Оранжевый цвет радуги

empty-line/>

К счастью, настаивать никто не стал, поэтому я маленькими глоточками пила чай, ожидая пока наестся Яша. А как только он закончил и сыто отвалился от тарелки, я подхватила его на руки и встала.

— Спасибо за компанию. Мне пора идти в мастерскую, — безэмоционально сообщила мужчинам, развернулась и направилась к выходу.

— Риот! — успела я еще услышать голос Акира.

К обеду я умирала от голода. Брать еду из пищеблока не решилась, так как Акир каким-то образом об этом узнавал и потом ругал, так что пришлось терпеть. С другой стороны, обедать в компании мерзких надменных и самовлюбленных ниоки я тоже не собиралась. Так что как только подошло обеденное время, проверила по коммуникатору, где находятся капитан и командор. Акир был на нижней палубе, а Риот в рубке. Обрадовавшись, я тут же сняла с себя рабочий тонкий комбез, защищающий одежду от пятен краски, оставшись в форменном темно-синем комбинезоне, подхватила Яшку и припустила в столовую. Влетев туда, направилась прямиком к раздатчику. Набрала кучу тарелок и поискала взглядом столик, за которым было больше всего народа. А найдя его, решительно подошла и улыбнулась:

— Привет, можно к вам? Добудете девушке еще один стул?

— О, птенчик! — радостно курлыкнул Каррт. — Как твои дела? Как р-работа?

— Все нормально. А у вас как?

Во время обеда мы болтали с штурманом и остальными ребятами, сидящими за столиком. Я ела максимально быстро, чтобы успеть покинуть столовую до прихода капитана и командора. И в общем-то мне это почти удалось. Мы с Карртом уже шли к выходу, когда в дверях появились хвостатые кошаки.

— Алеся! — взгляд Акира был весьма недружелюбным.

— Командор! Капитан! — также сухо ответила я.

— Птенчик, хор-рошего дня! — пожелал мне штурман, кивнул начальству и ушел.

А я осталась напротив двух злых, как помоечные коты, ниоки.

— Алеся, ты что, уже поела? — спросил Акир.

— Да, командор. Так как я не завтракала, то рано проголодалась, — ответив мужу, я быстро глянула на Риота. Оценила его недобрый взгляд и внутренне содрогнулась.

Терпеть не могу котов! Да! Собаки намного лучше. Был один хороший кот, мой Мурзик, да и тот остался неведомо где вместе с моими родителями.

Уже идя по коридору, я все еще чувствовала два взгляда в спину…

Ужинала я так же, как и обедала: убедившись сначала, что обоих кошаков нет в столовой, и в обществе кучи народа, чтобы им не удалось сесть с нами за один столик, если вдруг придут. А по дороге к каюте, когда я уже шла отдыхать, меня поймал капитан. И как я не заметила его?!

— Алеся! — перегородил мне дорогу ниоки с седой прядкой.

— Капитан!

— Что ты решила тут устроить?

Я подняла брови, предлагая ему объясниться.

— Акир — мой друг! — возмущенно начал он. — Ты решила нас рассорить?

— Нет, — лаконично ответила. Как бы интересно я их рассорила, даже если вдруг мне пришла в голову эта идиотская мысль, если я их и не вижу почти. Более того, всеми силами стараюсь их обоих избегать.

— А что ты тогда себе позволяешь?

И снова я промолчала, глядя ему в переносицу и ожидая объяснения.

— Тебе оказана честь: принимать пищу в компании капитана и командора! — Он чуть наклонился, нависнув надо мной. — Что за марш протеста ты устраиваешь?

— Мне нужно написать письменное заявление, что я добровольно отказываюсь от чести принимать пищу за столиком капитана и командора? — сухо спросила я, хотя внутри у меня все дрожало от страха.

— Ты нарываешься, детка… — сообщил мне этот тип.

— Вы не ответили на мой вопрос, капитан.

— Алеся, это мой корабль, и здесь я устанавливаю правила. Если было решено, что ты ешь с нами, то ты будешь есть с нами!

— Кем решено? Вами?

— Ты жена Акира. И обязана слушаться мужа.

— Это все, что вы хотели мне сообщить, капитан? — не стала я отвечать на его заявление.

— Наглая… Не понимаю, чего Акир с тобой так носится, — покачал головой Риот. — Нет, понятно, что против того, что ты его кахэто, не попрешь. Но учти! Попытаешься нас рассорить, будешь иметь дело со мной. Он мой друг, и я не позволю малолетним человеческим девчонкам разрушать нашу дружбу.

— Да дружите вы сколько хотите, — устало вздохнула я. — Только сделайте одолжение, не лезьте ко мне. То, что по неблагоприятному для меня стечению обстоятельств я стала женой Акира, не означает, что я должна также считать вас своим другом.

— А я и не являюсь твоим другом, — фыркнул он. — Я уже сказал, я друг Акира.

— Я рада за вас обоих, капитан, — без малейшей издевки в голосе сказала я.

Наверное, это круто иметь друга, который пытается тебя защитить от твоей же собственной жены. И неважно, что эта жена ни в чем не виновата. И плевать, что такой помощью ты гробишь своему другу возможность иметь счастливую жизнь. Нет, вслух я этого, конечно, не сказала. Я же не самоубийца.

Риот, прищурившись, смотрел на меня, а я решила спросить:

— Капитан, что такое — кахэто?

— А ты не знаешь? — удивленно протянул мужчина. — Хм. Тогда тебе лучше спросить об этом у Акира.

Не прощаясь, он развернулся и ушел.

— Яша, терпеть не могу котов! Я тебе уже говорила? Нет? Тогда говорю. И напомни мне об этом, пожалуйста, если вдруг я забуду, — прошептала я ящеру и побрела к себе в каюту.

Плакать.

Обидно было ужасно! Вот прямо — ужасно! Что я сделала этому противному Риоту, что он так со мной? Да и командору я ничего не сделала. Все что я пытаюсь сделать, это выжить и, по возможности, не будучи при этом рабыней в гареме или в борделе. Это такое большое преступление? Что они привязались ко мне?

Глава 18

Уже в каюте, отпустив Яшку, я села за стол и уронила голову на руки. Почему-то думала, что сейчас буду рыдать горючими слезами, но слезы упорно не желали литься. Расстроившись, пододвинула к себе папку с бумагой, достала карандаши…

Через некоторое время я со злорадным чувством удовлетворения любовалась графитным рисунком. Два здоровенных кота с облезлой шерстью шли плечом к плечу. У одного из них было рваное ухо, седая прядь и наглые глаза, а следом за ним волочилась привязанная к его хвосту связка использованных консервных банок. И рот у этого кота был разинут, словно он что-то громко орет. Второй котяра выглядел немного поприличнее. У него глазищи не были такими бессовестными, да и в целом морда выглядела более суровой, а в зубах он держал маленькую мышку с поникшим хвостиком и бессильно повисшими лапками.