, что между братьями сейчас возникнет перепалка, Фейт силой увела Тесс на кухню, силой, потому что Тесс стояла словно остолбеневшая. Но, очутившись на кухне, она снова замерла, не проявляя ни малейшего желания вступать в беседу. Однако от предложения поесть она не отказалась.

На скулах Итана заходили желваки.

— Придут. Хотя сначала они заартачились, но когда я сказал, что дело касается не столько меня, сколько их обоих, они, удивившись, согласились.