Опытный некромант

Он всегда мечтал о личном водителе, чтобы возил его повсюду, по мановению мизинца. И такой теперь у него есть, пожилой дядька, хороший друг отца — Сергей Петрович. Он на пенсии и от подработки с хорошей зарплатой не отказался.

— Наконец-то… — произнёс Савол, сидящий на тюке соломы. — Привезли?

— Да, — ответил Кирич. — Надо перегнать лошадей на ту сторону. Но тут только десять. Зато я нашёл человека, который сможет привезти сюда ещё двадцать беспородных лошадей и пять тяжеловозов.

— Что такое «тяжеловоз»? — спросил Ниалль, почему-то сидящий наверху, на потолочной балке.

— Это такая здоровенная лошадь, — объяснил Кирич. — Обошлись по сто сорок тысяч рублей, блин… Зато Лёхе подмога — одна такая лошадь может тащить телегу в три раза тяжелее, чем обычная.

— А ты требования по массе учитывал? — спросил Савол. — У нас не бесконечные запасы некроэнергии, вообще-то.

— Я попросил одного знакомого в Москве, чтобы поездил по антикварным лавкам и скупил там самых древних артефактов, — ответил на это Кирич. — Некроэнергия будет, не переживайте.

— Ну, посмотрим, — Ниалль спрыгнул на пол. — Идём к ритуальному кругу…

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 4 сентября 2021 года//

— Их нельзя запрягать в телеги!!! — заорал Комнин. — Это же породистые, я не знаю, это же… Я никогда не видел таких прекрасных лошадей…

Да, на фоне, довольно-таки породистого, Сатурна, эти лошадки выглядели как боги, сошедшие с небес. Но тут всё предельно понятно.

Прогрессивные и научные методы селекции, комбинированные и сбалансированные корма, недостижимая в этом мире медицина — всё это происходило лошадиными поколениями, поэтому естественно, что крайне дорогие лошадки выглядят так, что местные замухрышки, даже самые породистые, принимают по капле никотина, чтобы не пережить позора.

— Придётся запрягать, — вздохнул я.

— Этого не будет! — воскликнул стратиг. — Только через мой труп!

— Технически, ты уже мёртв, — напомнил я. — Так что…

— Я не позволю! — Алексей Комнин был настроен решительно. — Я лучше запрягу черногвардейцев, чем эти сокровища! Их надо разводить, пестовать…

— Только после того, как мы разберёмся с армией людоедов, — сказал я. — Но, если хочешь, запрягай своих воинов. Мой друг сказал, что скоро будет ещё двадцать беспородных лошадей, а также пять неких тяжеловозов. Эх, дорого это всё…

— Посмотрим! — с азартом хлопнул в ладони стратиг. — Почему ты никогда не рассказывал, что ваши лошади — лучшие в мире?

— Да я как-то с лошадьми не особо, — признался я. — И даже не думал, что разница настолько велика.

— Когда будут новые лошади? — спросил Комнин.

— Часов пять-шесть, и всё будет, — ответил я. — Но это не точно.

— С нетерпением жду!

Время нужно было как-то убивать, но я хотел потратить его с пользой. Поэтому, до самого вечера, занимался убийствами и потрошением новобранцев в мою немёртвую армию.

А вечером меня начали звать через симпатическую магию, и я вновь оказался на той же арендованной Киричем конюшне.

Бабки решают кучу проблем, это я знал всегда. Но полноценно прочувствовал я это только сейчас.

Сраная простуда, м-мать её, ещё…

Выпил кучу таблеток, выписанных себе лично, на основании очень паршиво собранного анамнеза. От симптомов избавился, поэтому чувствую себя, более или менее, неплохо.

Ещё я провёл несколько анализов, показавших очень подозрительные результаты. В крови нет никаких микробов, в носоглотке тоже не замечено никого постороннего, там все свои. Результаты никогда не бывают стопроцентными, но у меня сложилось впечатление, что колбасящий меня сейчас недуг имеет немикробное происхождение.

Сделал химический анализ запасов еды — нигде нет отравы. Проверил собственные волосы на рентгено-флюоресцентном анализаторе — тоже ничего подозрительного. Правда, где-то месяц назад я успел употребить некоторое следовое количество ртути, но без превышения опасных концентраций.

Всё это охренительно подозрительно. Потому что анализы говорят мне, что я здоров. Но головную боль глушит только сильное обезболивающее, притупляющее сознание, а ломота в теле лишь ослабляется. Работать можно, но неприятно. Посмотрим дальнейшее течение этой странной болезни.

Задумываюсь о том, чтобы бахнуть «Тёмное спасение». А реально, чего я медлю? Запасов хватает, а если надо, то сделаем ещё.

Выпил зелье, мгновенных эффектов не наступило, но я и не ждал, что оно подействует в мгновение ока.

Расправился с очередным людоедом, после чего сидел на лавке на заднем дворе и с философским видом курил, пока меня вновь не позвал Кирич.

На этот раз, попёрли беспородные лошадки, весьма различающиеся по состоянию.

— И это беспородные?! — выпучил глаза стратиг. — Вот это беспородные лошади?!

— У нас беспородными называют тех лошадей, которые получаются при смешении различных пород, — пояснил я.

— У нас тоже, но… — стратиг погладил ближайшую пегую лошадку по гребню шеи. — Они же великолепны…

— Только не говори, что их тоже нельзя запрягать в телеги! — попросил я его.

— Этих можно, по ним видно, что это рабочие лошади, — покачал головой Комнин. — А это ещё что за…

Из портала вышла очередная лошадь, которая произвела впечатление даже на меня.

Тёмно-гнедой мускулистый монстр, обладающий очень длинной гривой, изрядно напуганный резкой сменой обстановки, вышел из портала.

— Это что?! — Комнин закричал от восторга. — Это лошадь?!

— Кажется, это тот самый тяжеловоз, — произнёс я.

— Отдам за одного такого пять солдат из чёрной гвардии! — сразу же сделал предложение стратиг.

— Сделка, — кивнул я.

— Это ведь не сон? — Комнин подошёл к напуганной лошади и погладил её по гриве. — Ты ведь настоящий?

— Отведи коня, ещё один на подходе, — сказал я.

Все пять советских тяжеловозов, купленных Киричем за бешеные деньги, были переведены в параллельный мир, где у породы нет никаких шансов…

— Надо привести сюда ещё пару сотен таких лошадей! — подумал о том же Комнин. — Сколько они весят? Какие же они высокие…

— На вид, примерно, килограмм семьсот-восемьсот, может, девятьсот, — прикинул я. — Да, здоровенные чудовища.

— Я готов лично работать на конюшне, если ты приведёшь сюда две сотни таких коней, — заверил меня Алексей. — Если сумеем освоить их разведение, можно сделать таких коней уникальным товаром… Или иметь самую могущественную кавалерию в мире…

Я заметил, что Комнин может думать только о двух вещах: о бабках и о войне. Видимо, в юности у него было только два занятия, которые его, по-настоящему, увлекали.