Орден во всю спину 2

***

Ярослав Косой сидел на заднем дворе клиники, лениво вытянув ноги и подперев щеку рукой. Утро ещё не наступило, но он чувствовал – скоро придут. Группа должна прибыть с первыми лучами солнца, а пока что… он просто ждал.

Воздух был прохладный, сыроватый, пахло землёй, которую он сам только вчера взрыхлил. Грядки стояли в идеальном строю – лук-шалот уже начал пускать зелень, чеснок гордо выглядывал из тёмной почвы, а свеженькие ростки капусты – аккуратные, как по линейке. Вот ведь невезение – только посадил, а уже уходить. Некому будет поливать, а дождей не обещали. Да и что это за дожди….

Что ж, время пришло. Так или иначе, оно всегда приходит. Ярослав открыл глаза и встал. Без спешки направился к приёмной комнате у главного входа. Сел в старое потрёпанное кресло – прямо, спокойно, как врач на осмотре, ожидающий своих пациентов.

Тишина.

А потом – тук, тук, тук.

Три аккуратных удара по двери.

– Входите, не заперто, – спокойно бросил Ярослав, даже не глядя в ту сторону, будто всё ещё занят записями в медицинской карте. В этот момент солнце выплеснулось в комнату сквозь распахнувшуюся дверь, залив его лицо тёплым светом.

Он поднял взгляд – и слегка приподнял брови. В проёме стояла женщина, которую невозможно было спутать с кем-то местным.

Одетая с иголочки, словно сошла с обложки глянцевого журнала из его старого мира, она выделялась на фоне пыльной провинциальной обстановки, как хрустальный бокал на старом деревянном столе. Нет, такую в этом городе Ярослав ещё не встречал. Но узнал – однажды он видел её, когда лениво опирался на подоконник, и она мелькнула в поле зрения, как бы случайно.

Певица. Из крепости. Знаменитость. Ага, сам в шоке.

Любовь Синявина.

– Странно, – пробормотал Ярослав себе под нос, не отрывая взгляда.

За её спиной маячили прочие прибывшие. Группа – человек десять, не меньше. И, помимо них, двенадцать солдат из частной армии. На сей раз охрана была серьёзнее, чем во время предыдущих вылазок. Кто-то там, за стенами крепости, не поскупился на безопасность.

Но взгляд Ярослава уже прилип к другой фигуре.

Чуть поодаль стояла девушка – в тёмно-синем спортивном костюме, с козырьком кепки, опущенным почти до самых ресниц. В этой неприметности была какая-то нарочитость – как будто она прятала лицо, но не от стыда. Скорее, от ненужного внимания.

Ярослав почувствовал, что она заметила его взгляд. Девушка чуть приподняла лицо, и сквозь тень козырька на миг блеснули её глаза. Спокойные. Холодные. Профессиональные.

В них не было сомнений – перед ним был кто-то, кто умеет держать оружие так же уверенно, как повар держит нож.

Косой продолжал изучающе смотреть на девушку в кепке. Козырёк всё так же отбрасывал густую тень на её лицо, скрывая глаза, но подбородок – острый, с тонкой кожей и лёгкой ямочкой – ясно вырисовывался на фоне утреннего солнца. В нём была какая-то несгибаемая решимость, которая выдавала её характер больше, чем любые слова.

Позади группы незаметно собралась толпа подростков – учеников школы. Кто-то пришёл из любопытства, кто-то – попрощаться, кто-то просто хотел ещё раз взглянуть на Ярослава перед его уходом. Шепоток пошёл по рядам.

Из толпы наклонилась высокая девица – дочка трактирщика Ли, – и, перегнувшись к девушке в кепке, осторожно спросила:

– Вы пришли за Ярославом Косым?

Та не ответила. Как будто вовсе не слышала вопроса. Или просто не считала нужным тратить слова. Девушка явно не из разговорчивых – и этим только усиливала ощущение своей опасности.

В это же мгновение в голове Ярослава прозвучал знакомый глухой голос – тот самый, из его внутреннего "дворца":

"Квест: Откажитесь идти с ними в уральские горы.

Он напрягся.

– Что за чёрт? – пронеслось у него в голове.

Обычно дворец вмешивался, когда речь шла о чём-то действительно важном – о выживании, об обучении, о судьбе. Но чтобы запрещать идти в экспедицию? Он бы понял, если бы дворец настаивал, но отговаривал?..

В уральские горы он уже ходил раньше – место не сахар, конечно, но не ад на земле. Немного медведей, пара развалин, духи в тумане, бывает. Но чтобы такая реакция? Тут явно что-то изменилось. И не в его пользу.

Мысль отказаться от похода начала пускать корни. Да, он мечтал увидеть мир, выбраться за пределы затхлого городишки. Но что-то в этом всём не нравилось ему с самого начала – и теперь его интуиция получила официальное подтверждение. Пусть даже из загадочного дворца.

Тем временем Любовь Синявина спокойно уселась напротив него и, легко улыбнувшись, проговорила:

– Значит, ты и есть Ярослав Косой?

Ярослав взглянул на неё исподлобья и в голос, с нарочитой задумчивостью, начал рассуждать:

– Значит, отец моего отца – это дед, а его жена – бабка. А вот мать моей матери – это…

Любовь Синявина нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

– Ты что, слабоумный?

Но ответить ей он не успел.

В дверь уверенно вошёл военный. Вся его осанка, ухоженные ботинки, самодовольная ухмылка – всё выдавало человека, уверенного в своей власти. Увидев Косого, он довольно усмехнулся:

– Перестань ломать комедию. Мы ведь всё это уже видели, не так ли?

Ярослав узнал его сразу. Валентин Бастон. Человек, который уже дважды обыскивал его, ковыряясь в его вещах, как в грязном белье. Он с трудом удержался, чтобы не скрипнуть зубами.

Притворяться дальше не было смысла. Но и соглашаться – не было желания.

Он медленно откинулся на спинку стула, как будто вся сила покинула его тело, и с ленцой проговорил:

– Не пойду я с вами. Хватит.

"Задание выполнено. Награда: базовый свиток дублирования навыков. Используйте его, чтобы освоить умение другого человека."

Внутри у него всё вздрогнуло. Глаза Ярослава загорелись. Свиток! Значит, всё уже сработало.

Он вдруг понял: дворец оценивал не сами действия, а его намерение и выбор. Всё зависело от его внутреннего решения. Не важно, что скажешь – важно, что решил. Значит это реально только у него в мозгу, а не во всём мире.

Косой сидел в кресле, откинувшись на спинку, будто всё происходящее вокруг его совершенно не касалось. Но внутри головы – там бурлило. Мысли гудели, как пчёлы в улье, и вдруг – среди хаоса возникла одна, особенно дерзкая.

Он резко распрямился и с лёгким ухмылочкой повернулся к Валентину Бастону, стоявшему с видом обиженного надзирателя.

– Это что ещё значит – "не пойдёшь"? – нахмурился Бастон.

– Я передумал, – отчеканил Ярослав. – Пойду.

Бастон опешил. Его лицо мгновенно перекосилось – то ли от раздражения, то ли от непонимания.