Оракул с Уолл-стрит 3

Я удовлетворенно кивнул, отмечая, как четко и эффективно Кляйн выполняет намеченный план. Неудивительно, что Мэдден так ценил его.

— Что с маркетинговой кампанией?

— Уже работаем над ней, — ответил Кляйн. — Подготовили черновики рекламных материалов для Wall Street Journal и New York Times. Наняли профессионального рекламного агента с Мэдисон-авеню, который не задает лишних вопросов.

— Отлично.

Кляйн закрыл папку и достал из ящика стола конверт.

— А вот это мистер Мэдден просил передать вам лично, — сказал он, протягивая конверт. — Как было обещано, информация личного характера о некоторых ваших коллегах.

Я принял конверт, взвешивая его в руке. Он был не слишком толстым, но ощутимо тяжелым для своего размера.

— Здесь все? Харрисон, Паттерсон…

— И еще несколько партнеров фирмы, — подтвердил Кляйн. — Мистер Мэдден считает, что эта информация может оказаться полезной в свете назревающих перемен в вашей фирме.

Я спрятал конверт во внутренний карман:

— Передайте мистеру Мэддену мою благодарность. И еще кое-что… — я помедлил. — У меня есть основания полагать, что события движутся быстрее, чем предполагалось. Возможно, нам стоит действовать быстрее, чем планировалось изначально.

Кляйн пристально посмотрел на меня:

— Насколько быстрее?

— Инвестиционный траст должен быть полностью готов к концу месяца. И нам нужно начать привлекать внешних инвесторов уже в следующем месяце.

— Это агрессивный график, — Кляйн нахмурился. — Но выполнимый. Я сообщу мистеру Мэддену.

Закончив обсуждение, я поднялся.

— Жду вашей информации о первых результатах операции против Сальтиса через неделю, — сказал я, направляясь к двери. — И держите меня в курсе подготовки документов для инвестиционного траста.

Кляйн кивнул:

— Конечно, мистер Стерлинг. И будьте осторожны. Мистер Мэдден обеспокоен активностью Сальтиса.

Я замер на мгновение:

— Он следил за мной?

— Возможно, — ответил Кляйн. — Мистер Мэдден усилил наблюдение за его перемещениями.

— Спасибо за предупреждение.

Покинув здание, я обнаружил О’Мэлли на прежнем месте, внимательно наблюдающего за окрестностями.

— Все прошло хорошо, босс? — спросил он, когда я подошел.

— Лучше, чем ожидалось, — ответил я, машинально поправляя шляпу. — Но у нас может быть слежка. Люди Сальтиса.

О’Мэлли окинул улицу профессиональным взглядом:

— «Когда волк идет по следу, ищи не его тень, а его отражение в глазах других зверей», — пробормотал он.

— Звучит знакомо.

— Йейтс, — улыбнулся ирландец. — На этот раз действительно он.

Мы двинулись по улице, держась ближе к витринам магазинов, позволяющим отслеживать происходящее позади нас.

— Нам нужно в офис, — сказал я, когда мы отошли на безопасное расстояние от здания Кляйна. — Пора разыграть следующий акт в нашей пьесе.

Конверт от Мэддена тяжело давил на грудь, напоминая о той грани, которую я переступил, вступив в альянс с гангстером, пусть и для благих целей. И все же я не испытывал сомнений. Как сказал бы О’Мэлли, цитируя очередного ирландского поэта, иногда приходится танцевать с дьяволом, чтобы пройти через ад.

Глава 18 Открытие универмага

Утро выдалось солнечным и ярким, как раз для того торжественного события, которое я так долго готовил. Я покинул квартиру за три часа до назначенного времени открытия. Обычно я не склонен к волнению, но сегодня ощущал странное покалывание в кончиках пальцев и легкую дрожь, совсем как при крупной биржевой операции.

В такси я еще раз просматривал подробный план церемонии открытия. Разрезание ленты, речи, музыкальное сопровождение, фотографии для газет — каждая деталь выверена с точностью до минуты.

Наша рекламная кампания превзошла самые смелые ожидания, создав настоящий ажиотаж в городе. «Человек из будущего» на Таймс-сквер вызвал такой интерес, что полиции пришлось разгонять толпу. «Охота за сокровищами» заставила тысячи нью-йоркцев бродить по городу в поисках заветных монет. А газетные заголовки последние дни только и говорили что о «революции в торговли».

Выйдя из такси за квартал от магазина, я был изумлен. Несмотря на ранний час и жаркую погоду, вдоль улицы уже выстроилась очередь. Сотни людей терпеливо ждали открытия. Солнце уже поднялось, но энтузиазм публики это ничуть не умерило.

— Мистер Стерлинг! — Бертрам, главный администратор, бросился ко мне навстречу, едва я подошел к служебному входу. — Слава богу, вы здесь. У нас небольшой кризис.

— Что случилось? — я мгновенно напрягся.

— Оркестр застрял в пробке на Пятой авеню, — нервно сообщил он. — И еще два торта не доставили. И мистер Флеминг из мужского отдела уже третий раз переставляет костюмы, утверждая, что система выкладки по размерам «сплошное уродство».

Я улыбнулся, глядя на растрепанного администратора.

— Бертрам, это не кризис. Это обычное волнение перед большим событием. Оркестр успеет, торты не критичны, а мистеру Флемингу передайте, что если он немедленно не прекратит свою самодеятельность, то может искать новую работу.

Бертрам выдохнул с облегчением:

— Да-да, конечно. Вы совершенно правы, мистер Стерлинг.

Внутри здания царила управляемая суматоха. Последние приготовления шли полным ходом.

Рабочие раскатывали красную ковровую дорожку перед центральным входом, флористы устанавливали гигантские цветочные композиции, а декораторы развешивали серебристые гирлянды и воздушные шары в тон корпоративным цветам.

Персонал магазина, одетый в новую униформу специально для открытия, проходил последний инструктаж. Я заметил, что большинство из них выглядели одновременно и взволнованными, и растерянными.

Неудивительно. Все, чему они научились за годы работы в торговле, сегодня предстояло перевернуть с ног на голову.

— Мистер Стерлинг! — О’Мэлли торопливо проталкивался ко мне через толпу. — Все три знаменитости уже прибыли и ждут в офисе мистера Фуллертона.

— Отлично, — я поправил галстук и быстро поднялся на антресольный этаж.

В кабинете Фуллертона собралась внушительная компания. Сам Джеймс Фуллертон, напряженный, но решительный, проглядывал заметки своей речи.

Рядом с ним сидела Грета Ларсен в элегантном серебристо-голубом платье, слишком легком для осеннего дня, но идеальном для фотографий. Честер «Профессор» Рейн, одетый в строгий смокинг, стоял у окна, глядя на собирающуюся внизу толпу. Лестер Фриман, как всегда величественный и харизматичный, беседовал с представителем мэрии.

— А, Стерлинг! — Фуллертон поднялся мне навстречу. — Кажется, мы создали настоящий фурор. Посмотрите, сколько людей! И говорят, к десяти их будет еще больше.