Оракул с Уолл-стрит 3
Шрифт:
— Пожизненную? — ахнул Колман.
— Именно. Такая история будет передаваться из поколения в поколение. «Мой дедушка нашел золотую монету Фуллертона в 1928 году, и наша семья до сих пор пользуется скидкой!»
Я заметил, как загораются глаза у младших членов команды.
— А что насчет «Самого крупного чека в мире»? — предложил я. — Мы создаем гигантский чек размером шесть на три фута, якобы на оплату первой поставки товаров. Чек везут по улицам на открытой платформе в банк в сопровождении охраны. Чистая постановка, но какое зрелище!
— И наконец, мой фаворит, — я сделал театральную
— Это же абсурд! — воскликнул Колман.
— Именно! — я торжествующе указал на него. — Это настолько абсурдно, что все будут это обсуждать. Газеты напишут, люди будут спорить, подставной это актер или сумасшедший. И все запомнят главное, что скоро открывается революционный магазин Фуллертона.
Бакстер почесал затылок:
— Должен признать, подобные трюки создадут невероятный ажиотаж. Но расходы…
— Окупятся в первую же неделю, — уверенно заявил я. — Вы получите рекламу в газетах, о которой даже не мечтали. И все благодаря смелости и воображению!
Следующие два часа превратились в жаркую дискуссию. Молодые сотрудники агентства, особенно Элеонора, быстро загорелись новыми идеями. Старшее поколение, представленное Колманом и пожилым медиапланером, оказывало мягкое сопротивление.
— Мистер Стерлинг, ваш подход достаточно необычен, — произнес наконец Бакстер. — Но я должен признать, что в нем есть определенная логика. Особенно если мы хотим подчеркнуть революционный характер нового магазина.
— И я предлагаю пойти еще дальше, — сказал я, переходя к главной части моего плана. — Я предлагаю привлечь к кампании известных людей Нью-Йорка.
— Вы имеете в виду знаменитостей? — удивленно переспросил Бакстер.
— Именно. Представьте. Известный боксер демонстрирует, как удобно использовать новые торговые тележки. Популярная киноактриса рассказывает, как детская игровая зона экономит время молодых матерей. Знаменитый дирижер оркестра говорит об «оркестровке удобства» в новом магазине.
В действительности, в нынешнее время отношение кинозвезд к рекламе было сложным и неоднозначным. Многие крупные звезды избегали прямого участия в коммерческой рекламе, опасаясь ущерба своему статусу артистов и «серьезных» творческих личностей.
Студии тщательно контролировали публичный образ своих звезд и часто запрещали им рекламировать продукты, которые могли бы «опустить» их до уровня обычных продавцов.
Однако уже существовали исключения. Некоторые звезды рекламировали товары, связанные с их образом. Например, косметику, модную одежду или предметы роскоши. Но это часто делалось в формате «одобрения» или «рекомендации», а не прямой рекламы.
Масштабные рекламные кампании с использованием знаменитостей, особенно для обычных товаров или магазинов, были редкостью и считались потенциально вредными для карьеры. Ситуация начала меняться в 1930-х годах, когда экономическая депрессия заставила многих звезд пересмотреть свое отношение к дополнительным источникам дохода.
—
Но звезды не снимаются в рекламе, — возразил Колман. — Это… не принято. Они сочтут это унизительным.— Все зависит от подхода, — улыбнулся я. — Мы не предлагаем им продавать товары. Мы приглашаем их стать лицами социальной революции в торговле. Это престиж, это возможность ассоциироваться с прогрессом, с будущим.
— И кого вы предлагаете пригласить? — спросила Элеонора, активно записывая что-то в блокнот.
— У меня есть список из десяти потенциальных знаменитостей, — я достал из портфеля подготовленный документ. — Три из них уже выразили предварительную заинтересованность.
Это небольшая ложь. На самом деле я еще ни с кем не связывался, но нужно было создать впечатление, что все идет по плану.
— Например, Честер «Профессор» Рейн, чемпион мира по боксу в тяжелом весе. Грета Ларсен, кинозвезда. И Лестер Фриман, известный дирижер джазового оркестра.
— Как вы убедили их даже рассмотреть возможность участия в рекламе? — недоверчиво спросил Колман.
— Правильная формулировка предложения, — я выдержал паузу. — И, разумеется, достойная компенсация. Но главное, мы предлагаем им не просто рекламировать магазин, а стать частью исторического события. Первый в мире универмаг современного типа, это событие, которое изменит повседневную жизнь миллионов американцев.
К концу обсуждения я почувствовал, что переломил ситуацию. Бакстер, хоть и с некоторыми оговорками, согласился, что предложенный подход имеет смысл для такого инновационного проекта.
— Хорошо, мистер Стерлинг, — сказал он, закрывая свой блокнот. — Мы подготовим новые макеты согласно вашей концепции. А что касается знаменитостей… если вы действительно можете их привлечь, это будет настоящая сенсация.
— Я займусь этим лично, — заверил я его. — Фактически, у меня назначены встречи с ними в ближайшие дни.
Еще одна маленькая ложь, но я был уверен, что смогу организовать эти встречи. В конце концов, у меня было преимущество: я знал, какие аргументы сработают для людей, чьи биографии я изучал в учебниках истории.
Покинув агентство, я сразу отправился в телефонную будку. Предстояло превратить блеф в реальность, и времени мало.
Звонок в офис, телефонистка соединила с моим кабинетом. О’Мэлли поднял трубку.
— Ну как? — спросил я.
— Все отлично, босс. Она клюнула, — ответил мой помощник. — Ждет через полчаса в «Вальдорф-Астория».
— Отлично, — ответил я и повесил трубку.
Через двадцать пять минут я сидел в лобби отеля «Вальдорф-Астория», ожидая первую звезду из моего списка. О’Мэлли сработал удивительно продуктивно.
Имя Фуллертона открывало многие двери, а приличный гонорар, который он предложил от его имени, сделал остальное.
— Мистер Стерлинг? — раздался женский голос.
Я поднялся навстречу Грете Ларсен, одной из самых известных киноактрис эпохи немого кино.
В свои тридцать с небольшим она выглядела элегантно и властно, как и полагается голливудской диве. Она была одета в изысканное шелковое платье цвета слоновой кости, а на шее красовалась нитка жемчуга, стоившая, вероятно, больше, чем годовой доход среднего американца.