Оранжевый цвет радуги

— Ладно, — растерянно согласилась я. — А можно я их укорочу?

Помня о своей неудачной попытке отрезать косу, я уже не пыталась больше этого делать. Но желание избавиться от такой длины никуда не делось.

— Ни в коем случае! Пожалуйста! — тут Акир издал смешок и сказал то, от чего я окончательно обалдела: — Считай меня фетишистом, если хочешь, но я от твоих волос в сущем восторге.

Я нервно хихикнула. И правда — хвостатый фетишист. Обнюхивает меня постоянно, я же не слепая и вижу, а теперь еще и от волос моих тащится. Кошак, он и есть — кошак. А еще вдруг пришло осознание: Акир совершенно точно хочет, чтобы наш брак из фиктивного стал настоящим. Непонятно только, зачем ему это. Я ведь не ниоки.

— Акир, — тихонько позвала я командора. — Зачем я тебе?

— Потому что я — кот. Судя по твоему рисунку, драный, — фыркнул он и продолжил: — А ты моя маленькая мышка. Ты знаешь хоть одного кота, который может отказаться от мышки, которую считает своей?

— Н-ну… — помялась я, так как признавать факт, что коты действительно ни в жизни не откажутся от мышки, не хотелось. Только не стоило забывать, что коты этих мышек сначала заигрывают до смерти, потом съедают, а косточки выплевывают. Так что сравнение явно было не в мою пользу.

— Вот и я не откажусь, — правильно понял он мою заминку. Еще раз поднес мои волосы к своему лицу и глубоко вдохнул. — Я пойду?

— Иди, — кивнула совершенно сбитая с толку я.

— Сладких снов, солнечная мышка. И не переживай, больше тебя никто не обидит или будет иметь дело со мной.

Горячая ладонь погладила меня по голове, и Акир направился к дверям. Потом остановился, увидев, что расческа по-прежнему у него в руке, и посмотрел на меня:

— Насчет волос мы договорились? — и улыбнулся.

— Ладно, — не сумев сдержаться, я улыбнулась в ответ.

Акир уже ушел, а я еще какое-то время задумчиво смотрела на закрывшуюся дверь. Нет, все-таки он очень и очень странный. И я, наверное, тоже. Ну, это если вдуматься. То бегаю от него и прячусь, то позволяю ему расчесывать себе волосы и нахожу в этом какой-то кайф. И все же, что мне делать? Продолжать держать дистанцию? Или пойти ему навстречу и начать принимать его ухаживания? А то, что он именно ухаживает, пусть и так странно, это уже очевидно. С другой стороны, а откуда мне знать, как мужчина обычно ухаживает за женщиной? Нет, когда-то я это наверняка знала. Но сейчас-то не помню. И опять я не спросила, что такое кахэто. Вдруг это ругательство какое-то, а я слушаю и ушами хлопаю.

Ужасно, когда взрослый человек, который должен разбираться в жизни и иметь некий опыт социальной жизни, вдруг оказывается в такой ситуации, как я. Мало того, что очутилась среди абсолютно чужеродных и непонятных элементов, о которых я совсем ничего не знаю, так еще и не помню ничего. Я даже не в курсе, какой у меня раньше был характер. Я была веселой хохотушкой или занудной заучкой? Или, может, бессердечной стервой? На сегодняшний день меня бросает от полной апатии и смирения с не сложившейся жизнью до бунта по мелочам и неприятия попыток окружающих идти на контакт. А это не есть хорошо. Акир прав, пора взять себя в руки и перестать метаться. Он обещал мне помощь и защиту, и надо сказать, уже помог и спас.

Пожалуй, стоит и мне пойти навстречу. Нет, сама я, конечно, ничего предпринимать не буду. Хватит! И так уж отличилась… Подумать только: я ему предложила жениться на мне. Какой кошмар! Щеки обожгло румянцем, и я смущенно покосилась на Яшку. Он хоть и не говорит ничего, но понимает, как оказалось, многое.

Все, решено! Буду ходить на свидания с собственным мужем, если он пригласит. Перестану прятаться, словно я дикая, и попытаюсь вести себя как взрослая разумная женщина, коей я по идее и являюсь. Мало ли почему я так молодо выгляжу (лет на семь-восемь моложе психологического возраста). Может, у меня наследственность хорошая.

Приняв это жизнеутверждающее решение, я отправилась спать.

Утром пришлось встать пораньше, чтобы дать волосам возможность высохнуть естественным способом и закрутиться в тугие пружинки. Мне же разрешили? Ну и вот! А потом весь этот пышный кудрявый беспредел я слегка собрала лентой, чтобы в лицо не лезли, и отправилась завтракать. Командора и капитана еще не было, так что я успела спокойно выпить чашку чая, поесть и поболтать с ребятами, составившими мне компанию. И, наконец, в столовую вплыла парочка кошаков. Увидев меня, они немедленно направились к нашему столику.

— Алеся, доброе утро, — поприветствовал меня Акир и положил руку мне на плечо.

— Доброе утро, — улыбнулась я ему. Перевела взгляд на Риота и достаточно прохладно, хотя и вежливо поздоровалась и с ним: — Капитан, приветствую вас.

Парни их экипажа, с которыми я завтракала, тут же подобрались и, пожелав хорошего дня, ретировались, а ниоки уселись на освободившиеся места.

— Алеся, — наглый помоечный котяра с седой прядью (а я по-другому его и представить теперь не могла) расплылся в улыбке. — Видел я твой вчерашний рисунок. Впечатляет!

— Понравилось? — вежливо спросила я, пытаясь не смотреть на Акира, который старался сдержать смех.

— Ну как тебе сказать? — Риот закатил глаза. — Неоднозначное у меня впечатление. С одной стороны — ты талантливый художник, а коты великолепны. С другой — как-то обидно. Почему у меня есть банки на хвосте, а у него — нет? — кивнул он на друга.

— Потому что у него есть мышка, — спокойно пояснила я.

— И что? — поднял брови капитан. — Пьянствовали-то мы на помойке вместе. Значит, у него тоже должны быть банки!

— А я вовремя ушел за мышкой, — вмешался Акир. — И пока некоторые развлекались, другие некоторые спасали мышек. Так что все справедливо.

Мужчины переглянулись, и мне показалось, что они понимают, о чем речь, и она явно не о настоящих банках и мышках.

— Командор, капитан! — Я встала из-за стола. — Мне пора, так что вынуждена вас покинуть.

— Иди, Алеся, — кивнул мне Акир. — Увидимся позднее.

— Алеся! — окликнул меня Риот, когда я уже повернулась к ним спиной и сделала шаг. Пришлось оглянуться. — У тебя невероятные волосы. Зачем ты прятала такую красоту? — Я неопределенно пожала плечами, так как не знала, что сказать, а он продолжил: — Можно потрогать?

— Нет, — спокойно сказала я.

— Нет! — одновременно со мной отрезал Акир.

У Риота сделался обиженный вид, точно как у котенка, у которого отобрали клубок ниток или мягкую тряпочку, в которую так приятно запускать когти. Или что еще хуже — тряпочку показали, а добраться до нее не удалось. Он даже уши прижал к голове. Но я пояснять ничего не стала, просто ушла.

Вечером ко мне в каюту снова пришел Акир и сразу с порога спросил: