Оракул с Уолл-стрит 5

— Какую помощь?

— Я выкуплю все ваши долги за полтора миллиона долларов. Взамен получаю восемьдесят процентов акций компании. Вы остаетесь управляющим с двадцатипроцентной долей.

Глаза Фуллертона расширились:

— Восемьдесят процентов? Но компания стоила двенадцать миллионов!

— Стоила до краха, — жестко ответил я. — Сейчас без моей помощи она стоит ноль. С моей помощью может снова стать прибыльной через два-три года.

Фуллертон долго молчал, обдумывая предложение.

— А что с сотрудниками? Многие работают у меня годами…

— Тех, кого можем, оставим. Остальным выплатим компенсацию и поможем найти работу в других местах, — я достал из ящика стола стандартный договор. — Решайте быстро, Джеймс. Каждый день промедления стоит вам десятки тысяч долларов.

Он взял договор дрожащими руками:

— Мне нужно время подумать…

— У вас есть до завтра в полдень, — я посмотрел на часы. — После этого предложение снимается.

Когда Фуллертон ушел, сгорбившись под тяжестью поражения, я вернулся к планированию покупок обесцененных активов. Его сеть магазинов станет отличной основой для будущей торговой империи. При правильном управлении и в более благоприятных экономических условиях.

О’Мэлли принес обеденные газеты с новыми ужасающими цифрами.

— Босс, — сказал он, кладя газеты на стол, — звонил губернатор Рузвельт. Просил передать, что хотел бы встретиться с вами в ближайшее время для обсуждения «мер по восстановлению экономики».

Франклин Рузвельт. Будущий президент, который через три года придет к власти с программой «Нового курса». Наши прошлые беседы о антикризисных мерах теперь обретали новую актуальность.

— Я готов приехать в любое время. В его загородном доме, как обычно.

Около пяти вечера дворецкий доложил о прибытии мистера Вандервуда. Владелец гостиничной сети выглядел встревоженным, но благодарным. Его костюм слегка взмок от дождя, а серебристые виски потемнели от пота.

— Уильям, — он крепко пожал мне руку, входя в кабинет, — я приехал поблагодарить вас. Ваши предупреждения спасли мою компанию от катастрофы.

Я указал на кресло у камина, где тихо потрескивали дубовые поленья.

— Присаживайтесь, мистер Вандервуд. Как дела с проектами расширения?

— Отменены, — он опустился в кресло с видимым облегчением. — Все десять запланированных отелей. Когда рынок рухнул, я понял, насколько близко мы подошли к пропасти.

Дворецкий принес кофе в серебряном сервизе и тихо удалился. Вандервуд принял чашку дрожащими руками.

— Если бы мы взяли те пять миллионов кредита на расширение, как планировали… — он покачал головой. — Компания разорилась бы за месяц. Банки сейчас требуют немедленного погашения всех займов.

— А текущее состояние дел?

— Сложно, но управляемо, — Вандервуд отпил кофе. — Загрузка отелей упала до тридцати процентов. Бизнес-путешествия практически прекратились. Но поскольку мы не брали новых кредитов, можем продержаться.

Я достал из ящика стола папку с предварительными расчетами.

— Мистер Вандервуд, у меня есть предложение. Сейчас многие гостиничные активы продаются по бросовым ценам. Мы могли бы выкупить их и расширить сеть, но без кредитного бремени.

Его глаза заинтересованно сверкнули:

— Продолжайте.

— Три отеля в Филадельфии выставлены на продажу за треть от стоимости строительства. Два в Вашингтоне — за четверть. Владельцы готовы продать за наличные с огромными скидками.

— И вы предлагаете их купить?

— Именно. Но только за собственные средства, без займов. Депрессия не будет длиться вечно. Через три-четыре года спрос восстановится, а мы получим сеть премиальных отелей по себестоимости.

Вандервуд задумчиво поставил чашку на блюдце.

— Сколько потребуется капитала?

— Около двух миллионов долларов на все пять объектов. Половину вложу я, половину — вы.

— У меня сейчас нет миллиона свободных средств…

— Не проблема, — я открыл папку с расчетами. — Я готов профинансировать всю операцию. Вы получите сорок процентов в новых активах за управление и экспертизу.

Вандервуд внимательно изучил документы.

— Уильям, почему вы делаете такое щедрое предложение?

— Потому что верю в будущее гостиничного бизнеса. И потому что вы доказали способность прислушиваться к разумным советам, — я встал и подошел к окну. — Большинство бизнесменов сейчас паникуют или отчаиваются. Но кризис — это также возможность.

— Возможность скупить активы по низким ценам?

— Именно. К 1933 году экономика начнет восстанавливаться. Те, кто сохранил капитал и правильно инвестировал во время кризиса, выйдут из него намного сильнее.

Вандервуд медленно кивнул:

— Я согласен. Когда начинаем?

— Немедленно. Каждый день промедления может стоить нам выгодных приобретений, — я вернулся к столу. — Но есть одно условие.

— Какое?

— Никаких кредитов и займов до полного восстановления экономики. Только собственные средства и реинвестированная прибыль.

— Разумно, — он протянул руку. — Договорились.

Мы пожали друг другу руки, скрепляя соглашение, которое в будущем превратит нас в одну из крупнейших гостиничных империй Америки.

Ближе к вечеру прибыл Джонатан Прескотт. Мой наставник и партнер выглядел уставшим, но довольным. Его серебристая шевелюра побелела еще больше за последние дни, но в глазах читалась удовлетворенность человека, правильно предсказавшего развитие событий.

— Уильям, — он сел в кресло у камина, принимая стакан шотландского виски, — наши клиенты потеряли в среднем только пятнадцать процентов капитала. В такой ситуации это блестящий результат.

Прескотт достал из кожаного портфеля папку с отчетами.

— Вандербильт сохранил большую часть состояния. Роквуд — девяносто два процента благодаря диверсификации в нефтяные активы. Семья Кромвелей потеряла только десять процентов.

— А те, кто не прислушался к нашим рекомендациям?

Лицо Прескотта помрачнело.

— Катастрофа. Синдикат фермеров из Айовы потерял четыре с половиной миллиона из пяти. Мистер Томпсон из Midwest Manufacturing девяносто процентов капитала. Многие из них сейчас буквально на грани банкротства.