Оракул

— Штурмуем или аккуратно проникаем? — поинтересовалась Элен.

— Халк, круши, — решил я.

— Как скажешь, — улыбнулась шпионка. Кажется ей самой надоело красться.

Усадьба была окружена хиленьким забором из чугунных пик. Мы, недолго думая врезались в ворота, снесли их к чертовой бабушке. Объехали фонтан, притормозив с визгом и копотью у крыльца.

К нам бежали гвардейцы, палили, к счастью, не слишком метко. Мы реагировали быстрее, к тому же нас прикрывал колонны. Я снял всю первую волну из Библиотекаря, истратив магазин, но тут же перезарядив. Патронов не хватило на двоих нападавших, с ними справилась Элен, стрелявшая очень хорошо.

Вторая волна встретила нас на лестнице. Успехов и она не достигла. Я вдруг очень четко почувствовал присутствие оракула, а также еще одну тварь. Наверху нас ждал кто-то опасный, напомнивший мне Влада Пижонова. Мы с Элен перемолотили волну, сильно подпортив интерьер. Схема действий была отработана многократно. Я заставлял мир замереть, расставлял метки на лбах гвардейцев, смотрел, чтобы траектории пуль пролегали подальше от меня с напарницей. Пару раз приходилось сдвигать девушку в сторону, а один раз я и вовсе уронил ее на ступеньки. Она, вероятно, ушиблась, зато осталась жива.

Мы вбежали наверх. Элен поскользнулась на окровавленной ступеньке, но я ее удержал за локоть. Дверей на этаже было много, американка немного растерялась, но я точно знал, какая нам нужна. Я протянул руку к дверной ручке, но замер, едва коснувшись бронзы. На меня обрушились картины будущего. Каждое движение, что мне предстояло сделать, было чревато последствиями. За каждым поворотом судьбы ждала засада. Не знаю, как Красному Гостю удалось заманить меня в ловушку. Наверное, он умел как-то редактировать это слайд-шоу. Я не видел варианта, который не заставил бы меня кем-то или чем-то жертвовать. Несколько картинок скрывались в тумане, но за ними как айсберг из ледяной воды вырастала смутная беда, которую я не мог ни рассмотреть, ни оценить.

Оставив дверную ручку в покое, я вежливо постучался.

— Входи, Петров, не стесняйся, — раздался знакомый покровительственный баритон.

Я послушался, и мы оказались в библиотеке, очень похожей на ту, что досталась от барона мне в наследство. Такие же прекрасные кресла, что мне так понравились, были расставлены вокруг камина. В одном из них, развернутом к двери, сидел Гарри Торфл, которого я узнал по фотографии в досье. За спинкой кресла стоял Вержицкий. Он прижал лезвие тонкого кинжала к горлу парня. на белую рубашку оракула стекала тоненькая струйка крови.

— Ты почти меня обманул, Петров, — продолжил барон, явно любивший звук своего голоса. — Но мне объяснили умные люди, что ты и есть чертов Васнецов. Глупо же я выглядел! Ты посмеялся от души, Андрюшенька? Уважь старика, верни свой облик.

Барон обратил взгляд на Элен.

— Душечка, ты знала, что твой хахаль меняет лица как перчатки? Тебе понравится его настоящий облик. Смазливый мальчик. Скажи честно, Васнецов, за кем ты пришел? За мной или за ним?

Барон чуть сильнее придавил лезвием шею оракула.

Слайды, слайды, слайды. И чертов туман на главном слайде.

— Как ты справляешься, дружище? — спросил я Гарри, имея в виду вовсе не лезвие на его горле.

— Я тебя научу, — парень попытался улыбнуться, но кинжал не позволил, — если выберемся.

К следующему слайду я был готов. Пуля выбила барону глаз. Стрелял не я.

— Заткнись, надоел! — послышался из-за спины еще один знакомый голос.

— Здравствуй, Херес! — сказал я не оборачиваясь.

— Я просидел два часа в гребаной Белуге! Я не люблю ждать! Испанская кровь во мне кипит. Это было чертовски не вежливо, Петров. Или же тебя стоит звать Васнецовым? Ты как предпочитаешь?

— Мне до чертиков надоел Череповец, — вздохнул я, медленно, чтобы не спровоцировать перебежчика, повернулся. — При Вержицком он превратился в поганую дыру. Я предпочитаю забрать мистера Торфла и вернуться домой.

— У таких как мы нет дома, Андрюшенька, — Херес ухмыльнулся. — Мне нравится, как это звучит «Андрюшенька», — посмаковал он мое имя, — будто передо мной стоит не страшный маньяк-убийца, а милый мальчик-студент. Так вот, на чем я остановился? Ах да, я не люблю ждать и тем более не терплю, когда мне отказывают. Это похоже на предательство, не находишь, Андрюшенька? Ты уж извини, но пришлось тебя наказать.

Вот он, айсберг в тумане. Беда, которую поздно предотвращать.

— Представляю твое лицо, когда ты вернешься домой, — продолжал заливаться соловьем перебежчик. — Все просто: оракул уходит со мной, а ты возвращаешься на родные руины. Или еще проще: ты остаешься здесь, а оракул все равно уходит со мной!

Теперь мне предстояло пожонглировать слайдами.

Я выхватил шамшир.

— Красивая сабелька, — заметил Херес, принимая обманчиво расслабленную позу. — Паучья сталь?

Я кивнул.

— У меня тоже. — он достал свой клинок, не такой изогнутый. — Новый тренд сезона! Впрочем, важен не меч, а рука.

Он сделал выпад, быстрый, очень быстрый. Я на грани возможностей его парировал. Херес казался лучшим фехтовальщиком, чем даже многоопытный Влад Пижонов. На той скорости, что он развивал с кажущейся легкостью, я не мог не только поставить метку, даже просто прицелиться в эту мелькающую молнию. Моих возможностей хватало только, чтобы не подставляться самому. Очень скоро я понял его тактику, он не планировал причинить мне серьезный вред, ему достаточно нанести крохотный порез, чтобы паучий яд меня парализовал, после чего он с легкостью меня добьет. Я же не слишком боялся мелких порезов, от них меня страховал комбинезон.

Моего шамшира Херес сильно опасался, многие связки, которые он использовал, были нацелены, чтобы выбить саблю из моих рук. Я увидел в этом шанс. Когда ренегат в очередной раз попробовал обезоружить меня, я позволил ему эту сделать и замер на долю секунды якобы в ужасе.

Дальше все зависело от моей реакции. Херес конечно же не растерялся, нанес удар, под который я покорно подставился, постаравшись, чтобы клинок проткнул только мягкие ткани. Это удалось не полностью, пару ребер он мне разломал, но и сам отдался инерции собственного удара. В моей руке вместо шамшира в то же мгновение появился Библиотекарь, и когда Херес приблизился, вонзая в меня саблю, я выстрелил ему в глаз и продолжал палить, пока не кончилась обойма.

Яд подействовал. Гарри с Еленой не дали мне упасть, посадили в кресло. «Ты не умрешь, — сообщил мне ликвор, — хватит ныть, тебе и хуже доставалось. Вспомни драку с пятью пауками. Ты после этого еще и отправился разбираться с лаборантами».

Все так, ликвор, но во мне не было яда. Отчаянно зачесалась левая рука. Тебе-то что нужно, протез?

Я почувствовал, как в ладони возник пузырек. «Выпей меня!» Ну ладно, мне терять нечего. Паралич охватил мое тело, но не левую руку, которую как-то спасал протез. С усилием поднем склянку ко рту, секунду жидкость впитывалась в слизистую, после чего я смог ее проглотить. На вкус как сироп от кашля с резким анисовым запахом. Но мне реально стало заметно лучше.