Опыты (Том 1)
Шрифт:
Или, как говорит другой поэт,
Non est, ut putas, virtus, pater, Timere vitam, sed malis ingentibus Obstare, nec se vertere ac retro dare. [15] Rebus in adversis facile est contemnere mortem Fortius ille facit qui miser esse potest. [16]14.
Так и дуб, что растет в густых лесах на Алгиде: его подрубают злойсекирой, а он, несмотря на раны и удары, закаляется от нанесенных ударов ичерпает в них силу (лат.). — Гораций.Оды, IV, 4, 57.
15.
Доблесть не в том, как ты полагаешь, отец, чтобы бояться жизни, а втом, чтобы уметь противостоять большому несчастью, не отвернуть и неотступить перед ним (лат.). —Сенека. Финикиянки, 190.
16.
В бедствиях легко не бояться смерти, но гораздо больше мужествапроявляет
Спрятаться в яме под плотной крышкой гроба, чтобы избежать ударов судьбы, — таков удел трусости, а не добродетели. Добродетель не прерывает своего пути, какая бы гроза над нею ни бушевала:
Si fractus illabatur orbis Impavidam ferient ruinae. [17]Нередко стремление избежать других бедствий толкает нас к смерти; иногда же опасение смерти приводит к тому, что мы сами бежим ей навстречу —
Hic, rogo, non furor est, ne moriare mori. [18]17.
Пусть рушится распавшийся мир: его обломки поразят бесстрашного(лат.). — Гораций.Оды, III, 3, 7.
18.
Разве не безумие — спрашиваю я вас — умереть от страха смерти?(лат.). — Марциал, II, 80, 2.
подобно тем, кто из страха перед пропастью сами бросаются в нее:
multos in summa pericula misit Venturi timor ipse mali; fortissimus ille est, Qui promptus metuenda pati, si cominus instent, Et differre potest. [19] Usque adeo, mortis formidine, vitae Percipit humanos odium, lucisque videndae, Ut sibi consciscant moerenti pectore lethum Obliti fontem curarum hunc esse timorem. [20]19.
Самый страх перед возможной бедой ставил многих людей в очень Опасныеположения; но храбрейшим является тот, кто легко переносит опасности, еслиони непосредственно угрожают, и умеет избежать их (лат.). —Лукан, VII, 104.
20.
Из-за страха перед смертью людей охватывает такое отвращение к жизни идневному свету, что они в тоске душевной лишают себя жизни, забывая, чтоисточником их терзаний был именно этот страх (лат.). —Лукреций, III, 79.
Платон в своих «Законах» [21] предписывает позорные похороны для того, кто лишил жизни и всего предназначенного ему судьбой своего самого близкого и больше чем друга, то есть самого себя, и сделал это не по общественному приговору и не по причине какой-либо печальной и неизбежной случайности и не из-за невыносимого стыда, а исключительно по трусости и слабости, то есть из малодушия. Презрение к жизни — нелепое чувство, ибо в конечном счете она — все, что у нас есть, она — все наше бытие. Те существа, жизнь которых богаче и лучше нашей, могут осуждать наше бытие, но неестественно, чтобы мы презирали сами себя и пренебрегали собой; ненавидеть и презирать самого себя — это какой-то особый недуг, не встречающийся ни у какого другого создания. Это такая же нелепость, как и наше желание не быть тем, что мы есть. Следствие такого желания не может быть нами оценено, не говоря уже о том, что оно само по себе противоречит и уничтожает себя. Тот, кто хочет из человека превратиться в ангела, ничего не достигнет, ничего не выиграет, ибо раз он перестает существовать, то кто же за него порадуется и ощутит это улучшение?
21.
Платон в своих «Законах»… — Законы, IX, 873 d.
Спокойствие, отсутствие страданий, невозмутимость духа, избавление от зол этой жизни, обретаемые нами ценою смерти, нам ни к чему. Незачем избегать войны тому, кто не в состоянии наслаждаться миром, и тот, кто не может вкушать покой, напрасно бежит страданий.
Среди философов, приверженцев первой точки зрения, были большие сомнения вот по какому поводу: какие причины достаточно вески, чтобы заставить человека принять решение лишить себя жизни? Они называют это [23] . Ибо они хотя говорят, что нередко приходится умирать из-за незначительных причин, так как те, что привязывают нас к жизни, не слишком вески, все же в этом должна быть какая-то мера. Существуют безрассудные и взбалмошные порывы, толкающие на самоубийство не только отдельных людей, а целые народы. Выше я уже приводил такого рода примеры [24] , сошлюсь, кроме того, на девушек из Милета, которые, вступив в какой-то безумный сговор, вешались одна за другой до тех пор, пока в это дело не вмешались власти, издавшие приказ, что впредь тех, кого найдут повесившимися, на той же веревке будут волочить голыми по всему городу [25] . Когда Терикион стал убеждать Клеомена [26] покончить с собой из-за тяжелого положения, в котором тот оказался, избежав почетной смерти в только что проигранном сражении, и доказывать Клеомену, что тот должен решиться на эту менее почетную смерть, чтобы не дать победителю возможности обречь его ни на позорную жизнь, ни на позорную смерть, Клеомен с подлинно спартанским стоическим мужеством отверг этот совет, как малодушный и трусливый: «Этот выход, — сказал он, — от меня никогда не уйдет, но к нему не следует прибегать, пока остается хотя тень надежды». Жизнь, говорил он, иногда есть доказательство выдержки и мужества; он хочет, чтобы самая смерть его сослужила службу его родине, и потому он желает превратить ее в деяние доблести и добродетели. Терикиона это не убедило, и он покончил с собой. Клеомен спустя некоторое время поступил так же, но после того, как испробовал все. Все бедствия не стоят того, чтобы, желая избежать их, стремиться к смерти.
22.
Тот, кому будущее представляется тяжелым и мучительным, еще долженбыть в живых тогда, когда эти невзгоды могут обрушиться (лат.). —Лукреций, III, 861.
23.
Разумным выходом (греч.). — См. Диоген Лаэрций, VIII, 130.
24.
Выше я уже приводил… примеры… — См. «Опыты», кн. I, гл. XIV.
25.
… будут волочить голыми по всему городу. — Приводимое в текстепочерпнуто Монтенем у Плутарха (О доблестных деяниях женщин, гл. «Омилетянках», XI).
26.
Клеомен III — Спартанский царь (235–221 гг. до н. э.). — Терикион — один из друзей Клеомена, славившийся, по словам Плутарха, своимкрасноречием и искусством в ведении государственных дел. — ПриводимыйМонтенем рассказ см. Плутарх. Жизнеописание Клеомена, 14.
Кроме того, в судьбе человеческой бывает иной раз столько внезапных перемен, что трудно судить, в какой мере мы правы, полагая, будто не остается больше никакой надежды:
Sperat et in saeva victus gladiator arena Sit licet infesto pollice turba minax. [27]Старинное
присловие гласит: пока человек жив, он может на все надеяться. «Конечно, — отвечает на это Сенека, — но почему я должен думать о том, что фортуна может все сделать для того, кто жив, а не думать о том, что она ничего не может сделать тому, кто сумел умереть?» [28] . У Иосифа [29] мы читаем, что он находился на краю гибели, когда весь народ поднялся против него, и, рассуждая здраво, он видел, что для него не оставалось спасения; и все же, сообщает он, когда один из его друзей посоветовал ему покончить с собой, то он, к счастью, решил все же не терять надежды, — и вот, против всякого ожидания, судьбе угодно было распорядиться так, что он выпутался из затруднений без всякого для себя ущерба. А Брут и Кассий, наоборот, своей поспешностью и легкомыслием лишь способствовали гибели последних остатков римской свободы, защитниками которой они были, после чего покончили с собой раньше времени. Я видел, как сотни зайцев спасались, будучи почти уже в зубах борзых. Aliquis carnifici suo superstes fuit [30] .27.
И побежденный в жестоком бою гладиатор надеется, хотя толпа, угрожая,требует его смерти (лат.). — Пентадийв цитате у Юста Липсия: Сатурналии, т. III, стр. 541, изд. 1637.
28.
… она ничего не может сделать тому, кто сумел умереть? — Сенека.Письма, 70, 13.
29.
Иосиф — см. прим. 5, т. II, гл. II. Приведенное место см. в его«Автобиографии».
30.
Есть и такие, чтопережили своего палача (лат.). — Сенека. Письма, 13, 11.
Плиний утверждает [32] , что есть лишь три болезни, из-за которых можно лишить себя жизни; из них самая мучительная — это камни в мочевом пузыре, препятствующие мочеиспусканию. Сенека же считает наихудшими те болезни, которые надолго повреждают наши умственные способности [33] .
31.
Нередко время и разнообразные труды переменчивого века улучшаютположение дел; изменчивая фортуна, снова посещая людей, многих обманула, азатем снова укрепила (лат.) — Вергилий. Энеида, XI, 425.
32.
Плиний утверждает… — Плиний Старший. Естественная история, XXV, 3.
33.
Сенека же считает… — Письма, 58, 33–34.
Некоторые, желая избежать худшей смерти, полагают, что они должны бежать ей навстречу. Вождю этолийцев Дамокриту, когда его вели пленником в Рим, удалось ночью бежать. Преследуемый стражей, он закололся мечом прежде, чем его поймали [34] .
Ангиной и Теодот, когда их город в Эпире доведен был римлянами до последней крайности [35] , стали увещевать все население лишить себя жизни; но жители города, решив, что лучше умереть победителями, пошли на смерть и ринулись на врагов, словно не оборонялись, а наступали на них.
34.
… он закололся мечом… — Тит Ливий, XXXVII, 46.
35.
… когда их город… доведен был… до последней крайности… — В168 г. до н. э. римляне, завоевывая Эпир, разрушили 70 городов и местечек. —Приводимое сообщение см. Тит Ливий, XLV, 26.
Когда остров Гоцо [36] несколько лет тому назад вынужден был сдаться туркам, один сицилиец, у которого были две красивые дочери на выданье, собственной рукой убил их, а вслед за тем и их мать, которая прибежала, узнав об их смерти. Выскочив затем на улицу с аркебузой и арбалетом, он двумя выстрелами убил наповал двух первых попавшихся ему навстречу турок, приближавшихся к его дому; потом с мечом в руке яростно кинулся в самую гущу врагов, которыми был тотчас же окружен и изрублен в куски; так он спас себя от рабства, избавив сначала от него своих близких.
36.
Гоцо — остров в Средиземном море, в 6 км к северо-западу от Мальты. — Приводимый Монтенем эпизод почерпнут им из книги: G. Paradin. Conlinuationde l’histoire de notre temps. Paris, 1575.
Еврейские матери, совершив, несмотря на преследования, обрезание своим сыновьям, настолько страшились гнева Антиоха, что сами лишали себя жизни [37] . Мне рассказывали про некоего знатного человека, что, когда он был посажен в одну из наших тюрем, его родители, узнав, что он наверняка будет осужден на казнь, желая избежать такой постыдной смерти, подослали к нему священника, внушившего ему, что наилучшим для него средством избавления будет отдаться под покровительство того или иного святого, принеся определенный обет, после чего он в течение недели не должен притрагиваться к пище, какую бы слабость ни чувствовал. Узник поверил священнику и уморил себя голодом, избавив себя этим и от опасности, и от жизни. Скрибония, советуя своему племяннику Либону лучше лишить себя жизни, чем ждать приговора суда, убеждала его, что оставаться в живых для того, чтобы через три-четыре дня отдать свою жизнь тем, кто возьмет ее, в сущности то же, что делать за другого его дело, и что это означает оказывать услугу врагам, сохраняя свою кровь, чтобы она послужила им добычей [38] .
37.
Антиох IV Эпифан — царь Сирии (175–164 гг. до н. э.). —Приводимое сообщение Монтень заимствует у Иосифа Флавия, у которого, однако,говорится лишь о том, что Антиох приказал истязать обрезанных детей (см.Иудейские древности, XII, 5).
38.
Скрибония — в 40 г. до н. э. жена (в третьем браке) Августа; былатеткой Марка Скрибония Либона Друза, который, будучи предан суду сената (16 г. н. э.) по подозрению в посягательстве на жизнь императора Тиберия,покончил с собой. — Приводимое сообщение см. Сенека. Письма, 70, 10, а такжеТацит. Анналы, II, 27 и cл.
В Библии мы читаем, что гонитель истинной веры Никанор повелел своим приспешникам схватить доброго старца Разиса, прозванного за свою добродетель отцом иудеев. И вот когда этот добрый муж увидел, что дело принимает дурной оборот, что ворота его двора подожжены и враги готовятся схватить его, он, решив, что лучше умереть доблестной смертью, чем отдаться в руки этих злодеев и позволить всячески унижать себя и позорить, пронзил себя мечом. Но от поспешности он нанес себе лишь легкую рану, и тогда, взбежав на стену, он бросился с нее вниз головой на толпу своих гонителей, которая расступилась так, что образовалась пустота, куда он и упал, почти размозжив себе голову. Однако, чувствуя, что он еще жив, и пылая яростью, он, несмотря на лившуюся из него кровь и тяжкие раны, поднялся на ноги и пробежал, расталкивая толпу, к крутой и отвесной скале. Здесь, собрав последние силы, он сквозь глубокую рану вырвал у себя кишки и, скомкав и разорвав их руками, швырнул их своим гонителям, призывая на их головы божью кару [39] .
39.
… призывая на их головы божью кару. — Книга Маккавеев, II, XIV, 37 — 46.